– Я надеюсь, господа, что план занятия Вольных Маноров будет мне представлен в самом скором времени, – сказал он небрежно. – Дельный и всеобъемлющий. О политике можете не думать – на это у вас есть король…

– Слава королю! Да здравствует король!

«Неплохо для майора, – подумал Сварог, слушая громогласные – и, что характерно, совершенно искренние – вопли. – Ишь, как орут громче всех новоявленные маршалы… А все-таки приятная штука – власть. Мановение пальца – и нет никаких генералов…»

– Можете идти, господа мои, – сказал он решительно, чтобы не тешить душу чересчур уж долго этими славословиями. – А вы, полковник Фалек, останьтесь…

Он усмехался про себя, глядя, в каком смятении чувств пребывает скромный полковник Синих Егерей, не попавший в число облагодетельствованных, – ареста, конечно, не боится, понимает, что всех, кого хотели взять, взяли сразу, пылает яростной надеждой и боится поверить в свою фортуну…

Этого Сварог выбрал самостоятельно – из полудюжины таких же. Храбр, но не родовит, без должных связей, сумел выбиться в командиры далеко не самого престижного гвардейского полка, но оставаться ему в этой должности до седых волос, если только не произойдет чего-то чрезвычайного: скажем, невероятно лихого подвига на глазах короля или что там еще бывает в сказках…

– Я дам вам поручение, полковник, – сказал Сварог доверительно, выйдя из-за стола, взяв полковника под локоть и прохаживаясь с ним по обширному залу. – Одно из тех, которые либо поднимают человека высоко, либо сбрасывают в безвестность, – понятно, в зависимости от того, насколько успешно он поручение выполнит… Вы пойдете в Пограничье. Возьмите свой полк, еще парочку легионов или «безымянных». Артиллерия, ракеты – по потребности. Как и саперы. Сами продумаете, что вам нужно для выполнения задачи, я вас не ограничиваю. Моряки предупреждены, вы получите столько кораблей, сколько понадобится. Ваша задача – в кратчайшие сроки навести в Пограничье полный порядок и, высокопарно выражаясь, взять его под мою королевскую руку. Там сейчас правят с полдюжины разболтавшихся за времена безвластия вольных ярлов… Только имейте в виду: мне нужны усмиренные земли, где не прервалась нормальная жизнь. Никакой выжженной земли. Подданные, а не трупы. Силу применять только в тех случаях, когда без этого не обойтись. Вы меня хорошо поняли?

– Да, ваше величество. Вполне.

– Ну, а потом… – сказал Сварог, подмигнув. – А потом вновь сядете на корабли и проплывете вдоль побережья Трех Королевств. Туда начали совершенно беззаконным образом высаживаться лоранцы, строить там что-то, знамена водружать… У нас нет войны с Лораном. Но я не намерен терпеть такие выходки…

– Я понял, государь!

Усмешка на лице полковника была достаточно умной и тонкой, и Сварог успокоился.

– Вот в этом случае я вас не ограничиваю, – тонко улыбнувшись, признался Сварог. – Кроме, конечно, рыцарских правил ведения… нет, не войны, какая же это война? Скажем, рыцарских правил наведения порядка в наших отдаленных землях… У вас есть ко мне просьбы? Скажем, младший братец, которому нужно повышение, или деньги, или что-то еще?

Он видел по лицу полковника, что тот на краткий миг едва не поддался искушению, уже открыл было рот, чтобы о чем-то все же попросить, но в последний момент преодолел себя, подтянулся и посерьезнел:

– Думается, об этом пока рано говорить, государь…

«А из него будет толк, – одобрительно подумал Сварог, глядя вслед полковнику, строевым шагом покидавшему Рубиновый зал. – Не стоит полагаться на тех, кто начинает просить, ничегошеньки еще не сделав».

Он повернулся навстречу бесшумно скользнувшему в зал министру полиции, на чьей уродливой физиономии сквозь обычную бесстрастность все же просвечивала гордость за хорошо проделанную работу. И одобрительно кивнул:

– Неплохо. Изящно было проделано.

– Осмелюсь заметить, вы проявили незаурядную мудрость, государь. В самом деле, не стоило брать их поодиночке, по домам. Вы подняли тех, кто был повышен, принародно, тем самым…

– Повязал, что уж там, – усмехнулся Сварог жестко. – Вы ведь это хотели сказать? А насчет мудрости… Начинаете льстить?

– Самую чуточку, ваше величество, – сказал министр полиции без выражения. – Так полагается… Разрешите продолжать аресты по плану? Всех, кто станет выражать недовольство, протестовать, вслух ругать вас…

– Только не увлекайтесь, – сказал Сварог. – Гораздо хуже те, кто станет рукоплескать мудрому решению короля, но про себя-то затаит…

– Будьте уверены, государь, – бдим… Ваше поручение касательно розыска дворян, именуемых графиня Чари и барон Шедарис, выполнено. Данные дворяне, в соответствии с данными мне инструкциями, доставлены во дворец вежливо.

– Зовите немедленно, – сказал Сварог.

– Осмелюсь попросить ваше величество немного подождать… В приемной давно уже дожидается Мастер Печальных Церемоний с бумагами для доклада… Требующими вашей незамедлительной резолюции.

– Требует – примем, – сказал Сварог, чуть поморщившись. – Давайте его сюда, я постараюсь побыстрее…

Этим пышным и совершенно непонятным для непосвященного титулом именовался не главный похоронщик, как можно было подумать, а главный палач, на которого Сварогу хотелось взглянуть еще и из чистого любопытства. Он, разумеется, прекрасно понимал, что глава над палачами сам никого не потчует раскаленным железом и не рубит голов, но все равно ожидал увидеть нечто подобное министру полиции. В Рубиновый зал, однако, вошел пухленький седой господин в мундире королевского секретаря и золотых очках, добрый и домашний на вид, походивший по первому впечатлению то ли на университетского профессора, то ли на архивариуса, любителя певчих птичек, аккуратно подающего нищим. Сварог даже подумал, что министр полиции что-то перепутал и запустил к нему не того, но под мышкой у импозантного седого господина была кожаная папка со зловещей эмблемой в виде золотого топора особой формы в черном круге, так что никаких сомнений не осталось…

– Опять смертные приговоры? – спросил Сварог в лоб, едва указав визитеру на стул без подлокотников и мягкого сиденья, положенный тому по чину.

– На сей раз все обстоит наоборот, государь, – приятным голосом отозвался Мастер Печальных Церемоний, бережно выкладывая перед Сварогом папку. – Вам предстоит рассмотреть бумаги по королевским помилованиям особого рода.

«Эт-то еще что такое? – растерянно подумал Сварог. – Кто бы подсказал…»

Недолго думая, он сказал почти весело:

– Милейший Мастер, признаюсь честно: я представления не имею, что такое королевские помилования особого рода. В Глане мне с этим не приходилось сталкиваться…

– В сущности, это совсем несложно, государь, – ответил лейб-палач. – Так уж исстари заведено, это давняя традиция… Любой приговоренный к смертной казни или пожизненной каторге вправе обратиться к вашему величеству с просьбой о помиловании – это и будет простое помилование. А помилование особого рода – это прошение, гласящее, что его автору известен некий важный секрет, особо серьезная тайна, позволяющая ее обладателю просить о смягчении наказания. Как правило, если выяснится, что автор не лгал и тайна его достаточно важна, король милует осужденного – смертник получает пожизненную каторгу, а каторжанин, говоря профессиональным жаргоном, «вечник», – сокращение срока лет до двадцати.

– И что, часто открывается что-то по-настоящему важное?

– Очень редко, государь, – сокрушенно признал лейб-палач. – Добрых три четверти ходатаев попросту морочат голову, рассчитывая вырвать пару недель жизни или сбежать, когда их повезут указать закопанный клад. Почему-то среди этой публики – должно быть, в силу неразвитости и лености ума – особенно популярны историйки о богатых кладах. Впрочем, иногда, крайне редко, они не врут… В любом случае механизм отработан. Все обставляется так, что сбежать по дороге решительно невозможно: сажают его, голубчика, в клетку, ставят клетку на повозку… Тут уже не сбежишь. Я вам принес девять прошений. О четырех могу вам сказать заранее, что это чистейшая выдумка: они касались как раз кладов, но ни один, несмотря на все старания, не найден. Еще четыре сообщили под видом «важнейших тайн» обычные сплетни из жизни иностранных дворов, которые и так известны нашей разведке. А вот девятый… Признаюсь, я в растерянности, государь. Содержание выглядит бредом сумасшедшего чистейшей воды, но его автор впечатления безумца никак не производит. Как всегда бывает в спорных случаях, я сам с ним встречался, и он оставил странное впечатление… С одной стороны, история бредовая. С другой же… В прошлом году в Равене, как мне под большим секретом сообщил министр полиции, произошло нечто похожее…