Сварог не смотрел ей вслед, когда она неторопливо удалялась в сопровождении свиты. Нетерпеливо повернулся к золоченой двери. Одна ее половинка захлопнулась, вторую лакей держал открытой. Бесшумно вынырнул кабинет-секретарь, поклонился:
— Граф Гэйр, его высочество вас просят…
Хорошо все же иногда побыть простым графом Гэйром, а не королем королей. Никакой дурацкой помпезности: и запропал куда-то великан-глашатай, так что обойдется без истошных церемониальных воплей, и кабинет-секретари исчезли, никто под руки не поддерживает, будто столетнего деда…
— Ваше высочество… — сказал он, остановившись перед огромным столом с позолоченными углами.
Принц-директор кивнул:
— Рад вас видеть, граф. Простите, что продержал в приемной, но вы сами, должно быть, видели посетительницу…
— Конечно, — сказал Сварог.
— Садитесь.
Сварог уселся. Справа из-за прозрачнейшего невидимого стекла исполинского аквариума тупо пялились на него огромные белоснежные карпы.
— Согласно этикету, следует предложить вам вино, фрукты, закуски. Быть может, мы обойдемся без скрупулезного соблюдения этикета? Конечно, если вы голодны или хотите вина…
— Ни то, ни другое, ваше высочество, — сказал Сварог не без настороженности.
— Прекрасно. У меня к вам срочное и серьезное дело. Можно бы сказать, не к вам, а к королю королей…
Черт его знает, что он там задумал, но на всякий случай следовало поостеречься. Сварог произнес твердо:
— Тысяча извинений, ваше высочество, но у меня столько дел, что в ближайшее время я никак не могу выступать в качестве короля королей…
— Ваше право, — сказал принц, недовольно морщась.
— Что-нибудь случилось? — спросил Сварог вежливо. — Быть может, на меня… то есть на короля королей снова поступили жалобы?
Очаровательная Лавиния уже дважды катала на него телеги — вульгарное определение, но очень точно отражающее суть дела. Оба раза требовала повлиять на короля королей, дабы вернул земли, некогда входившие в состав Лорана. И оба раза получала вежливые отписки: принц не питал ни малейшей симпатии к помянутому королю королей, но так уж карта легла: согласно незыблемым параграфам, Лоран, в свое время спустивший королевский штандарт над помянутыми землями, убравший оттуда всю администрацию и эвакуировавший население, добровольно отказался от своих прав, и земли перешли в разряд бесхозных…
— Да нет, с чего вы взяли?
— Я разминулся в приемной с очаровательной королевой Лорана…
— Да, очаровательная женщина, — кивнул принц. — И к вам, в самом деле, отчего-то не питает симпатий… Но разговор не об этом. Никаких жалоб пока что нет. Мне бы о другом хотелось поговорить. Вы сейчас, разумеется, остаетесь начальником девятого стола — и в этом качестве все же вынуждены поддерживать разговор о земных делах… Не так ли?
— Да, конечно, — сказал Сварог, пытаясь угадать, что за неприятный сюрприз ему на сей раз подготовили.
— Я слышал, вы крайне серьезно относитесь к Багряной Звезде?
— Да, — сказал Сварог.
— Могу вас заверить, я тоже, — сказал принц, поглядывая на него с непонятным выражением лица. — Милорд Гаудин по молодости лет может себе позволить откровенный скептицизм… но у меня есть кое-какие основания относиться к Багряной Звезде со всей серьезностью. Я всерьез опасаюсь, что она, как иные предсказывают, способна вызвать на Таларе катаклизм, не уступающий Шторму и Вьюге. Я пока что не знаю, как этому воспрепятствовать, но считаю, что мы обязаны приложить все силы…
Сварог выругал себя последними словами. Об этой стороне дела следовало подумать заранее — и сообразить, что у него сейчас нет более надежного и решительного союзника, нежели его императорское высочество Диамер-Сонирил…
Причины, конечно, лежат на поверхности. Сварог изрядно урезал полномочия господина директора, добившись, чтобы из его земель выставили имперских наместников, но здесь другое, похуже. Если грянет катаклизм и отбросит Талар в первобытное состояние, принц в одночасье станет никем и ничем. Пост свой, свою контору он, разумеется, сохранит, но не одна сотня лет пройдет, прежде чем на земле возродятся прежние государства. Слишком многое будет развалено по кирпичикам, в прямом и переносном смысле. Невелика честь управлять насмерть перепуганными, оборванными, голодными толпами, скитающимися по превращенному в груду развалин Харуму… Мотивы у принца, конечно же, насквозь шкурные — но какая разница? В политике никто не обращает внимания на этакую вот лирику. Главное, у принца есть причины встать плечом к плечу со Сварогом, когтями и зубами драться за спасение нынешнего своего положения…
Принц подался вперед, прямо-таки буравя Сварога взглядом, он вроде бы оставался вялым, расслабленным, но уже немного изучивший его Сварог с уверенностью мог сказать: для принца это означает примерно то же самое, что для человека более темпераментного — маханье руками, бурная жестикуляция…
— Вы нашли какой-нибудь способ повлиять на ситуацию? Какое-нибудь средство?
