С другой стороны, приближающаяся зима была причиной новой заботы: если при установлении холодов, несмотря на большое содержание соли в его воде, Сиваш все-таки замерзнет, то слабые посты боевого охранения, занимавшие позиции на этом участке фронта протяженностью около 60 километров, вряд ли сумеют отразить атаку противника, проведенную по льду замерзшего Сиваша. Тогда противник вырвется в открытую степь, и его танковые соединения будет уже не сдержать. В этом случае будет невозможно избежать расчленения армии и предотвратить ее неминуемую гибель. Поэтому штаб 17-й армии решил отказаться от проведения дальнейших наступательных операций. Было принято решение продолжить инженерное оборудование оборонительных рубежей, особенно тыловых позиций и укрепрайона вокруг Севастополя.

Основная идея заключалась в том, чтобы путем инженерного оборудования позиций подготовиться к неминуемой в обозримом будущем эвакуации из Крыма. Чтобы облегчить отход в Севастополь и обеспечить последующую эвакуацию войск с территории Крыма, было решено возвести целый ряд промежуточных оборонительных рубежей.

Руководствуясь этой основной идеей, командование 17-й армии тщательно готовило эвакуацию с Крымского полуострова, разрабатывая операции по эвакуации отдельных соединений и проводя штабные учения. Командиры всех воинских частей получили тщательно разработанный план отхода к Севастополю и последующей эвакуации из Крыма морским путем. В случае необходимости планировалось передать по радиосвязи ключевое слово, и тогда этот план приобретал характер приказа.

Партизанское движение в Крыму в 1943 и в 1944 годах[73]

Партизанское движение на территории Крымского полуострова также способствовало ухудшению положения 17-й армии. В то время как в просматриваемой степи у партизан не было укрытий и их свобода действий была здесь сильно ограничена, Крымские горы являлись трудноконтролируемой и почти идеальной местностью для их действий. Правда, до тех пор, пока 17-я армия находилась на Кубанском плацдарме, партизанское движение в Крымских горах было почти незаметным.

И тот небольшой партизанский отряд, который летом 1943 года был ликвидирован в каменоломнях южнее Керчи, занимал скорее выжидательную позицию, и лишь по ночам партизаны выбирались из своих пещер, чтобы раздобыть пропитания у местных жителей[74].

Однако вскоре после эвакуации 17-й армии с Кубанского плацдарма на дорогах, ведущих через Крымские горы, стало неспокойно. Партизаны несколько раз взрывали железнодорожное полотно на линии Владиславов-ка – Джанкой. В горах постоянно совершались налеты на одиночные автомобили и на посыльных-мотоциклистов. Поэтому командованию 17-й армии пришлось отдать приказ о следовании через горы только с охраной. Партизаны регулярно нападали на населенные пункты, расположенные у подножия Крымских гор, так что находившимся в них немецким гарнизонам приходилось занимать круговую оборону и удерживать эти селения до тех пор, пока не поступал приказ на отход наших войск.

I румынскому горнострелковому армейскому корпусу, под командованием генерала Шваба, происходившего из семьи румынских немцев, было поручено вести борьбу с партизанскими отрядами в Крымских горах и в прилегающих к ним районах. В состав этого корпуса входили 1-я и 2-я румынские горнострелковые дивизии. Эти мобильные соединения постоянно проводили рейды в непросматриваемой горной местности, густо заросшей кустарником и вековыми деревьями, с множеством скал и глубоких пещер. Часто происходили стычки с партизанами, проходившие с переменным успехом, но румынским горнострелковым частям и подразделениям этих дивизий так и не удалось окончательно разгромить этого коварного и умелого противника. Кроме того, по ночам партизан снабжали с материка по воздуху всем необходимым. Нередко можно было наблюдать, как на вершинах гор загорались сигнальные огни, служившие ориентиром для вражеских транспортных самолетов.

Боевая группа, сформированная из подразделений зенитных батарей, вооруженных 20-мм автоматическими зенитками на самоходных лафетах повышенной проходимости, всей своей огневой мощью поддерживала I румынский горнострелковый корпус во всех его операциях против партизанских отрядов. В остальное время эта боевая группа обеспечивала противовоздушную оборону служб снабжения зенитных частей, расположенных в населенных пунктах в окрестностях Симферополя.

Можно было предположить, что во время крупномасштабного наступления противника на фронте эти отряды партизан, скрывающихся в Крымских горах, преподнесут нам еще немало неприятных сюрпризов и перейдут к активным боевым действиям, начнут планомерные атаки на наши военные объекты и постараются заблокировать горные дороги. Поэтому командование армии не могло отказаться от размещения на постоянной основе в Крымских горах значительных сил упомянутых двух румынских горнострелковых дивизий, и эти дивизии никак не могли быть использованы в качестве оперативного резерва 17-й армии для нанесения каких-либо контрударов по позициям противника. Достаточно было уже и того, что им худо-бедно удавалось прикрывать фронт с тыла.

Зима оказалась на удивление мягкой, во всяком случае, Сиваш так и не замерз, чего все так опасались осенью. В декабре 1943 года и вплоть до второй половины января 1944 года боевая деятельность в районе Сиваша и на Татарском (Турецкому) валу велась относительно вяло. Немецким войскам удалось повсеместно удержать свои позиции и даже существенно укрепить их.

В течение зимы 1943/44 года достойной внимания была вражеская пропаганда с помощью листовок, которые разбрасывались с самолетов. При этом стоит отметить, что противник обращался в этих листовках к каждой немецкой дивизии, дислоцированной в Крыму, индивидуально. Это происходило путем перечисления фамилий командиров отдельных подразделений и их дискредитации с целью посеять недоверие. Затем перечислялись фамилии военнослужащих вермахта, которые во время разведывательных поисков якобы живыми и здоровыми попали в руки противника (по всей видимости, солдатские книжки этих военнослужащих оказались в руках Советов).

9-я зенитная дивизия тоже удостоилась чести такого «персонального обращения», состоявшего из смеси угроз и соблазнов, сулящих прекрасную жизнь в русском плену. К сожалению, ни одна из этих листовок не сохранилась.

Часто происходили воздушные налеты вражеской бомбардировочной авиации на различные участки фронта и на прифронтовую полосу, а также на аэродромы. Истребители люфтваффе и батареи зенитной артиллерии регулярно сбивали вражеские машины. Находившаяся на северо-западе Крыма небольшая военно-морская база Ак-Мечеть (ныне Черноморское), являвшаяся также важной перевалочной базой снабжения, тоже нередко становилась целью налетов небольших групп вражеской штурмовой авиации, которые каждый раз теряли по нескольку машин, сбитых огнем зенитной артиллерии.

В это же время порт Ак-Мечеть стал ареной одного интересного инцидента.

Средь бела дня в порт на полном ходу влетел торпедный катер, и только здесь стало ясно, что это вражеское судно. Осознав свою ошибку, экипаж катера развернул судно и попытался снова скрыться в открытом море, так и не открыв огонь по немецким судам, стоявшим в порту. Легкие автоматические 20-мм зенитные пушки лишь с некоторым запозданием открыли ураганный огонь и потопили вражеский катер. Спасенные немецкими катерами русские матросы на допросе признались, что отстали от своего соединения, потеряли ориентировку и подумали, что находятся у другого, противоположного участка берега Каркинитского залива, который к этому времени уже был занят советскими войсками. Вот такая навигация с ошибкой на 180 градусов.