— А я думал, у меня шутки плохие… — растерянно произнес клоун напоследок. Его лицо посерело, отделилось от головы, словно маска. После чего провалилось куда-то внутрь черепа. Глаза, ранее выпавшие из орбит, застыли и стали неживыми, как у статуи.

В целом, его тело оказалось чем-то вроде каркаса или даже костюма, набитого яркими конфетти. Они вываливались из трещин и дыр в его теле большими горстями. Никакой крови, никаких внутренностей — ничего, что обычно бывает внутри живых организмов.

— Как и ожидалось от князя Пушкина, — уверенно произнес начальник охраны, — Против его силы не устоит ни одна Аномалия.

Я покосился на него. Кому-то надо проверить зрение?

Грудь и живот клоуна рассыпались прахом, смешиваясь с горами разноцветных и сверкающих конфетти. Мне показалось, что я заметил в этих блестящих массах движение.

Да, так и было. Я услышал слабый, приглушенный стон, как будто он доносился из-под земли. Из под осыпающихся конфетти внезапно показалась человеческая рука в красной перчатке.

— Помогите… — услышал я слабый голос. Женский. Голос показался мне знакомым.

— Там кто-то есть! — обеспокоенно воскликнул Пушкин, отвернувшись от Милы. Большая часть синяков на теле девушки уже исчезло, отец залечил их своей силой.

Мила выглядела немного недовольной — кажется, пристальное внимание и забота родителя ее скорее раздражало.

Пушкин подбежал к телу клоуна. Вместе мы начали разгребать горы конфетти, стараясь достать того, кого они скрывали. К нам присоединилось несколько охранников парка.

Мила и Настя снова начали кидать друг на друга уничижительные взгляды и пинаться, стоило князю Пушкину отвернуться. Но я был уверен — при малейшей опасности быть застигнутыми, они тут же примут самые невинные позы.

Довольно быстро мы достали ее — девушку в костюме клоуна… ну или скомороха, если по местному.

Это была Лика — та самая мастерица горловых техник. По завязыванию шариков, да. Сейчас она выглядела довольно бледной и находилась без сознания. Но я не заметил на ее теле ни ран, ни синяков.

— Чёртов монстр, — Пушкин стиснул зубы, проверяя пульс у девушки, — Проглотил бедняжку… Страшно подумать, что ей довелось пережить. Ну слава богу, вы вовремя ее достали, князь, пока не случилось страшное.

Я молча наблюдал за его манипуляциями, периодически поглядывая на Лику. Она была одета в тоже самое черно-красное трико, в котором я её видел в последний раз. Они тоже выглядело целым.

Проглотил, не пережевывая, видимо. Либо же…

За моей спиной раздался вскрик. После чего раздался звук упавшего тела. Я резко обернулся. Княжна Милослава лежала на земле, запрокинув голову. Из-под ее век выбивался слабый красный свет. Настя, сидевшая рядом, с растерянным видом смотрела на неё.

Княжна Милослава… внезапно потеряла сознание.

Мила медленно приходила в себя. Веки дрогнули, и она с трудом разлепила глаза.

Перед ней предстало совершенно незнакомое, пугающее место. Княжна лежала на холодном каменном полу в огромном подземном зале. Стены и своды терялись во мраке. Лишь кое-где виднелись островки света от факелов, укреплённых в кольцах на стенах. Их мерцающее пламя едва разгоняло кромешную тьму, отбрасывая причудливые тени. Воздух здесь был спёртым и тяжёлым, казалось, его можно потрогать рукой.

Мила осторожно приподнялась, озираясь по сторонам. Где это она? Как сюда попала? Почему здесь так мрачно и зловеще?

— Кир? Папа? — неуверенно позвала она, — Кто-нибудь…

Но голос бесследно растворился во мраке. Ни единого отклика. Только далёкое эхо донесло до неё обрывки звуков.

Девушка поёжилась — здесь стоял неестественный холод, пробирающий до костей. Она инстинктивно обхватила себя руками, пытаясь согреться.

Тут она заметила, что её платье цело и невредимо. Никаких следов недавней схватки с Настёй.

— Что за чертовщина… — пробормотала княжна. В ответ — лишь зловещий шёпот эха, доносимый из непроглядной темноты. Пугающая атмосфера давила на неё, заставляя сердце тревожно замирать.