— Пока нет, — сказал Сварог со вздохом. — Как ни стараются мои люди…
На лице принца появилось откровенное разочарование.
— Ну что же вы так… — произнес он печально. — У вас репутация человека, способного горы свернуть…
Сварог молча пожал плечами. Нечего тут сказать.
— Ну, хорошо, будем надеяться на лучшее… — сказал принц. — А пока что я хотел бы с вами посоветоваться. Мои люди раздобыли интересную и крайне загадочную информацию…
Ну разумеется. Имперских наместников, называя вещи своими именами, выставили — но созданные ими агентурные сети остались. Да и мощные средства наблюдения за земной поверхностью никто у Канцелярии земных дел не отбирал. Из агентов этих, кстати, в дружеские объятия тайных полиций Сварога пока что попали считанные экземпляры, рядовые шпики, ни одного серьезного резидента пока что заполевать не удалось…
— Вам известно, что на земле кое-кто знает о существовании Багряной Звезды? О том, что она приближается? О том, какие последствия это может вызвать? О том, что знающие сплошь и рядом не держат язык за зубами?
— Ну, разумеется, — сказал Сварог. — Кто-то что-то такое прочитал в древних книгах, а кто-то обладает способностями. Пока что идут шепотки, не получившие большого распространения. Тех, кто попытался выступать в классической роли бродячих пророков, вещающих массам, мои люди отловили вовремя. Надеюсь, будут отлавливать и впредь… Конечно же, мои службы запускают в оборот другие слухи — противодействующие, дискредитирующие. Они это умеют.
— Вот в этой связи у меня есть вопрос… Что вы можете сказать о ронерской провинции Гартвейн?
— Да ничего особенного, — произнес Сварог после короткого раздумья. — Провинция как провинция, ничем особенным не выделяется. Средней величины, граничит со Снольдером, Гланом и Горротом. Патриархальная глубинка, фабрик и мануфактур практически нет, деревни в основном фригольдерские, хватает охотников и речников… Очень спокойная провинция, прямо-таки сонная глушь, мне, как королю, она ни малейших хлопот пока что не доставляла… Даже не знаю, что еще и добавить…
Он старался, чтобы выглядело так, будто он отвечает, не задумываясь — но тщательнейшим образом подбирал слова. Даже если принц решит его прощупать с помощью той, во многом неизвестной магии, которой располагают члены императорской фамилии, он ни за что не сможет уличить Сварога во лжи. Сварог ему нисколечко не лгал — он только лишь не сказал всей правды…
Что-то там, в означенной провинции, таилось. Именно из Гартвейна поступили четыре донесения из шести, отправленных Третьим и Одиннадцатым, именно оттуда Шестой прислал загадочный горшок. Покойный Гинкер крайне интересовался Гартвейном, а сие неспроста…
— Вы, случаем, не составили карту распространения по Харуму разговоров о Багряной Звезде?
— Вот чего нет, того нет, — сказал Сварог опять-таки чистую правду. — Девятый стол — учреждение новорожденное, у меня чертовски мало людей и совсем нет аналитиков. На земле же… Никто об этом как-то не задумывался. У меня есть более серьезные дела. В конце концов, я не представляю, чем мне помогла бы такая карта…
