— Хорошо… прости. Делай, что должен.

Она повернулась и неуверенной походкой направилась к выходу из комнаты. Такое поведение совсем не походило на обычно дерзкую и бесшабашную Настю.

Лыков проводил её задумчивым взглядом, но затем снова повернулся к Пушкину. Тот лежал на полу, тяжело дыша и хватая ртом воздух. Яд окончательно лишил его сил.

— Итак, князь, мы остались один на один, — угрожающе произнёс Лыков, — Где вход в Ключевое Измерение? Говори, пока я не передумал тебя допрашивать.

Но Пушкин лишь усмехнулся сквозь стон боли:

— Глупец… ты ничего не понимаешь… я никогда не выдам тайны Лукоморья…

— Ещё как выдашь! — рявкнул Лыков и схватил Пушкина за грудки, встряхивая, — Я заставлю тебя говорить! Моя воля сильнее твоей!

Он занёс кулак, готовясь ударить князя…

Настя остановилась, сжимая кулаки и тяжело дыша. Её взгляд был прикован к огромному чудовищному пауку, который издевательски покачивался на своих лапах посреди разрушенного кабинета.

Девушка наблюдала, как это отвратительное существо только что едва не прикончило князя Пушкина своими острыми когтями и клыками. Ещё чуть-чуть — и аристократу, пусть и жестокому, но всё же человеку, настал бы конец.

Настю передёрнуло от омерзения. Как она могла позволить такому твориться? В глубине души она всегда была против насилия… пусть и осознала это только сейчас. Её внутренний голос твердил — хватит!

Девушка решительно шагнула вперёд, встав на пути паука. Тот угрожающе зашипел, уставив на неё множество крошечных глазок-бусинок. Острые коготки зловеще заскрежетали по каменному полу.

— Стоямба! — крикнула Настя, выбрасывая руку вперёд.

Мощный электрический разряд вырвался из её ладони, на мгновение ослепив присутствующих яркой вспышкой. Заряд угодил прямо в брюхо чудовища.

Паук взвизгнул от боли, дёрнув лапами, и рухнул на пол. Зловонный дым валил из прожжённой дыры в его броне. Но эта тварь была не так проста!

Монстр яростно зашипел, быстро приходя в себя после атаки. Он вновь попытался броситься на Настю, целя когтями в её хрупкое тело. Девушка едва успела отпрыгнуть в сторону, уворачиваясь от смертоносного удара.

Однако чудовище тут же развернулось для нового броска. Настя поняла — ей не убить эту тварь обычной силой. Нужно было действовать решительно!

— Вы чего творите? — в шоке уставился на них Лыков.

— Немедленно прекратить! — крикнула невидимая Димитриева.

Девушка бросилась к выходу. Лапы паука заскрежетали по полу следом за ней. Настя на бегу схватила со стола тяжёлую чернильницу и швырнула её в паучару.

Паук инстинктивно притормозил, ослеплённый и оглушённый. Этого мгновения Насте хватило, чтобы схватить с пола длинный и острый кинжальный осколок. И зарядить его своей духовной силой.

Девушка резко развернулась к монстру и изо всех сил воткнула осколок ему прямо в глаз! Чудовище взвыло от боли, дёргая лапами и яростно брызгая едкой слюной.

Но Настя не останавливалась. Она снова и снова вонзала осколок в тело паука, целя в глаза, суставы лап, все уязвимые места. Густая чёрная кровь хлестала во все стороны при каждом ударе.

Димитриева что-то кричала, но Настя ее не слушала. Пушкин, собрав силы, вновь накинулся на Лыкова, вцепившись скрюченными пальцами ему в лицо. Лыков зашипел, пытаясь оторвать от себя князя.

Вскоре монстр обессилел и рухнул на бок, скрежеща лапами по полу в предсмертной агонии. Настя нанесла последний удар прямо в его изрезанную шрамами брюшину. Раздался мерзкий хлюпающий звук, и паук затих, обмяк в луже собственных соков.

Настя тяжело дышала, испачканная чёрной кровью монстра. В руке она всё ещё сжимала окровавленный осколок. Адреналин боя постепенно отпускал её, уступая место усталости и разочарованию.

В этот момент Лыков, сильно ударив Пушкина по лицу, повернулся к Насте и закричал:

— Настя! Ты что… — начал было он, но девушка прервала его резким окриком:

— Тихо! Стоять на месте!

