Молодой наемник мысленно вздохнул, чувствуя, как под пальцами его руки начинает трещать череп одного из гулей и в очередной раз попытался вернуть себе контроль над телом, но, как и в предыдущие сорок семь попыток, Повелитель Пустошей легко отразил этот своеобразный мыслительный натиск и продолжил с полной самоотдачей превращать голову нежити в кровавое месиво.

Наблюдать за буйством демона «из первого ряда» оказалось куда менее увлекательным занятием, чем это могло показаться на первый взгляд.

Поначалу Мизару было даже забавно смотреть, как свирепое создание из Бездны, захватившее контроль над его телом, ломает хребты пожирателям падали и фаролец даже мысленно подбадривал кровожадное создание, но вскоре это зрелище парню наскучило, и бывший рыбак решил попробовать снова завладеть своим собственным телом, в котором он сейчас был точно таким же пленником, как и в тюремных казематах.

В этот момент и выяснился ожидаемый, но от того не ставший менее неприятным факт: пусть наемник непонятным даже для самого себя образом, достиг некоторого прогресса в сохранении собственного рассудка и в этот раз уже не отправился в непонятно откуда взявшуюся алую пустошь — как-то влиять на поступки демона он в данный момент не мог.

Воля злобного создания была невероятно крепкой и каждый раз, когда он пробовал вернуть контроль, тварь из Бездны просто отмахивалась от него, как от назойливой мухи и продолжала расправу над нежитью. В какую-то секунду парню даже показалось, что в белесых глазах одного из трупоедов промелькнула искра разума и тихо повизгивая гуль попытался отползти в сторону, но когти черной лапы прорезали воздух — и отрезанная голова рухнула на песок, а тело мертвеца спустя секунду последовало за ней, орошая желтое покрытие арены темной, как смола кровью.

— Скра-а-а-а! — Закончив с последним покойником, Хозяин Пустошей поднял свой трофей над головой и исторг торжествующий рев, по обыкновению подозрительно похожий на птичий стрекот: в теле Мизара просто не было привычных демону органов и выдать свой привычный птичий крик у создания Бездны не получалось, но тем не менее оно продолжало стараться…

Демон не показал чего-то сверхвыдающегося, помимо своей огромной физической силы, но этого оказалось и не нужно — наблюдающие за зрелищем темные эльфы пришли в натуральный экстаз от дикой, свирепой и лишенной какой-либо техники манеры боя и даже начали что-то скандировать на своем наречии.

— Un’garak! Unamar! Un’garak! Unamar! Un’garak!

Судя по висевшим на поясах клинкам и покрытыми шрамами телам, мечниками была большая часть столпившихся вокруг арены красноглазых. И глядя на эти надменные, а местами откровенно зверские морды, на фоне которых даже он сам казался вполне приличным человеком, Мизар отчетливо понял — высоким уровнем фехтования подобных вояк удивить было невозможно, но вот примитивный, звериный стиль, который практиковала демоническая тварь, оказался неожиданно к месту и темноухая публика, что называется, жаждала продолжения зрелища.

Которое не заставило себя ждать — одна из самых больших решеток в дальней части арены с громким скрежетом начала подниматься и загребая песок когтистыми лапами, на освещенную часть ямы выполз следующий противник Мизара. (Или Демонического Охотника, если учесть, что телом фарольского наемника в данный момент командовал именно он.)

На этот раз «правящей балом» частице создания Бездны предстояло справиться с каким-то зверем, которого бывший рыбак никогда не видел. И конкретно это создание — он бы предпочел не видеть и дальше… А еще лучше — вообще не знать про существование подобной твари.

Чем-то выставленный против него монстр напоминал ящерицу — вытянутое, бочкообразное тело, что передвигалось на четырех коротких когтистых лапах, было полностью покрыто бугристой, синевато-серой кожей и заканчивалось длинным хвостом, усыпанном зубчатыми шипами. Шеи у этого чудовища не было совершенно, а здоровенная, вытянутая и немного приплюснутая морда, росла прямо из туловища и была полна таких же коротких, но очень толстых клыков, между которыми изредка мелькал серого цвета язык. Глаза создания были расположены по бокам его треугольной головы и когда зверь повернул её, чтобы рассмотреть свою будущую жертву, фаролец заметил огромный, ярко-зеленый овал.

