Беловолосый фаворит их правителя Княжества Осенней Листвы оказался куда проворнее, чем Даракас рассчитывал и теперь он оказался зажат в угол — если гномы вступили в сговор с правителем лесных эльфов, то куда бы сейчас не направился опальный командир, его ждали враги…

И непонятно, кто из них был хуже: дроу, которые хорошо помнили, что творил темноволосый эльф во время прошлой войны, но руководствовались в первую очередь свой личной выгодой или бородатые коротышки, которые пусть и не были кровными врагами, но зато крайне ответственно относились к заключенным договоренностям и были готовы пойти на многое ради соблюдения сделки с Великим Князем.

— Значит, вы готовы убить тех, кто проливал за вас свою кровь? Сколько ваших воинов погибло под стенами этой заставы? А сколько еще погибло бы, если бы не мы?

В ответ на это предводитель гномов только флегматично пожал плечами.

— Сомневаюсь, что вы сделали это просто по доброте душевной… Но это решать буду уже не я, и чтобы не проливать зазря крови, я даю вам минуту на размышления, а затем даю своим бойцам команду стрелять. Время пошло.

Обернувшись к своим бойцам, Даракас заметно помрачнел лицом: большая часть его отряда была потрепана и в случае прорыва из окружения этих не ждало ничего, кроме смерти, но и в случае добровольной сдачи их участь была не лучше — на милосердие со стороны ставленника Великого Князя приспешникам опального командира рассчитывать точно не стоило.

Сам по себе темноволосый эльф скорее всего смог бы вырваться из окружения, так как был на порядок быстрее и сильнее любого из своих подчиненных, но бросать верных ему бойцов на смерть опальный командира все же не хотел, а потому начал искать выход из положения.

" — Их тут минимум несколько сотен и главный бородач уже сталкивался с нашими воинами: по построению видно, что тактика «первый ряд держит удар, пока стрелки превращают врага в подобие ежа» у них отработана на совесть. Если… "

Видя, что его командир стоит перед тяжелым выбором, Анур подошел к своему предводителю и тихо, так, чтобы его услышали только сородичи, сказал:

— Господин… Уходите. Мы задержим этих бородатых предателей на столько, насколько сможем.

Обступившие их остроухие мрачно кивнули. Вступая в боевое Копье, каждый воин давал обет, что будет верен своему полководцу до конца и трусов, желающих нарушить эту клятву среди солдат Даракаса не было — даже несмотря на ряд вопросов, который появился у бойцов опального командира в последнее время, каждый из этих эльфов был готов исполнить свой долг.

— Время истекло! — со стороны главного гнома раздался требовательный крик. — Сложите оружие!

— Что же…

Обведя взглядом своих бойцов, Даракас коротко поклонился, отдавая дань их верности и храбрости, а затем перехватил поудобнее свои парные клинки и на огромной скорости рванул в сторону одного из выходов, от которого его отделял строй гномьих щитоносцев, с торчащими наружу пиками.

— Залп!

Крик бородатого командира прогремел над закованными в сталь коротышками и вихрь арбалетных болтов просвистел в воздухе, кося эльфов, что последовали примеру своего предводителя и с оружием наперевес ринулись в самоубийственную атаку на выстроенную гномами стальную стену.

Измотанные бесконечным забегом по подземным туннелям и потрепанные многочисленными боями, эти воины добровольно шли на смерть и понимая, что они больше никогда не увидят света солнца, сражались не щадя себя.

Первый же арбалетный залп сократил остатки отряда Даракаса практически вдвое: да, жители Великого Леса умели отбивать стрелы, но в этот раз плотность обстрела была так высока, что мелькающие в воздухе клинки просто не успевали отражать все смертоносные снаряды, что обрушились на их владельцев и не все эльфы смогли добраться до вражеского строя — часть бойцов опального командира получила по несколько болтов в тело и рухнула на холодный камень, который меньше часа назад орошался кровью их темных сородичей.

