— Почти, — ответил он, ласково заправив прядь моих волос за ухо. — Ты сложная, и мне нужно больше опыта, чтобы понять тебя. Но, должен убедить тебя, что всё задуманное исполнится, если этому суждено произойти. Я… хотел, но не сказал и вот сейчас самый подходящий момент для этого, — он сделал паузу, внимательно глядя мне в глаза. — Время, она всё знает, и когда я задал ей вопрос в первый день твоего присутствия в нашем мире, она ясно дала понять, что всё зависит только от тебя и твоих решений. Я сразу не понял, а потом осознал, как это работает. Я наблюдал за тобой, и каждый раз, твоё искреннее желание, побеждало обстоятельства. Даже если они казались невозможными и неразрешимыми. Ты здесь, чтобы научить нас. Ты самый большой урок за всё время, что мы существуем, даже если тебе кажется что это не так. Как говорил Гелиодор, случайности не случайны, всё имеет смысл. А что такое смысл? Это искренность, к которой мы должны прийти, а ты её воплощение. Понимаешь?

— Не очень, — честно призналась я, хотя внутренний отклик на его слова был колоссальный. Кристалл в груди словно отозвался теплом.

— Вселенная говорит только с тобой. Не со мной, не с матерями, ни с кем… мы глухи к её словам и воспринимаем только знаки. Это пророчества, на которых помешался наш мир. Но, я помню её голос и мечтаю услышать его вновь. Время читает знаки, видит всё и везде, но не всегда рассказывает об этом. Она свободна в своих решениях. Её мудрая строгость сводила с ума матерей, ведь после исчезновения Феникса, они не знали что делать. Они обращались к ней раз за разом за советом, но получали один ответ, что это урок и они должны сами всё увидеть, почувствовать и понять. Это жутко злило их, наш мир оброс правилами, которые многие жители не желали принимать. А потом, появилась ты, — его глаза засветились теплом.

— А как же Гелиодор? Разве он не слышит её? — искренне удивилась я.

— Гелиодор для всех большая загадка. Он не зависим от правил, и подозреваю, что слышит. По какой-то причине не лишён этого дара, как все мы. Это очень бесило матерей, ведь он им не подвластен, и приказать говорить они ему не могли. И то, что с ним происходит сейчас, должно быть его личный урок. Я верю, что мы найдём ответы и сделаем всё так, как должно быть.

— Получается, что всё зависит от голоса в моей голове? — с долей ужаса спросила я, осознавая весь груз ответственности.

— Скорее да, чем нет. Но больше от тебя самой. Если ты чувствуешь, что пора поблагодарить гномов за гостеприимство и отправиться в путь, только скажи, я сообщу братьям, и мы начнём готовиться. Ты просто ещё не осознала, что ряд событий складывается так, как это задумано Всевидящей матерью, но при этом сохраняется свобода воли. Решение, каким путем мы придём к цели, остаётся за нами.

Он выставил руку ладонью вверх и над ней появился парящий осенний лист желто-красного цвета. Он плавно кружился и выглядел совершенно, как экспонат в музее.

— Смотри, я могу направить в нужную мне точку этот листочек, но… его танец на пути к цели я не заказываю. Он сам решает, как ему двигаться, — сказал Октябрь, и подул на ладонь.

Яркий осенний листочек взмыл в воздухе и закружился, завертелся. Он действительно совершал свой личный танец. Затем Октябрь выпустил ещё листьев для сравнения, что отличались в исполнении танца. Одни летели, исполняя круговые движения, другие вертелись вокруг себя, как балерины. Я завороженно наблюдала за их движениями, в которых читался выбор. Это так странно и просто сейчас осознать, что в каждой пылинке заложен смысл и право выбора.

— Они танцуют, как хотят, но попадают точно в цель, где им суждено было быть. Во всех мирах действует этот закон, но не все помнят о нём. Я и сам понял это недавно, поэтому не суди строго, — тепло улыбнулся он. — Как бы таким ни было, каждый наш шаг, это своеобразный танец, следы которого, оставляют узор, из которого состоит масштабная картина, неподвластная нашему взору. Её можно только ощутить.

— Спасибо тебе, — прошептала я, растрогавшись его словами. Мне стало легче на душе, и появилась ясность. Внутренние тросы, что тяготили сердце, ослабились.

