При проведении любой из этих наступательных операций для достижения полного успеха 17-й армии пришлось бы задействовать значительную часть своих и без того ограниченных резервов – прежде всего двух ослабленных бригад штурмовых орудий. При этом не стоило рассчитывать на переброску значительных свежих сил морским путем, хотя стоит отметить, что отдельные малочисленные группы пополнения перевозились и по морю. Таким образом, командованию армии оставалось рассчитывать только на свои силы и экономить буквально на всем.

Поскольку при проведении наступательных операций против первых трех целей следовало ожидать затяжных боев с неизбежными большими потерями и поскольку, помимо этого, у 17-й армии не было танковых соединений, необходимых для нанесения мощного контрудара, штаб армии решил атаковать Эльтигенский плацдарм противника.

Что же касается намеченного контрнаступления на Эльтигенский плацдарм, то шансы на успех были здесь самыми большими, а положение противника, который не мог расширить свой плацдарм, самым тяжелым. Противник мог снабжать свой плацдарм лишь через Керченский пролив, ширина которого составляла в этом месте около 15 километров, и только по ночам, да и то это было связано с большими трудностями, так как лишь отдельным десантным баржам и торпедным катерам удавалось прорваться к десантникам. Русские пытались обеспечить своих десантников всем необходимым по воздуху, сбрасывая грузы на парашютах с транспортных самолетов, совершавших полеты в дневное время. Однако вскоре им пришлось отказаться от этого, так как значительная часть таких самолетов была сбита плотным огнем немецкой зенитной артиллерии.

14 декабря[66] после тщательной подготовки и при поддержке артиллерии румынские и немецкие войска атаковали Эльтигенский плацдарм и разгромили значительные силы противника, находившиеся там. Осмотр захваченного вражеского плацдарма подтвердил высокие потери противника в живой силе и военной технике. Среди прочего здесь были обнаружены 80 сожженных десантных катеров, много стрелкового оружия и 15 самолетов, сбитых огнем зенитной артиллерии, а также большое количество убитых красноармейцев[67].

Прорыв одной из боевых групп противника из Эльтигена[68]

В ночь перед немецким наступлением на Эльтигенский плацдарм произошел примечательный инцидент[69]’[70].

В то время как мощная наступательная группировка 17-й армии занимала исходные позиции перед южным флангом вражеского плацдарма, чтобы ударом с юга на север смять фронт противника, на северном фланге Эльтигенского плацдарма находились лишь слабые румынские посты боевого охранения. Под покровом ночи и, вероятно, воспользовавшись потерей бдительности находившихся здесь румынских постов охранения, вражеская боевая группа, насчитывавшая несколько сот человек (1500 человек. – Ред.), просочилась сквозь эти посты и, никем не замеченная, устремилась по открытой местности на север.

Западнее поселка Камыш-Бурун советские десантники внезапно натолкнулись на взвод легкой зенитной артиллерии; часовые этого зенитного взвода были захвачены врасплох, а спящие боевые расчеты уничтожены в своих окопах, прикрытых плащ-палатками, так и не успев оказать нападавшим никакого сопротивления. Шум короткого боя смолк так же внезапно, как и возник. Часовые, охранявшие тяжелую зенитную батарею, располагавшуюся поблизости, так ничего и не поняли в кромешной темноте и не смогли найти никакого вразумительного объяснения возникшего шума. Словно ночные призраки, советские десантники растворились в темноте.

На рассвете эта вражеская боевая группа, вооруженная лишь легким стрелковым оружием, добралась до горы Митридат, возвышавшейся над Керчью, захватила врасплох находившиеся здесь наблюдательные пункты[71], разгромила их и заняла круговую оборону на этой горе.

На подходе к южным предместьям Керчи часть десантников из этой боевой группы повернула на запад и натолкнулась на дислоцированную в этом районе легкую батарею 279-го зенитного артиллерийского дивизиона сухопутных войск, которая немедленно открыла огонь. В завязавшейся перестрелке 14 десантников погибли, а 27 человек, в том числе и женский медико-санитарный персонал, были взяты в плен.

В то время как противник неожиданно захватил вершину горы Митридат, находившуюся в тылу немецких войск, оборонявших Керчь, вплотную к восточным предместьям города, где занимали позиции лишь слабые немецкие посты охранения, приблизились передовые отряды противника с вражеского плацдарма, значительно расширившегося с 17 ноября. Возникло критическое положение, которое могло привести к потере Керчи. К тому же значительные немецкие силы были заняты контрнаступлением на Эльтигенский плацдарм. В течение дня удалось вытеснить противника с горы Митридат. Советские десантники «просочились» в руины предместий Керчи, а затем отошли в направлении порта. Когда стемнело, прорвавшиеся к порту десантные катера противника забрали большую часть оставшихся в живых десантников. Остальные попали в плен[72].

Это была отчаянно смелая операция противника, мужеству которого следует отдать должное. В то же время для немецкого командования эта внезапная вылазка была поучительной, так как она еще раз продемонстрировала, насколько непредсказуемым может быть поведение коварного противника, хорошо ориентирующегося на местности. Кроме того, это свидетельствовало о том, что следовало проявлять большую бдительность, чем это продемонстрировали румынские и немецкие посты боевого охранения, задействованные в районе Эльтигенского плацдарма.

Вскоре после успешного контрнаступления немецких войск на Эльтигенский плацдарм днем 16 декабря в пасмурную погоду несколько вражеских торпедных катеров атаковали порт в поселке Камыш-Бурун. Эту атаку поддерживали пять вражеских штурмовиков типа Ил-2. При этом огнем легкой и тяжелой зенитной артиллерии был сбит один штурмовик, в то время как зенитчики 89-го легкого зенитного дивизиона, занимавшие позиции в порту, прямым попаданием уничтожили один из торпедных катеров противника, который взорвался прямо у них на глазах.

Смысл этой вражеской вылазки так и остался непонятен. Шла ли здесь речь о своеобразной «операции возмездия» военно-морских сил Черноморского флота за потерю Эльтигенского плацдарма, или такой оказалась реакция командования Черноморского флота на обвинения в проявленной им бездеятельности?

Полный успех операции по ликвидации Эльтигенского плацдарма не мог ввести в заблуждение командование 17-й армии относительно серьезности положения, сложившегося в Крыму. Если снабжение армии и переброска незначительного пополнения личного состава морским путем все еще продолжались, то на пополнение имевших большое значение бронетанковых соединений уже можно было не рассчитывать. Поэтому теперь командование 17-й армии могло планировать только контрудары местного значения. И здесь речь могла идти лишь о возврате контроля над Чонгарским полуостровом, находившимся в районе Сиваша. На данный момент у командования было недостаточно сил для ведения более масштабных боевых действий, например, для того чтобы сбросить в море крупные силы противника, занимавшие плацдарм севернее Керчи.

Однако после тщательной разработки плана контрнаступления на Чонгарский полуостров и проведения штабных учений штаб армии был вынужден отказаться от проведения этой операции. Командование опасалось, что это будет связано с потерей значительной части незаменимых в данной ситуации штурмовых орудий и с большими потерями в живой силе. Это контрнаступление пришлось бы проводить против уже хорошо окопавшегося, упорного противника, имевшего мощную артиллерийскую поддержку с другого берега Сиваша (см. карту 11). Это неминуемо привело бы к многодневным ожесточенным боям, исход которых оставался неясен, но наверняка эти боевые действия сопровождались бы большими безвозвратными потерями.