Причем глаз монстра находился на уровне лица Мизара — чудовище в холке было немногим ниже фарольца…

Заметив нового противника, Хозяин Пустошей отшвырнул голову уже окончательного упокоенного трупоеда и зашагал в сторону почему-то замершего на месте монстра, а молодой наемник почувствовал отголоски свирепой радости — демон узнал это создание и предвкушая хорошую схватку, чуть ли не рычал от переполняющего его азарта.

— Хас-с-са-а-а! — С хрипом, полным злобной радости он сорвался с места и побежал в сторону зверя, вздымая за собой устилающий арену песок.

Наблюдающие за схваткой темные эльфы тем временем разделились на два лагеря: первая половина по-прежнему продолжала скандировать " Un’garak! Unamar! «, а вторая начала кричать что-то, отдаленно похожее на "Hu’az!». Причем часть дроу оказалась настолько разгорячена зрелищем, что «на трибунах» начались массовые потасовки.

И судя по тому, что висевшими на поясах клинками никто не пользовался — это было обычное дело для покрытых татуировками красноглазых, раз какие-то правила для подобного мордобоя они уже давно выработали.

Но все это Мизар подметил лишь краем глаза — мысли Демонического Охотника занимал лишь выпущенный на арену монстр и на все, кроме огромного чудовища, созданию инфернального плана было совершенно наплевать.

Когда до ящероподобного противника оставался какой-то десяток шагов, массивный зверь неожиданно пришел в движение и раскрыв свою огромную пасть, рванул прямо навстречу бегущему к нему демону. Рывок здоровенного монстра был настолько резким и внезапным, что Мизар даже не сразу понял, что конкретно случилось.

Но каким-то образом перехвативший контроль демон смог заставить его тело сперва подпрыгнуть на добрые три метра в высоту, пропустив под собой хищно клацнувшую пасть, а затем вцепиться когтями черной лапы в бугристую кожу и проскользив по спине зверя, разрезать её аж до задних лап.

Само-собой, такой поворот вещей чудовищу не слишком понравился — крутанувшись в воздухе, оно перевернулось на спину, пытаясь своей огромной тушей вдавить Повелителя Пустошей в песок арены, но тот вновь подпрыгнул в воздух и приземлившись на ставшим беззащитным брюхо, по локоть вонзил покрытую черной чешуей руку прямо в тело монстра.

— Хар-р-р-а-а! — Фонтан крови окатил Демонического Охотника, когда тот вырвал из туловища чудовища его сердце. Оно оказалось сравнительно небольшим, но билось при этом очень часто.

Правда, увы, недолго — продемонстрировав новую добычу радостно взревевшей публике, демон вгрызся в него зубами и в два захода проглотил окровавленный комок трепещущей плоти.

В эту секунду Мизар понял, что быть безмолвным наблюдателем в собственном теле не так уж и приятно, и вместо того, чтобы чувствовать, как чавкает сырая плоть на зубах, лучше бы он и дальше продолжал валяться в странной пустоши.

Там хотя бы виды были неплохие.

— Не знаю, что ты задумал… — Кто-то мягко приземлился на песок позади парня и обернувшись, демон увидел того самого дроу, что вытащил молодого наемника из его темницы — тощий и покрытый татуировками темный эльф показательно размял плечи. — И не понимаю, зачем ты притворяешься этим диким зверем, но сейчас твой спектакль кончится, Разим. Я, конечно, не Фирлик… — Встав в боевую стойку, красноглазый безумец вытянул руку его в сторону и сделал приглашающий жест. — Но легко смогу убить тебя, если ты не станешь серьезным.

Губы тощего темноухого искривились в ухмылке — этот дроу был твердо уверен, что перед ним сейчас стоял старый… То ли друг, то ли враг, то ли просто подельник. Кем Разим приходился этому психопату Мизар так и не понял.