Сварог деликатно прокашлялся.

– Простите, я, похоже, увлекся, – сказал Анрах. – Безусловно, автор этих заметок вряд ли заслуживает того, чтобы включить его в число крупных ученых, но, как богатый дилетант, достиг вершин. Иные наметки по-настоящему ценны, жаль, что не развернуты в большие работы. Право же, он умен, начитан и дерзок в суждениях. Я могу с ним познакомиться? Нам нашлось бы о чем поговорить.

– Он умер, – сказал Сварог.

– Жаль, – сказал Анрах искренне. – Очень жаль. Я сам не имею никакого отношения к официальной науке… после того, как она сама сделала именно такой вывод, – горько усмехнулся он. – Так что нам было бы о чем и поговорить, и поспорить. Я, например, в толк не возьму, почему он изо всех мифологических фигур, носящих титул Безумцев, занялся исключительно Зодчим. С точки зрения завлекательности, ореола тайны, привлекающего в первую очередь богатых дилетантов, были бы предпочтительнее Безумный Часовщик, Безумный Пастух, Музыкант или, на худой конец, Рисовальщик. Но нет, его почему-то привлекал именно Безумный Зодчий, он должен был выбросить астрономическую сумму денег, всерьез ища реальные корни мифа… Впрочем, его, безусловно, не интересовали материальные стороны иных тайн – что интересно, вашего книжника совершенно не привлекали пресловутые клады острова Диори. А ведь подавляющее большинство тех, кто занимается тайнами Ледяного Острова, в первую очередь, как собака на кость, бросаются на любые упоминания о кладах, сокровищах, легендарных истуканах в человеческий рост, вырезанных из цельного самоцвета… Я мог его знать?

– Не знаю, были ли вы знакомы… – сказал Сварог. – Барон Гинкар. Это его бумаги.

– Протектор? Ведь не было другого барона Гинкара…

– Именно, – кивнул Сварог. – Была у него тайная страстишка, как у других – тихушное пьянство или девочки. Он был тайным книжником, знаете ли…

Мэтр Анрах долго сидел молча, с растерянным, мрачным лицом. Потом прошептал так тихо, что Сварог едва расслышал:

– Великое небо, зачем же он так бездарно растратил свою жизнь? На что? Придворные интриги, полицейские дела, карьера… У него были великолепные задатки…

– Ну, все зависит от точки зрения, – пожал плечами Сварог. – Сам он, очень похоже, вовсе не считал, что растратил жизнь бездарно. Вот это, – он коснулся кожаного мешка, – для него так и осталось отдушиной, развлечением в свободную минуту…

– Ну да, конечно, – саркастически ухмыльнулся Анрах. – Такое следовало скрывать. Добрая половина бумаг относится к тем областям знания, занятие коими считается не просто предосудительным – опасным и запретным… А на первом месте все-таки была карьера… – Он все еще потрясенно вертел головой. – Кое-что придется теперь пересмотреть, с учетом сказанного вами. Я в свое время полагал, что он целеустремленно охотился за книгами из Финестинской библиотеки ради каких-то полицейских надобностей… а он, ясное дело, разыскивал их для себя… Что с ним случилось? По городу до сих пор бродят туманные, но определенно зловещие слухи, болтают даже о демонах из распечатанного сосуда, а другие уверяют что он вовсе и не погиб, а был арестован тайной полицией ларов и увезен в замок Клай…

– Да нет, он в самом деле погиб, – сказал Сварог неохотно. – Это печальная и до сих пор во многом загадочная история… Ко мне попали далеко не все его бумаги. Вдова… человек, у которого они хранились, уверяет, что большую часть бумаг незадолго до кончины протектора забрал некий доверенный, – и на его след я пока что не наткнулся…

– Зачем это вам? – тихо спросил Анрах. – Теперь?

– Вы полагаете, что человек, добившийся королевской короны, с превеликой охотой отдастся безделью и развлечениям? – спросил Сварог. – Охота, балерины и балы?

– Во всяком случае, многих этот нехитрый набор вполне устраивал. Откуда я знаю, к чему стремитесь вы? При том даже, что вы – Серый Рыцарь? Предсказания вовсе не обязаны претворяться в жизнь во всей полноте…

– Да, я уже это слышал, – сказал Сварог. – Увы… Я, возможно, и стремлюсь подсознательно к спокойной, мирной жизни под сенью хрустальных струй… или как там писал Асверус?.. Но так уж получается с завидной регулярностью, что о беззаботном безделье нечего и мечтать.