Вдруг что-то зашуршало слева от неё во мраке. Мила резко развернулась на звук, выставив руку с зажатой в ней сферой духовной силы. Готовая в любой момент атаковать…

Но из темноты показались лишь огромные прутья, от пола до потолка. Они двигались, словно зачарованные, но не отдалялись друг от друга больше, чем на определенное расстояние. Они медленно выплывали один за другим, складываясь в гигантскую клетку. За ними клубилась непроглядная чернота, которая словно обрела плотность и вес.

Мила замерла, глядя на эту картину. Что-то таилось там, в этой тьме. Что-то злое и опасное… Она ощущала на себе чей-то тяжёлый, полный ненависти взгляд.

И в следующий миг из черноты на неё в упор уставились два огромных алых глаза с узкими змеиными зрачками. Злобный огонь полыхнул в этих глазах, когда в них отразилось испуганное лицо девушки. Княжна от неожиданности ойкнула и отшатнулась. Сердце её тревожно забилось.

— Привет, Курама, — произнесла она дрожащим голосом и нервно хихикнула, — Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть… Автограф дашь?

Огромные алые глаза прищурились, молча разглядывая девушку. Этот взгляд… Она, наконец, узнала его. Это был Тёмный Бог, запечатанный в ней Киром!

Мила вгляделась в огромную клетку перед собой и заметила на одном из прутьев массивный висячий замок. Он был инкрустирован переливающимися серебряными и золотыми нитями, которые складывались в знакомый узор — ту самую магическую печать, что Кир нанёс на её живот!

Значит… это точно темница Тёмного Бога, запертого в глубинах её сознания? Мила почувствовала, как её охватывает липкий ужас от осознания этого факта.

Вдруг раздался низкий, раскатистый голос, исходящий из самой черноты за прутьями:

— Здравствуй, смертная дщерь…

Мила вздрогнула от неожиданности и страха. Этот голос проникал прямо в самое нутро, заставляя кровь стыть в жилах. Он был подобен раскатам далёкого грома и скрежету ломающихся костей одновременно.

— Не бойся… Я не причиню тебе вреда, — продолжил Тёмный Бог ласково. Его жуткие красные глаза смотрели девушке прямо в душу, — Ты в безопасности здесь, в своём внутреннем мире. Я лишь хочу поговорить…

Мила с опаской покосилась на алые глаза во мраке. Что задумал этот коварный демон? Почему вдруг заговорил с ней так мягко?

— Где… где я? Это правда мой внутренний мир? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Именно, — отозвался Тёмный Бог, — Здесь, в глубинах твоего подсознания, я вынужден обитать. Запертый этим проклятым замком…

Мила удивлённо подняла брови. Что происходит? Почему этот ужасный монстр вдруг ведёт себя так… по-человечески?

Она всё ещё чувствовала исходящую от него ауру первородного ужаса. Но теперь в ней проскальзывала грусть, сожаление… И от этого Миле становилось только ещё более жутко.

— Не бойся, смертная… — продолжал мягко вещать голос из темноты. Он проникал в самую душу, заставляя кровь стыть в жилах, — Я не причиню тебе вреда…

— Кто… кто ты? — дрожащим голосом спросила Мила, — Где я нахожусь?

— Я — тот, кого глупцы именуют Тёмным Богом… Но ты можешь звать меня просто — друг.

Девушка вздрогнула от ужаса. Значит, она стоит лицом к лицу с самим воплощением Зла, запечатанным в ней Киром?

Мила снова бросила беспокойный взгляд на массивный висячий замок, прикреплённый к одному из прутьев. Он выглядел прочным и надежным. Кажется, жуткое существо не способно преодолеть силу печати и выбраться.

— Не стоит так пугаться, юная Мила, — продолжал ласковый голос Тёмного Бога, — Я не желаю тебе зла. Просто хочу поговорить, познакомиться получше… Ведь я вынужден обитать в твоём разуме. Должны ли мы быть врагами?

Девушка настороженно прищурилась, разглядывая алые глаза во мраке. Что он задумал? Почему вдруг заговорил так мягко и дружелюбно?

— О чём ты хочешь поговорить? — осторожно спросила она.