Но некоторым остроухим повезло — добравшись до гномов, они отклонили в сторону их пики и врубились в ряды бородатых коротышек, разя солдат низкорослого народа направо и налево. Плотный строй тяжелой пехоты был хорошим подспорьем против многочисленного и не слишком умелого противника, но против опытных эльфийских воителей с тысячелетним опытом битв, он оказался практически бесполезен.

Когда бойцы темноволосого ренегата преодолели первый ряд и смешались с гномьими порядками, бородатые латники стали мешать друг другу. Полные доспехи хорошо их защищали, но опыт был на стороне остроухих, которые потеряв всякий страх, рубились настолько самозабвенно, что подобный натиск ошарашил бородачей и изогнутые лезвия эльфийских клинков успели снести немало гномьих голов, прежде чем жители подземелий пришли в себя и начали давать им отпор.

И как только шок от первоначального натиска сошел на нет, эльфы начали один за другим падать под ударами топоров и молотов подгорных воинов. Какими бы искусными бойцами они не были, усталость, раны и численное превосходство низкорослых предателей быстро взяли свое и то один, то другой остроухий закрывал глаза, чтобы никогда их больше не открыть.

Храбрость и превосходные навыки эльфийских воинов позволили им продержаться достаточно долго против колоссально превосходящего числом противника, но для победы этих качеств оказалось недостаточно…

Последним пал Анур — заместитель Даракаса сражался свирепо и создал вокруг себя настоящий курган из тел своих врагов, но срубая очередную голову, держащая меч рука на секунду замешкалась и лезвие топора бородатого латника врезалось в бок эльфийского воина, заставив его пошатнуться и выплюнуть струйку крови.

Сделавший это гном прожил недолго — перекинув клинок в другую ладонь, немолодой эльф резким движением вспорол низкорослому бойцу глотку, но сражаться с прежней прытью седой остроухий уже не мог и когда окружившие его враги с яростным криком подняли тело пожилого воина на пики, он только хрипло засмеялся и зашедшись в кровавом кашле, сдавленно просипел:

— За моего… Господина…

— Посчитали?

Бородатый воин в позолоченных латах с мрачным выражением лица наблюдал, как его подчиненные растаскивают горы трупов, разделяя своих сородичей и жителей Великого Леса на две разные кучки: несмотря на то, что эти эльфы были для них врагами, капитан полка тяжелой пехоты был гномом чести и с позволения своего начальника, решил отправить тела погибших остроухих к ним на родину, чтобы их похоронили по обычаям лесного народа.

По мнению низкорослого офицера — порядок был превыше всего и каждый уважающий себя гном был обязан соблюдать законы и правила, даже если он был на войне.

Особенно если он был на войне.

— Более полутра сотен павших, тысячник Азан. — Доложил своему предводителю стоявший немного позади латник, с выгравированными на нагруднике символами сотника. — Раненых почти нет — эльфы старались бить насмерть.

" — Полторы сотни наших бойцов пали, чтобы отправить на тот свет полтора десятка измученных эльфов, считавших нас союзниками и захватившими для нас ключевую точку этого региона… Как же я ненавижу политику. " — Мысленно скривился бородатый воин, но вслух он все также спокойно спросил у своего подчиненного. — А что с их командиром? Вы нашли тело Даракаса?

На это младший офицер только развел руками.

— Прошу прощения, тысячник, но в устроенной остроухими свалке мы потеряли их главаря. Тела эльфов сильно изуродованы и понять, кто есть кто мы не можем, но скорее всего… Он сбежал.

— Раз… Два… Три… Четыре…

Покрытый черными татуировками гном мерил шагами свою камеру.

Семь шагов в ширину и пять в длину. Размеры его узилища были уже давно известны глубиннику и они совершенно точно с тех пор не изменились, но цель у чернобородого бойца была не в том, чтобы узнать точную площадь своей темницы. Гном просто пытался убить таким образом время. Размеренное и неспешное занятие, чтобы не забивать голову лишними мыслями…