— Не ожидал от тебя, Сириус, — засмеялся Халгар. — Этот жеребец, всегда сам по себе. Сириус, ты уверен в своём выборе? — поинтересовался старик, и лебер довольно фыркнул, топнув серебристой подковой.

Хорошо, что он сам сделал выбор и освободил от такой обязанности.

— Ну, что ж, наш одинокий лебер наконец-то решил выйти из тени. Я могу только порадоваться такому событию, — Халгар захлопал в ладоши.

Встав на ноги, я повернулась к своему новому другу и увидела, что второй глаз Сириуса серебристый. На другой половине мордочки проходит широкий шрам в форме молнии.

— Тебе достался особый лебер, — сказал Халгар, потрепав загривок Сириуса и тот недовольно фыркнул.

— Ну, чего ты возмущаешься. Я должен ей рассказать, чтобы она понимала, с кем имеет дело, — добавил он, и лебер, как мне показалось, дал добро, моргнув в ответ.

— А что с ним?

— Печальная история, — вздохнул старик. — Тебе знакомо понятие — лебединая верность?

— Да, — кивнула в ответ.

— Леберы в первую очередь верны своим партнёрам. И если они теряют свою любовь, то живут в одиночестве до конца дней. Я имею в виду эмоциональное одиночество. Они буквально замыкаются в себе, черствеют к окружающему миру. Нужно сразу сказать, что леберы смертные существа, хоть и сотканы из света и магии. Я посвятил свою жизнь, чтобы сберечь их вид, ведь этих красавцев осталось очень мало на свете, — сказал Халгар.

— Вы делаете благое дело, — не скрывая восхищения, сказала я.

— Так вот, что касается Сириуса. Его история, что называется сплошная драма. В тот день, когда небеса почернели, леберы находились на поле Забвения, на котором раньше росли Соноды. Немногие успели спастись, в том числе и Элирия, пара Сириуса… дело в том, что леберы не умеют подчиняться. Их невозможно заставить что-то делать, если они не хотят. Волевые и упёртые создания, которые смело глядят страхам в глаза. Элирия была лидером леберов и душой Сириуса. Город Мира накрылся куполом, и бежать от кровожадного хищника им было некуда. Я видел, что произошло, ведь в тот день, занимался уборкой урожая. Когда наступила тьма, леберы были напуганы отрицательной энергетикой, что искрила в воздухе. Такого не случалось прежде. Тогда-то и явился Орголиус, но был другим, не таким, каким мы его знали. От него веяло смертью и страхом, что всё живое гибло, попадая в радиус его ауры. Тогда мы ещё не знали, что произошло и ждали молниеносного вмешательства Феникса… но, он не появился, — голос старика надломился, став скрипучим и сдавленным.

— Так, что произошло с Элирией? — осторожно подтолкнула его к продолжению рассказа.

— Он забрал её.

— Кто?

— Орголиус, — ответил старик, бросив печальный взгляд на Сириуса. — Элирия как лидер, встала на защиту своей стаи. Она пожертвовала собой, когда стало ясно, что спасение не придёт. Сириус не хотел мириться с её выбором и вмешался, поплатившись глазом. Всего одно касание Орголиуса, едва не лишило его жизни. Не знаю, каким чудом он выжил. Я нашёл его на поле Забвения, выходил, и оставшаяся стая выразила согласие, чтобы я стал их смотрителем. Сириус, раненая душа, и я не представляю, с какой целью он тебя выбрал. Но, подозреваю, что в нём живёт желание поквитаться за свою любовь, — мы вместе посмотрели на коня, что внимательно слушал эту историю, и могу поклясться, что видела в его глазах гнев.

— Это плохо?

— По своей природе, леберы не умеют злиться, но жизнь меняется. Я надеюсь, что Сириус сможет победить тёмную сторону, что долгие годы грызла его израненную душу. Найдёте кристаллы, и возмездие настигнет темного владыку, который по факту не имеет права хозяйствовать на нашей земле, — ответил старик, погладив морду Сириуса.

— Вы сказали, что слышите их. Это исключительная способность или мы тоже сможем наладить контакт? — поинтересовалась я, заметив, с каким вниманием нас слушают все леберы.

— Они не особо разговорчивы, — усмехнулся Халгар. — Но общаться могут со всеми, кого сочтут достойным.

