В его лагерь пришли девушки и дети из деревни. Сказали: «Волки отпустили нас, ни один даже пальцем не коснулся». Ондей был очень удивлен, пока девушки не добавили еще одно: «Волчий герцог предлагает тебе мир». Тогда ганта рассмеялся и сказал всадникам:

- Ориджин умоляет о мире! Он сам признал, что слаб. Покончим с ним! Завтра пойдем в бой и сдерем с волков плешивые шкуры! Положим в пыль всех, никому не дадим сбежать.

- В пыль! К Червю! – закричали шаваны.

- Поступим вот как, - продолжил ганта. - Два ханида вир канна и половина всадников поскачут прямо в деревню. Враги отойдут на другой берег и спрячутся за валами. Тогда я со второй половиной войска перейду Ройдану, обойду волчий лагерь и ударю в тыл. Мы зажмем их с двух сторон. Никто не сбежит!

Шаваны разразились криками, но их пыл не удовлетворил ганту. Люди размякли от долгой неспешной езды. Привыкли в пути находить свежие могилы северян, наполнились приятною верой, что волки сломлены и дохнут сами собой. Когда пришло время ужина, шаваны сели вокруг котлов и завели такие беседы, словно враг уже побежден, осталось лишь поделить трофеи. Тогда ганта Ондей вскинул Перст и стал сжигать котлы. Среди фонтанов пара и вспышек пламени он взревел, словно демон:

- Никто не жрет, пока волки живы! Втопчем их в пыль, устроим пир на костях. Другого стола у нас не будет!

Когда шаваны стали свирепеть, ганта развязал красный мешок, в котором хранил ценную добычу – черепа кайров. Один за другим он швырнул их в толпу:

- Видите, как мало?! Гнойный Червь не наелся ими! Завтра принесите мне триста голов! Накормите Червя, а потом ешьте сами!

Кто-то, охваченный гневом, стал дробить и ломать черепа, а кто-то попытался забрать себе. В голосах зазвучала злоба, вспыхнули драки. Ондею этого и надо было. Он подлил еще масла в огонь:

- Завтра все получат трофеи, но только один уйдет богачом! Кто принесет мне голову Ориджина – получит Перст Вильгельма!

Вот теперь шаваны кипели от жажды крови, было даже трудно заставить их дождаться утра. На рассвете шаванское войско разделилось и ринулось вверх по обеим берегам Ройданы, чтобы смешать с пылью ненавистных волков.

Дозорные иксы на сторожевой вышке издалека увидели врага. Трижды протрубил рог, и все северное войско пришло в движение. Люди покидали деревню и переходили за реку, в укрепленный лагерь. Взбивая облака брызг, проехала тяжелая конница Шрама. Стройною колонной по три проскакали иксы Айсвинда. Лидские Волки завели бравую боевую песню. Они везли Орудие, привязанное к лошадиной спине, а рядом плыл Стрелец. Лапы не доставали до дна, пес греб во весь дух, чтобы нагнать хозяина. Затем через реку двинулись раненые и санитары с носилками.

Деревня опустела: остался лишь герцог с вымпельной ротой да жители села, ожидающие своей участи. С верхушки сторожевой башни Эрвин смотрел, как приближается враг. Отряд Ондея выглядел темною кляксой среди зелени травы. Он двигался без видимого порядка, бесформенный и жидкий, и вовсе не такой большой, чтобы внушать страх. Эрвин встречал войска, в разы превосходившие эту стаю шаванов. Видал рыцарей Альмеры, закованных в стальную броню; многотысячную путевскую пехоту – от горизонта до горизонта сплошной стеною; видал и грозные точеные квадраты искровых полков. Все они пали перед Ориджином. А это – лишь горстка дикарей, пускай и с Перстами.

Альтесса укусила его за ухо:

- Верно, любимый, никакой опасности. Идем купаться!

На глазах герцога вражеское войско разделилось. Одна половина помчала прямо к деревне, вторая отклонилась на запад, чтобы пересечь Ройдану и зайти кайрам в тыл. Степняки исполнили маневр с ходу, без малейшей заминки, вызвав у Эрвина легкую тревогу. Он щелкнул хронометром – время пошло.

- Отходим за реку! Занимаем позиции! – скомандовал герцог, сбегая с башни.

Лейтенант Фитцджеральд только этого и ждал:

- За реку! На позицию!

