– Это я-то – крутой и жестокий? – с некоторой обидой спросил Сварог.
– А разве нет? – удивленно посмотрел на него Раган. – Я же говорил, мы внимательно наблюдаем за вами… Вы наводите порядок железной рукой – что примечательно, не встречая особого отпора. За вами тянется звонкая и жутковатая слава покорителя Хелльстада и освободителя Трех Королевств. Вовсе не намерен вам льстить, но на континенте вы сейчас – самый популярный человек, с которым многие связывают нешуточные надежды… Позвольте уж и нам примкнуть…
– Ну, а как все это выглядит в реальности? – Тихим, вкрадчивым голосом министр полиции задал тот самый вопрос, что готов был вот-вот сорваться с языка Сварога. – Задействованные силы, размах?
Раган, взвешивая каждое слово, ответил: – На сегодняшний день в заговоре состоит около двадцати человек. Я, разумеется, имею в виду не исполнителей, а людей достаточно высокопоставленных. Например, князь Гарайла – генерал, ратагаец из знатного рода, очень популярный в гвардии. Командир эскадры Одного фонаря – ему подчиняются все военные корабли, стоящие сейчас в столице. Военный комендант столицы и комендант крепости Сагварон. Начальник арсенала, командиры полков. Министерство полиции будет поддерживать короля, но у нас уже готов план занятия его надежными частями.
Сварог покосился на министра полиции. Тот, чуть заметно кивнув, процедил:
– Это довольно серьезно…
– Да уж, позвольте так думать… – сказал граф Раган. – План прост и эффективен: король часто выезжает в загородный замок, всего в пяти лигах от столицы. С ним обычно бывает около двадцати ликторов и два платунга гвардейцев, не более. Замок не укреплен, это не более чем небольшое роскошное поместье. Достаточно будет пары сотен гвардейцев, чтобы его занять и арестовать всех без особого шума. Тем временем и в столице займут все ключевые пункты, произведут аресты… Составить убедительный манифест не столь уж трудно. Мы соберем уитенагемот и постараемся, чтобы он единогласно проголосовал за ваше избрание. Ну, а потом… При грамотной постановке дела серьезного сопротивления не дождаться, а мелкие заговоры мы раздавим без труда. В отличие от многих других претендентов, вам есть чем прельстить будущих подданных – от пустых богатейших земель Трех Королевств до наведения порядка и установления внутреннего мира. – Он полез в лежавший на столе кожаный чехол для документов и вытащил оттуда стопу перевязанных простой бечевкой листов. – Между прочим, у нас уже есть проект переселения избыточного населения в Три Королевства. Составлен моим ближайшим сподвижником по этому предприятию герцогом Бресингемом. По оценкам специалистов, весьма неплох. Юноше всего девятнадцать лет, но из него может получиться многообещающий государственный деятель. Горячо вам его рекомендую. Господин министр полиции наверняка о нем слышал…
– Ну разумеется, – кивнул Интагар. – Пожалуй, ваше величество, граф во многом прав… Очень перспективный юноша, к тому же, несмотря на пышный титул, беден и лишен влиятельных родичей, а это, знаете ли, воспитывает бойцовские качества… Позвольте высказать свое скромное мнение, государь? Мне представляется, что план нашего гостя не так уж плох. Разумеется, при условии, что наш гость искренен – о, простите, граф, но мы ведь с вами люди сурового ремесла, не в оранжереях цветочки идиллические выращиваем…
Граф поджал губы, но стерпел.
– Нет, что касается искренности, то наш гость говорит чистую правду, – сказал Сварог. – Уж такие-то вещи я умею определять… Любезный граф, мне одно непонятно… Почему вы составили комплот в мою пользу, а не обратились к Старой Королеве? Судя по тому, что я о ней знаю, она не хуже меня, а то и лучше сумела бы навести порядок… Из материалов, коими меня снабдили, рисуется облик весьма решительной дамы, не поколебавшейся подослать убийц к родному сыну…
– Признаться, мы об этом думали, – сказал граф. – Все дело в вас, государь. Не будь вас, она стала бы идеальной кандидатурой. Но вы с ней ни за что не уживетесь в качестве правителей сопредельных держав. Кончится все той самой большой войной. Вы для нас гораздо предпочтительнее – с позиций строгого прагматизма. Собственно, Старую Королеву даже не придется арестовывать – достаточно лишь надежно блокировать замок, где она сейчас пребывает…
– И когда же вы планируете…
– Как можно быстрее, – без промедления ответил граф. – Как только король поедет в свое пригородное поместье – а это может произойти завтра-послезавтра. У меня неспокойно на душе, государь. Заговор находится в самой критической стадии – его необходимо расширять, подняться, фигурально выражаясь, на следующую ступеньку – а это, как учит нас история, резко повышает опасность провала. (Министр полиции, поймав взгляд Сварога, кивнул в знак согласия). Здесь, в Равене, до сих пор остаются наши самолеты, по старому договору с Конгером, который вы оставили в силе… Можем вылететь вместе…
– Ну что же, – медленно сказал Сварог. – Я согласен, тут не над чем особенно размышлять. То, что вы предлагаете, снимет многие сложности и противоречия… Но вот что я хотел бы у вас спросить. Простите, конечно, но… Неужели у вас совершенно нет каких-то личных мотивов? Знаете, я не доверяю чистейшей воды идеалистам, какими бы побуждениями они ни руководствовались. Господин Интагар, – сделал он жест в сторону своего бульдога, – мне вполне понятен, и оттого я ему доверяю. А вы… Передо мной, если цинично, сидит совершеннейший бессребреник и идеалист, абсолютно все свои помыслы отдавший благу государства… Простите, но так не бывает.
– Действительно, вы правы… – отведя на миг глаза, согласился Раган. – Видите ли, государь… У меня пятеро сыновей. Старший, откровенно вам признаюсь, по ряду причин самый нелюбимый, но у меня нет законных возможностей лишить его майората, а если бы даже таковые возможности и нашлись, все равно трое останутся без всяких средств к существованию. При том довольно прохладном отношении ко мне, какое существует среди окружения короля, нечего и надеяться на мало-мальски хорошую карьеру для них. Меж тем в Трех Королевствах они могли бы… Схожие побуждения есть и у остальных. Князь Гарайла, как я уже упоминал, – ратагаец. Вся его карьера вот-вот обрушится – а он отличный военный. Герцог Бресингем влюблен – но его юная дама сердца, увы, из семьи преуспевающих царедворцев, так что надежд у юноши никаких… Так и с остальными: у каждого, кроме нешуточной боли за судьбу державы, есть и чисто личные причины…
– Вот вы меня и успокоили, – усмехнулся Сварог. – Знаете, граф, меня уже нельзя назвать новичком на троне – как-то незаметно набрался опыта. И успел осознать, что чистейшей воды идеалистов следует опасаться, как огня – или проворуются потом, как не способны даже записные циники, или дело провалят с феерическим неумением и невезучестью. Ну, а коли уж вам всем свойственна здоровая корысть, с вами можно иметь дело… Я согласен.
…Он стоял у окна, рассеянно барабаня пальцами по широкому мраморному подоконнику, пока граф Дино за его спиной неспешно шуршал бумагами. В свое время Сварог испытал нешуточное потрясение, обнаружив имечко унылого мужа легкомысленной Маргилен в списке Конгера «на повышение». Основываясь на прошлых своих впечатлениях, искренне полагал графа пустым и придурковатым, даже светским хлыщом, но оказалось, что человек, в домашней обстановке прочно пребывавший под каблучком ветреной женушки, с чьими демонстративными изменами давно смирился, на королевской службе считался одним из лучших финансистов державы, перспективнейшим и растущим молодым управленцем.
Бросив украдкой взгляд через плечо, Сварог в который уж раз убедился, что перед ним совсем другой человек: ничего похожего на ту запомнившуюся ему тряпку, на сжившегося со своим унылым положением рогоносца, робко вымаливавшего у очаровательной супруги полчасика любви раз в месяц. За столом сидел совершенно другой человек – уверенный в себе, жесткий профессионал, не боявшийся даже легонько спорить со своим королем, если уверен был в своей правоте. Совершенно непонятно теперь, как можно существовать форменным образом в двух лицах: растущий государственный муж и жалкий рогоносец-подкаблучник. Ну да, он ее любит, бедолага. Но помочь ему в этой ситуации не способны и десять королей… Мыслимо ли издать указ, обязывающий графиню хранить супружескую верность и аккуратно выполнять супружеский долг со всем прилежанием? На посмешище себя выставишь, и только – потому что ветреная Маргилена указом пренебрежет…
