Лидером Копья оказался не Улиэль, а смутно знакомый Даракасу эльф: огромный воин с покрытыми шрамами лицом, что также как и бородатые коротышки, был облачен в полную латную броню, оставляя открытым лишь свое лицо, а на поясе вместо привычной сабли висел массивный топор. И что было довольно странным — вспомнить, где конкретно он видел этого громилу опальный командир никак не мог, хотя раньше он на свою память никогда не жаловался.

" — Может, это кто-то из аристократии Великого Леса? При дворе Князя хватало самых разных лизоблюдов, и было бы логичным, если бы он послал верного слугу «приглядеть» за своим ставленником." — Двор правителя Княжества Осенней Листвы был настолько обширен, что знать каждого вельможу в лицо не получалось даже у долгоживущих эльфов, так что Даракаса ничуть не удивил тот факт, что «нянька» Улиэля никак не хотела вспоминаться. — «Хотя какая мне, собственно, разница? Выбранный лично Великим Князем надсмотрщик полным идиотом быть не может по определению и дела красноглазых в любом случае стали хуже…»

До того, как к бородатым недомеркам подошло подкрепление в виде пусть и не целого, но все же Копья эльфийских воинов — у обороняющих Гор-Макул дроу еще были неплохие шансы продержатся до подхода своей главной ударной силы в виде матриарха Азиль. По прикидкам опального командира, армия гномов насчитывала около двух-двух с половиной тысяч бойцов. Раньше их было больше, но коротышкам пришлось выделить часть сил на охрану входов в пещеру и основной ударный кулак стал примерно на треть слабее.

Против полутысячи бойцов темных эльфов, часть из которых была мечниками Дома Кровавой поступи, численное преимущество гномов было не таким уж и решающим. Тем более, что красноглазыми командовал Илариль, а помимо обычных воинов на стороне подземного народа сражались также и монстры Дома Пастырей Плоти.

Да, бородачи хорошо подготовились, и большая часть их солдат представляла из себя тяжелых латников, плотный строй которых сводил на нет фехтовальное мастерство отдельно взятого красноглазого воина. Но преимущества — это логические продолжения недостатков и слабость тяжелой пехоты крылась в её же силе: чтобы подобная тактика сработала, бойцов сперва следовало построить в плотные ряды и только потом отправлять против врага. А темные эльфы просто не давали гномам собраться внутри крепости, и покрытые татуировками мечники вырезали низкорослых латников до того, как те успевали выстроиться в боевой порядок.

Но с приходом Копья Улиэля ситуация на поле боя резко менялась.

Сородичи Даракаса, что прибыли в количестве аж трех с половиной сотен, могли спокойно выступить в качестве крепкого авангарда, захватить плацдарм на крепостной стене, а после удержать его до подхода бородатого союзника — первоклассная выучка и качественное снаряжение вполне позволяли воспользоваться подобной тактикой.

Вот только темноволосый ренегат сильно сомневался, что ставленник Великого Князя так поступит. В то, что Улиэль от доброты душевной решил помочь гномам захватить Гоз-Макул, опальный командир не верил абсолютно — любимчик правителя Великого Леса был той еще сволочью и слово «честь» ему было знакомо еще меньше, чем самому Даракасу, хотя темноволосый воитель имел репутацию самого беспринципного из предводителей Копий лесного народа.

Эльфы явно пришли сюда за головой своего ренегата и будут ли они принимать прямое участие в осаде — оставалось большим вопросом, так как своих бойцов сородичи опального командира ценили несколько больше, чем жизни короткоживущих рас, а в схватке с дроу серьезные потери были неизбежны — темноухие были совершенно не тем противником, которого стоило недооценивать.

И сейчас перед Даракасом вставал серьезный вопрос — что же делать в такой непростой ситуации?

Если отряд Улиэля пришел сюда конкретно по его душу, то темноволосому эльфу стоило прямо сейчас брать ноги в руки и бежать как можно дальше от шустрой беловолосой сволочи. Отборные воины боевого Копья — это не охрана поместья Заклинателя Плоти, а сам Даракас уже не находился под действием стимулирующих зелий и к тому же был довольно ощутимо потрепан.