– Вы снова в… хлопотах?

– Можно это и так назвать, – усмехнулся Сварог. – Правда, у королей это вроде бы называется как-то иначе… Не в том суть. Я пришел с определенным предложением. Вы знаете уже, что я – здешний король…

– Представьте себе, – в тон ему улыбнулся мэтр Анрах. – Ваши портреты еще не получили должного распространения, но я по пристрастию своему к публичным зрелищам был на улице, когда вы с Делией торжественно въезжали в Равену. В одеждах хелльстадского короля. У меня есть знакомый, он живет на Адмиральской, и у него на втором этаже удобный балкон… Я вас сразу узнал, а потом о вас очень много говорили, и о воцарении в Глане, и о борьбе с «Черной радугой»… И, наконец, было объявлено, что Конгер на смертном одре усыновил вас… Я полагаю, вся улица забита сыщиками в цивильном?

– Ну что вы, – сказал Сварог. – Со мной приехал один-единственный человек, он ждет с лошадьми. Терпеть не могу, когда вокруг толпится охрана, испытал уже это в Глане, хватит с меня…

– Что произошло в Клойне? – спросил Анрах жадно. – Ходят всевозможные слухи о странной катастрофе, постигшей королевский замок, но никто ничего не знает точно…

– Мы об этом еще поговорим, – сказал Сварог. – Давайте вернемся к моему предложению. Мне нужен человек, способный стать кем-то вроде ученого-советника. Пойдете?

– Почему я?

– Потому что вы – единственный, с кем я более-менее знаком здесь, – сказал Сварог. – Шучу… Во-первых, меня совершенно не устраивают господа, представляющие официальную науку. Вовсе не потому, что они глупы, – там достаточно умных людей. Просто они зашорены. Они слишком крепко усвоили, что можно, а что нельзя, они научились не замечать и не знать того, что может помешать их карьере, вызвать недовольство властей. Вы – другое дело. Мы с вами общались достаточно долго, чтобы я успел составить о вас некоторое представление. Вы не бунтарь, конечно, вы не состоите ни в каких тайных обществах вроде студенческих – я уже знаю о них кое-что, как видите, – но тем не менее постоянно и целеустремленно ходите по краю. Интересуетесь тем, чем, с точки зрения властей и официальной науки, вовсе не положено интересоваться. Я помню все наши разговоры – за добрую половину затронутых тем мы с вами, безусловно, подлежали… А ведь вы не знали тогда, кто я такой… И, наконец, вы меня не выдали, хотя имели полную возможность.

Анрах печально улыбнулся:

– А вам не приходило в голову, что я так поступил не из душевного благородства, а из циничного расчета? Вы были чересчур загадочны и непривычны, могло оказаться, что это одно из тех дел, когда убирают даже случайных свидетелей… Выгоднее было молчать.

– Ну а какая разница? – пожал плечами Сварог. – Во-первых, вы нас не выдали, а это главное. Во-вторых, вы обладаете определенными знаниями – а мне необходимы такие люди…

– Интересное предложение, – задумчиво произнес Анрах. – Судя по вашей интонации, по словечкам «определенные знания», «такие люди», вы твердо намерены заниматься как раз тем, что не приветствуется ни властями, ни официальной наукой?

– Одно немаловажное уточнение, – сказал Сварог терпеливо. – Власть теперь – я. А официальная наука, стоит мне приказать, начнет выполнять команды «Равняйсь!» и «Смирно!» не хуже вымуштрован ного гвардейца… Это несколько меняет ситуацию, не правда ли?

– Но остается еще…

– Вы имеете в виду… – Сварог ткнул пальцем в потолок.

– Именно. Я имею в виду одно из скромных, незаметных учреждений при Канцелярии земных дел, именуемое без всяких затей восьмым департаментом…

– Хотите свежие новости из императорского дворца? – усмехнулся Сварог. – Так уж повернулось, что перед вами сидит глава другой, новорожденной имперской секретной службы, чье место в придворной иерархии находится гораздо выше восьмого департамента…