Лыков ошарашенно замер, не ожидая такого тона. Этой заминки хватило, чтобы девушка молниеносным движением метнула в него окровавленный осколок.

Кусок стекла со свистом вонзился в плечо Лыкова, заставив того вскрикнуть от неожиданности и боли. Княжич пошатнулся, хватаясь за рану.

А Настя, взвинтив свою скорость до максимума, уже была рядом, замахиваясь для решающего удара. Она изо всех оставшихся сил саданула кулаком Лыкову в челюсть. Раздался хруст костей, и княжич рухнул на пол, потеряв сознание.

Настя тяжело дышала, переводя взгляд с тела Лыкова на окровавленный осколок в своей руке. Адреналин схлынул, уступая место ужасу и сомнениям в содеянном. Но выбора не было — иначе эта бессмысленная резня не прекратится никогда!

Так шептал ей внутренний голос.

— Прости меня, Вовандер, но это для твоего же блага, — тихо произнесла Настя, глядя на бесчувственного Лыкова.

Она бросила окровавленный осколок на пол и повернулась к ошеломлённому Пушкину. Теперь предстоял самый сложный разговор — как убедить аристократа прекратить это безумие и пойти на перемирие?

— Это предательство? — раздался тихий голос Димитриевой, — Настя… приди в себя!

Настя повертела головой, выискивая источник голоса.

— Смотрите! Там, на столе! Эта мерзкая тварь!

Пушкин обернулся и увидел, что Настя тычет пальцем в сторону небольшого паука размером с монету. Он сидел на столешнице среди разбросанных книг и свитков. И как будто бы внимательно наблюдал за Пушкиным и Демидовой!

— Это она! — воскликнула Настя, — Я уверена, это Димитриева! Она действовала через этого паука!

Девушка схватила тяжелую книгу в переплёте и со всей силы опустила её на маленького паука. Раздался хруст раздавленного насекомого.

И в этот момент раздался пронзительный визг Димитриевой. Её голос словно захлебнулся, исчезая в пустоте. Вскоре в комнате воцарилась тишина.

Пушкин изумлённо уставился на Настю.

— Что… как ты догадалась? — растерянно спросил он.

— Это было очевидно! — ответила Настя, вытирая руки о юбку, — Она ведь так и не показалась лично. Значит, действовала через эту мерзость! Это вполне в стиле госпожи — использовать посредников.

Пушкин издал стон облегчения и обессиленно откинулся на пол.

— Ретранслятор в виде маленького незаметного питомца… Я должен был догадаться… — прошептал он, — Эта ведьма… как она меня надула…

— Всё кончено, — твёрдо сказала Настя, — Теперь все тут будут слушать меня. Вован, это и тебя касается! Я больше не позволю вам причинять друг другу вред!

Вован лежал в отключке на полу и молчал.

Она встала между ними, уперев руки в бока и гордо вскинув подбородок.

— Вы оба должны прекратить эту бессмысленную вражду, — твёрдо сказала Настя, — Иначе погубите не только друг друга, но и весь этот мир! Только вместе мы сможем противостоять коварству наших врагов! И этого гада Долглорукого!

Демидова говорила словно Вера. За всё хорошее, против всего плохого.

Она протянула руку Пушкину, помогая тому подняться на ноги. Князь принял её помощь.

— Мудрое решение, Настенька, — признал Пушкин, морщась от боли.

— Я просто устала от бессмысленного кровопролития, — тихо ответила девушка, — Мы должны найти более достойный путь. И ты, князь Пушкин, тоже в этом заинтересован.

— Хм… допустим, — неохотно буркнул тот, разминая занемевшие конечности, — Подай мне лист бумаги. Мне нужно излечиться от яда.

Пушкин поспешно застегивал пиджак, одёргивая манжеты. Раны от укусов гигантского паука все ещё саднили, но смертельный яд был нейтрализован благодаря нескольким строчкам, наспех начертанным им на листке бумаги. Теперь предстояло решить куда более насущную проблему — отразить атаку Лыковой и её приспешников.

— Чёрт бы их всех побрал! — проворчал Пушкин, поправляя манжеты, — Как не вовремя…

Он похлопал себя по карманам, проверяя, всё ли на месте, и извлёк небольшой медальон на цепочке. Нажав на кнопку, князь поднёс медальон к губам: