- Земелька - не самое худшее, - продолжил Весельчак. – В ней мягко да уютно, забот никаких, отбегал свое – лежи, отдыхай… Гораздо хуже, например, стать калекой без ног, без рук. Не живешь, а только страдаешь и другим создаешь обузу. Если бы мне сказали: «Выбирай: стать калекой или в гробок заколотиться?» - я бы ни минуты не думал.
- И тут согласен, - признал Сорок Два. – Ничего нет хуже беспомощности.
- Вот потому я прошу вас, кайр: дайте мне поговорить с милордом, а он пускай поговорит с сестрой, чтобы она Джоакина не изувечила.
Сорок Два сказал:
- Ты хороший боец, слышу в тебе достоинство. Хотел бы помочь, но милорда сейчас нет. Убыл в Маренго на встречу с императрицей, а вернется в неизвестный день и будет зол. Вот тебе совет: поди в ратушу к леди Аланис. Джоакин – ее вассал, она в ответе за него.
Весельчак понял: прав Сорок Два, герцогиня должна помочь. Поблагодарил и двинулся на выход, агенты рванулись удержать:
- Куда?! Попытка бегства!
А кайр осадил их:
- Отставить, бараны тупые…
Подзатыльник выдернул Хармона из глубины рассказа. Сир Питер процедил:
- Оглох, министр? Сколько можно тебя звать?! Мы хотим элю!
Хармон встал, душа в себе гнев и обиду. Никто не мешал им заказать эль у трактирных слуг. Барон и Питер позвали его единственно чтобы унизить. Хармон сбегал к стойке, сделал заказ, в две ходки принес и выставил на графский стол полдюжины кружек. Барон Деррил, так жаждавший элю, теперь даже не глянул на его. Продолжал себе говорить, обращаясь к Второму из Пяти:
- Минерва – девица. Какого ума вы ждете от барышень, милорд? Капризы да страсти – вот все их естество!
- Барон, позволю себе не согласиться. Минерва юна, но одарена некоторым интеллектом. Она сообразит, насколько малы ее шансы, и сделается уступчивой. Переговоры с нею могут дать плоды.
- Ничего не ждите от обиженной девицы! Она встанет в позу, милорд, тем и кончится. Время на переговоры будет потеряно впустую. Нужно сразу применить ларец…
Хармон попятился, спеша вернуться к Весельчаку, но тут барон заметил его:
- Эй, ты куда? Сиди, не дергайся, вдруг понадобишься.
Сир Питер сказал:
- Милорд, он болтал с теми двумя мужиками. Мне думается, там ему самое место. Пускай сидит с холопами, а понадобится – позовем.
- Твоя правда. Министр, пшел вон.
Вдох спустя Хармон сидел возле Салема.
Когда Весельчак пришел в ратушу, то убедился в правоте своих взглядов: любая хорошая задумка кончается хреном лысым. Пробиться на прием к леди Аланис было еще сложней, чем во дворец. С раннего утра в холле ратуши собиралась очередь визитеров. К моменту прибытия миледи там накапливалось до полусотни человек разных сословий. Леди-бургомистр пролетала сквозь них, будто смерч, по пути бросая:
- Первыми констебли, потом инженеры, дальше пожарные и булочники. Прочих – по остатку.
Спорить запрещалось. Если кто заикался: «Прошу вне очереди, у меня особо важное…» - миледи щелкала пальцами и недовольного тут же выводили. Она влетала наверх, в свой кабинет, по пути требуя кофе, отчетов, «Голос Короны», каких-то документов, вызвать старейшину такой-то гильдии, а курьера – сейчас же туда-то, по такому-то делу. Просители, напуганные ее стремительностью, на цыпочках подбирались к кабинету. Никто не знал, когда леди-бургомистр начнет прием и когда окончит. В непредсказуемый миг секретарь сообщал:
- Такого-то сударя прошу войти.
Счастливчик входил – и вылетал спустя несколько минут. За ним второй, третий, пятый. Леди-бургомистр отстреливала их, как опытный арбалетчик выпускает болты. Они скатывались по лестнице, едва дыша, и уже в холле приходили в себя, делились друг с другом:
- Достигли успеха, сударь?
- Ох, не спрашивайте…
- А мне повезло! Миледи сразу рассмотрела – и готово!
- И мне – почти. Сказано явиться завтра с выпиской. Тогда уж точно выгорит!
Леди Аланис принимала решения с бешеною быстротой. Если бы хоть один день целиком она посвятила просителям, то все, до последнего мужика, попали бы на прием. Но спустя несколько часов миледи вихрем покидала кабинет и исчезала по другим делам. Хвост очереди всегда оставался ни с чем – и Весельчак в том числе.
Прислушавшись к разговорам, он выудил ряд советов о том, как иметь дело с Аланис.
- Излагайте коротко. Миледи не тратит на решение больше десяти минут.
Это легко, - понял Весельчак, - я в минуту уложусь.
- Избегайте лести, не расшаркивайтесь, говорите по делу. Миледи ценит время.
Так даже лучше, - подумал Весельчак, - я-то все равно льстить не умею.
- В прошении упомяните кого-нибудь, знакомого миледи.
Прекрасно, - обрадовался Весельчак. Это правило нарочно для меня создано.
- Не лезьте без очереди, вот главная заповедь. С любым делом – стойте и ждите.
Э, вот тут - нет. У меня-то действительно важное дело: человека спасти!
Следующим днем, едва Аланис появилась в ратуше, Весельчак подошел прямиком к ней и сказал, соблюдая первые три совета:
- Миледи, помогите спасти Джоакина. Он в плену.
Она щелкнула пальцами, констебли вывели Весельчака за дверь. Но он был не из тех, кто легко отступает. Обычно все кончается плохо, но это же не повод сдаваться!.. На следующий день Весельчак вновь пришел на прием, встал как можно заметнее. Южным ветром влетев в ратушу, леди Аланис промчала мимо него и бросила секретарю:
- Этого служивого - первым.
Она пила свой кофе, когда Весельчака ввели в кабинет.
- Вы знаете Джоакина Ив Ханну?
- Я его оруженосец.
- Ах, вот почему лицо знакомо… В чем беда?
- Джоакина взяла в плен леди Иона Ориджин, Северная Принцесса. Если знаете ее, можете ли…
Он сбился. Аланис перекосило от гнева, и Весельчаку стало немного страшно.
- Будьте вы прокляты!.. – прошипела миледи.
- За что?..
- За бесконечные интриги. С кем вы теперь? Кто я для вас? Почему не от вас узнаю, где Джоакин?!
Он совсем растерялся, потер половицу носком.
- Так, ваша светлость, от меня ж и узнали… Или надо было раньше?..
- Мерзавцы. А говорят: северяне – люди чести!
- Простите, миледи, я не северянин, а путевец. Но честный человек, просто в этих столичных делах не очень понимаю. Сначала пошел во дворец, а потом уже к вам…
Аланис уставилась на Весельчака, будто увидела впервые:
- Вы тут при чем? Я не с вами разговариваю!
- А с кем?.. – оглянулся Весельчак.
Миледи звякнула в колокольчик, одним махом допила кофе и бросила секретарю:
- Подать карету! Я к лорду-канцлеру. Вы – со мной.
Весельчак уточнил:
- Вы – это я?..
Ошибки быть не могло: тонкий палец миледи указывал точно ему в грудь.
Получасом позже они очутились во дворце. Миледи мчалась так, что все разлетались с дороги, а Весельчак едва поспевал. На бегу заметил стаю констеблей, типов из протекции, судейских чиновников в смешных шапках, кайра с огромной собакой, важного седого деда с дудкой в руке. Подумал: потешный тут народец завелся, остановиться бы поглазеть… Но миледи распахнула очередные двери – и вот Весельчак уже стоял перед столом герцога Ориджина, заваленным бумагами и лентами. Лорд-канцлер не успел сказать ни слова, как Аланис схватила со стола его кубок и сделала глоток.
- Ордж до полудня. Вы с Мими становитесь все ближе!
- А вы – с мужичьем, - огрызнулся Ориджин. – Что за конюх с вами?
- Оруженосец Джоакина Ив Ханны, которого пленила ваша сестра! Хотелось бы знать, зачем она арестовала Джоакина? И почему, тьма сожри, я не слыхала этой новости от вас?!
- При нем?
Аланис не поняла и резко развела руками, плеснув орджем на стол.
- Я спрашиваю, - уточнил герцог, - вы желаете устроить истерику при этом мужике? Дайте мне пару минут: созову челядь, пускай тоже потешится.
Скривившись от злости, Аланис указала Весельчаку на дверь:
- Подите прочь!