Такой бой предатель Великого Леса никак бы не выиграл.

Но в случае его побега крепость была практически обречена — если ставленник Великого Князя смог просчитать действия опального командира и догадался, что он попытается договориться с темными эльфами, то после бесследного исчезновения ренегата, Улиэль просто возьмет штурмом Гор-Макул, предположив, что беглец спрятался именно у красноглазых.

Во всяком случае, сам Даракас именно так бы и сделал, а беловолосый приспешник правителя лесного народа был не сильно глупее мятежного полководца.

" — Стало быть, будем действовать хитрее… В данный момент мне нужно, чтобы бойцы Улиэля не полезли на стены цитадели и добиться этого будет не сложно — достаточно просто показаться им на глаза. А вот дальше начнутся проблемы." — Слегка поморщившись от кое-как обработанных и оттого сильно ноющих ран, темноволосый эльф подтянул к себе мешок с припасами и начал изучать его содержимое. — " Убежать от отряда хорошо подготовленных эльфов будет сложно, особенно если их будут вести бородатые проводники. Долго в таком темпе я не протяну…"

Припасы опального командира были небогаты — пара горстей засушенных грибов, несколько бинтов, которые раньше были плащом Даракаса, да один наполовину разрядившийся магически кристалл, который мятежник использовал в качестве факела.

" — Нда, негусто… С таким смехотворным арсеналом можно даже не пытаться устроить засаду или поставить капканы. Просто не из чего их делать. Хотя одному фарольцу это никогда не мешало. " — Вспомнив Мизара, ренегат Великого Леса неожиданно расхохотался и отложив мешок в сторону, вернулся к изучению лагеря противника. — «Воистину у смертных порой бывает, чему поучиться… Можно же просто притвориться одним из бойцов Улиэля, проникнуть в их лагерь и забрать там то, что потребуется, попутно устроив несколько диверсий! Вместо того, чтобы бежать и прятаться, как того хочет враг, я сам пойду в его логово! Такого они точно не ждут…»

План был, безусловно, рискованный, но шансов на успех он имел все равно больше, чем слепое, паническое бегство по вражеской территории. Копье Улиэля было хоть и хорошо обученным, но все же свежесобранным и навряд ли все бойцы ставленника Великого Князя знали друг друга в лицо. И уж тем более мало кто из них знал внешность самого Даракаса — в отличие от Красного Клинка темноволосый ренегат был не слишком популярен среди лесного народа и общался он в основном со своими подчиненными.

К тому же все прибывшие эльфы были облачены в некоторое подобие закрытых цельных лат из зеленчака, только сильно облегченных и лишенных части элементов брони, от которой остались лишь наручи, нагрудник с высоким воротником и латной юбкой до колена, а также сапоги до туда же. Все уязвимые места при этом закрывала надетая под броню кольчуга. Но самое главное — на головах приспешников беловолосого командира были полузакрытые шлемы с очень узкими прорезями.

Ставленник Великого Князя знал, куда шел, а потому постарался защитить своих бойцов по максиму от любой внезапной атаки, на которые были горазды красноглазые жители подземелий.

Компактные, маломощные арбалеты, которые так любили темные эльфы, смогли бы поразить такого воина лишь при большой удаче — нагрудник из зеленого металла короткий болт просто не пробьет, от наручей или сапог он срикошетит, а в кольчуге просто завязнет и находящийся под ней поддоспешник не даст отравленному наконечнику добраться до тела своего хозяина. Ну а про шлем и говорить ничего не стоило — в настолько узкие прорези забить граненый наконечник смертоносного снаряда можно было бы только при огромном желании и только здоровенной кувалдой.

Минусов у подобного снаряжения было ровно два.

Первый и самый очевидный — это его вес. Даже несмотря на то, что зеленчак был сравнительно легким сплавом, подобная «сбруя» весила очень прилично и таскать её на себе все время было очень утомительным занятием.