Октябрь обнял меня и поцеловал в макушку, гладя по волосам.

— Эй, кто это тут листвой забавляется? — раздалось недовольное ворчание.

Перед нами стояла женщина гном, уперев руки в бока, и сурово взирала на нас.

— Ох, прошу прощения, — спохватилась я.

— Да я пошутила! — рассмеялась гномиха, всплеснув руками. — Всё нормально, просто это был предлог, чтобы поговорить с вами. А то, вы милуетесь, как-то неудобно вас отвлекать. Ну, а теперь можно и поговорить, — довольно потерев руки, она уселась между нами, чем вызвала удивление.

— Это, чтобы вы не отвлекались друг на друга, — она важно выставила указательный палец вверх. — Разговор важный предстоит, ведь я знаю, зачем вы сюда пришли. Да и этот красавчик в курсе, что Мировой Змей, это ни какой-то там червяк, которого можно тревожить без особого повода. Меня зовут Айталлири, для друзей просто Талли. Я верховная жрица огненных гномов игмеральдских земель.

— Простите, вы сказали огненных? — поинтересовалась я, ведь не знала, что бывают ещё какие-то определенные особенности у этой расы.

— О да, моя дорогая! И мы самые сильные, творческие и мудрые, представители подземных жителей. Я, конечно, не буду вам в красках расписывать все достоинства, но скажу проще, что честь удостоиться звания хранителей сна Мирового Змея выпала именно нам, а не ледяным или каменным гномам, — с великим воодушевлением ответила она.

— Простите, а кто вам назначил на такой ответственный пост? — как можно вежливее поинтересовалась я.

— Сам Змей! После исчезновения Феникса, он призвал все три расы и уснул. Ледяные гномы следят за хвостом, каменные за телом, а мы охраняем самое важное — голову Мирового Змея, — она вновь важно выставила палец вверх. — Потому что только мы лучше всех понимаем его язык, потому что мы самые мудрые! — она важно выпятила грудь вперёд и подмигнула густыми бровями.

— Это большая ответственность, — согласилась я.

— Ещё какая! Поэтому, я должна сообщить вам правила и объяснить нюансы путешествия, дабы исключить неприятные последствия. Змей спит уже больше тысячи лет, и сейчас его фаза сна самая интересная. Лишать его сновидений, плохая идея, но я объясню ему всю важность такого предприятия. Он сам поручил нашим предкам будить его в случае крайней необходимости. В заветах огненных жрецов сказано, что лучше всего для этого подойдёт песнь кристалла. Того самого, с Мирового древа. Если он услышит его, то пробуждение должно пройти без жертв. Он у вас с собой? Я слышала, что вы нашли его.

— Хм… а вы ещё ни разу не будили его?

— Ты что?! — она всплеснула руками. — Это риск! Я же говорю, мы хранители, а не будители. Поэтому и спрашиваю, есть ли кристалл с собой?

Почему-то мне показались подозрительными её расспросы, и я многозначительно посмотрела на Октября. В его глазах читалось такое же подозрение. Неужто она агент Орголиуса? Так выведывает информацию о кристалле.

— А, где можно посмотреть на заветы огненных жрецов? — задала наводящий вопрос, и у гномихи брови поползли на лоб от возмущения.

— Посмотреть?! Это могут делать только посвященные, рождённые огнём гномы. Заветы предков священны и не для чужих глаз! — её аж затрясло.

— Гм… а есть ли другие варианты пробуждения Змея? — нарочито задумчиво спросила я.

— То есть, это всё слухи про кристалл, да? Вы его не нашли, — опустив голову, сказала гномиха Талли. — Эх, а разговоров-то было.

Она явно была расстроена, но тут же приняла серьёзный вид.

— Есть. Мне нужно посоветоваться с братом. Вы пока готовьтесь морально к встрече с Мировым Змеем. Я скоро вернусь к вам, — сказала она и ушла, оставив нас в недоумении.

— Что думаешь? — спросила Октября, что провожал подозрительным взглядом гномиху.

— Ты всё сделала правильно, что не сказала ей. Нужно быть на чеку, хватит нам истории с Эйфирией. Нужно всем сообщить свои подозрения, вдруг это ловушка, — достаточно серьезно ответил Октябрь, и взяв меня за руку, повёл к веселящимся братьям.