Бойцы первой роты прыгнули в седла и двинулись к переправе. Задержалась лишь одна дюжина – та, что стерегла шаванов. Кайры обнажили мечи в ожидании приказа. Фитцджеральд кивнул им, даже не глядя на герцога. Судьба пленных не вызывала вопросов: они видели Орудие, а значит, должны умереть. Однако Эрвин вмешался:

- Отставить. Заберем их с собой.

Последние люди покинули деревню. Под флагом герцога Ориджина вымпельная рота пересекла Ройдану и въехала в укрепленный лагерь. Следом загнали пленных сельчан. Барон Айсвинд и Шрам, и Хайдер Лид уставились на Эрвина.

- Милорд, что здесь делают лошадники?!

- Я не мог оставить их в деревне: они выдадут врагу секрет Орудия.

- Мертвые – не выдадут.

- Кайры, вы хотели знать, чем мы отличаемся от бригады. В частности – этим. Пленные будут жить. Приставьте к ним охрану.

Эрвин глянул на хронометр: прошло семь минут, осталось сорок девять.

- По местам! Арбалетчики – к бою!

Стрелки и так уже находились на местах: лежали на валу, нацелив оружие на деревню. Напарники стояли внизу, держа наготове сменные арбалеты. Другой отряд оборонял тыльную сторону лагеря, обращенную на запад. Все конные кайры спешились и завели лошадей под прикрытие валов, чтобы их не задело Перстами. Раненых разместили в центре, под защитой с любой стороны. Северное войско заняло круговую оборону.

И последняя проверка. По заросшей ложбине Эрвин спустился к реке. У кромки воды стояло Орудие, за ним присматривал Джемис и пара Лидских Волков. Кусты надежно маскировали позицию, со стороны деревни почти невозможно было заметить. А вот сам Джемис отлично видел селение в просвет между ветвей.

- Готовы к бою? – спросил Эрвин, хотя и видел ответ.

- Так точно.

- Не давайте Стрельцу высунуться, его могут увидеть.

- Стрелец знает место, милорд.

Лиллидей избегал смотреть в глаза, это не давало Эрвину покоя.

- Кайр Джемис… что с вами происходит?

- Я готов к бою, милорд.

- Одного из нас могут убить. С учетом этого, скажите наконец…

- Тише, милорд. Враг в деревне.

Шум донесся из-за реки: стук копыт, конское фырканье, покрики шаванов. Первые всадники показались в просветах меж домов. Эрвин присел за кустом и глянул на часы. Пятнадцать минут – точно, как по нотам.

Дюжина шаванов спешились и побежали от дома к дому. Ударом ноги распахивали двери, совались внутрь, держа на взводе луки. Короткими криками докладывали: засады нет, здесь тоже, и здесь.  Трех минут хватило шаванам, чтобы убедиться: деревня полностью пуста. Затем они выехали на берег.

Ройдана – узкая речушка. Эрвин отчетливо видел врагов: чернели усы на смуглых лицах, щурились узкие глаза, блестели бляхи на коже доспехов, щетинились оперенья стрел в колчанах. Кони шаванов были дивно хороши: ни капли не устали от скачки, а только разогрелись – гневно фыркали, били в землю копытом. Северные стрелки ждали, прильнув к земле.

Новые и новые всадники выезжали на берег. Добрая сотня накопилась вдоль Ройданы, а перстоносцы все еще не выдали себя. Хронометр показывал двадцать минут. Один из шаванов поднял к небу кулак и отдал приказ. Вся сотня вскинула луки – и в тот же миг Хайдер Лид скомандовал:

- Залп!

С упругим стуком арбалеты плюнули болтами. Дюжину шаванов смело из седел, остальные спустили тетивы. Бойкий свист воздуха – и глухое чавканье, когда стрелы воткнулись в земляной вал. Кажется, ни одна не поразила цель.

- Залп!

Арбалеты ударили снова – гораздо быстрее, чем ожидал враг. Шаваны не успели скрыться за домами, новую дюжину швырнуло в пыль. Их командир издал серию криков, отряд рассеялся. Одни спрятались за избами, другие помчали вдоль берега, движением спасаясь от арбалетных болтов. Прямо на ходу они вскидывали луки. Стрелы унизывали валы, но не вредили северянам. Перстоносцы еще не показались – очевидно, ищут удобное место для обстрела. И такое место есть, даже два: обе дозорные башенки поднимаются выше укреплений северян. Носители Перстов непременно обратят на них внимание… Все шло настолько хорошо, что Эрвин ощутил беспокойство. Лишний раз глянул на часы – двадцать семь минут из пятидесяти шести. Времени достаточно. План работает!