— Мы с тобой подружимся, Сириус, — нежно погладив мордочку, прошептала я леберу, глядя в загадочные глаза, и он согласно моргнул. Хотя я надеялась на то, что он заговорит со мной. Хотелось понять, как это происходит. Ну, ладно. Всему свое время.

— Ну, раз вожак сделал выбор, то думаю, вы сами справитесь. Мне хочется поговорить с важной гостьей, — сказал Халгар остальным леберам, и те начали гарцевать. — Только не покалечьте спутников светоча. Они ей ещё пригодятся, — добавил он и, махнув рукой, позвал вниз братьев-месяцев.

— А они могут покалечить? — напряглась я.

— Да я пошутил, — отмахнулся Халгар. — Ты не против перед уходом уделить пару минут старику? Уж очень долго я ждал этого дня.

— Хорошо, — согласилась я, и мы поднялись наверх, вернувшись из амбара в дом. Братья-месяцы проводили нас подозрительными взглядами и остались наедине с леберами. Было бы интересно посмотреть, как те будут делать выбор, но и Халгару стоит отдать должное внимание.

Старик пригласил меня за восьмиугольный деревянный стол и налив ароматного чая в нефритовую пиалу, сел напротив.

— Эх, так много вопросов и так мало времени, — улыбнулся он. — Хочу поблагодарить тебя за яркий луч надежды. Этот мир очень заждался спасения, — воодушевленно произнес он. — Даже не представляю, как теперь молчать от счастья. Наверное, придётся отрезать себе язык.

— Вы что?! Не нужно так, — напряглась я.

— Да шучу я, шучу… видимо, разучился шутить, — вздохнул старик и встал из-за стола, открыв неподалеку дверцу в деревянной стенке. — Вот, возьмёте это с собой, — положив на стол практически невидимую, серебристую уздечку. — Я когда-то изготовил её для хранителей, надеясь, что леберы примут положительное решение, но не пригодилось.

— Благодарю, но согласится ли Сириус надевать такое? Как я понимаю, никто пока его не оседлал.

— Верно. Никто. Но, он никого и не выбирал до этого, — подметил старик. — Скажи, ты слышала голос Всевидящей матери? — внезапно спросил он, будто это стоило ему больших усилий.

— Да. Более того, получила отметины, — ответила я.

— Да это я сразу заметил.

— Как?

— У тебя на лбу стоит материнская печать света. Такие появляются только у избранных людей. У вас это называют третьим глазом, — отхлебнув из пиалы чай, ответил он.

— И как она выглядит? Почему я не вижу её в отражении?

— Не каждый может увидеть. Это моя личная способность. Может быть, материнская благодать за добро и как ответ на ожидания и мольбы, чтобы я тебя сразу узнал. Выглядит слишком прекрасно, чтобы описать словами. Многогранный цветок в солнечной звезде. Представила?

— Не очень, — честно призналась я.

— Плохой из меня рассказчик, — улыбнулся Халгар. — Может у тебя есть ещё вопросы? Спрашивай, пока есть время.

— Хм, — тут я вспомнила про сестёр-мастериц, которые передали мне письмо. — Да, вопрос есть. Не знаю, как правильно объяснить. В общем, в городе Мира живут восемь сестёр, они мастерицы, из пространства текст материю. Вот, костюм этот мне сотворили. Я не знаю их имён, но они просили отыскать девятую сестру и передать ей послание. Говорят, что она ушла сюда и не может отыскать путь домой. Они выглядят…

— Не продолжай, — остановил меня старик. — Я знаю о ком речь. Не ищи её.

— Почему?

— Она не сможет вернуться. Искра погасла. Теперь она марионетка Орголиуса. Это сёстры Инглии, девять лучей справедливости, защиты, баланса энергии и материи. Если она встретится тебе на пути, беги. Она сделает всё, что прикажет хозяин, — мрачно произнёс старик.

— Но…

— Никаких но, светоч. Если отыщешь кристаллы, то этим и спасёшь всех. А если по-отдельности вытаскивать из болота пленников, тебя это погубит. И тогда конец надежде. Конец всему. Понимаешь?

— Жаль. Понимаю, — ответила я.

— Я верю в тебя, Аделина, — сказал он, встав из-за стола, и похлопал по плечу.

— А откуда вы…

— Знаю твоё имя? Я его вижу, как и печать, — ответил он. — Имя, много значит в природе человека. Оно наделяет вас особыми качествами и усиливает врождённые. Люди вообще необычный народ. Давно я их не видел, но, благодаря тебе, верю, что скоро этот день настанет.