Даша замолчала, собираясь с мыслями. Было видно, как неприятны ей все эти воспоминания.

— В его кабинете я нашла фотографии. Сперва, подумала мои. Но пригляделась — такие я точно не делала, да и одежда слишком дорогая для меня. Хотя на лицо сходство поразительное. Вы знаете, я тогда сразу все поняла. Для Германа я служила лишь заменой этой девушки. Вспомнилось, как он настаивал на изменениях в моей внешности. Все его замечания, приступы гнева.

— Отчего же не прекратили такие отношения?

— Это очень тяжело, порвать с таким человеком. Он может ввалиться в дом посреди ночи, заявляя свои права… а может просто выгнать на улицу, оставив без дома и работы. Я так и не обзавелась собственным жильем, поэтому не могла лишиться работы так сразу.

— Обращение в больницу. Оно было единственным? — спросил Дамиан. Дарья только плотно сомкнула губы, согнувшись и пряча лицо. — Значит были еще. В полицию обращались?

— Я не хотела лишиться работы.

— Да какая работа, девочка? — вспылил Дэм, вскакивая с места. — Он тебя чуть не угробил. Я не говорю о том, что все это он делал с тобой, представляя вместо тебя другую… но должно же быть хоть какое-то чувство самосохранения.

Даша ничего не ответила, только снова заплакала, уронив голову на сложенные на коленях руки. Да и что она сказала бы ему. Дэм и сам понимал, насколько зависима была от Долматова эта девчонка, насколько запугана его властностью и деспотичностью.

— Мы предлагаем вам безопасность в обмен на сотрудничество, — вмешался в разговор сопровождавший Дамиана друг отца. — Вы напишете сейчас заявление в полицию. Все подробно. Выписки из клиник мы обеспечим. Квартиру придется поменять. Охрану вам мы также обеспечим.

Долго уговаривать девушку не пришлось, она согласилась на условия, правда раз по десять на минуту переспрашивала, точно ли Долматов не причинит ей вреда.

Итак, еще один козырь в игре против Долматова у Дамиана был в руках. По мелочам вырисовывалось целое дело. Интересное для определенных структур. Спустить на тормозах такое уже не получится — слишком непростые люди были в этом замешаны, слишком непростые задачи они перед собой ставили, слишком дерзкие способы исполнения выбирали. Слишком защищенными себя чувствовали. Дамиану, по сути, было все равно, на какую статью все это потянет, для него главнее была безопасность Ланы.

Через день Дамиан улетел на встречу с Альваресами. Нужно было отчитаться о проделанной работе и подписать все необходимые документы лично, безо всяких доверенностей. И только там, сидя в просторной палате, предаваясь воспоминаниям, Дамиан понял, как же устал за все это время. Вечные дела, переговоры, бумаги, стройки… А жизнь проходила мимо. Бросить бы к чертям собачьим всю эту колготу и хоть на день забыться в объятиях своей девочки, что ждала его на вилле. Так нет же, он был связан по рукам и ногам обязательствами. Он устало потер рукой глаза, собираясь с мыслями. А может все же набраться наглости, отпроситься?

— Дамиан, ты меня слушаешь?

— Простите, задумался. — Похоже, пропустил что-то важное, раз сеньор Альварес так недовольно смотрел на него. Его жена что-то прошептала на ухо, и он сухо кивнул ей в ответ. — Дамиан, отдохни денек-другой. Думаю, ты заслужил небольшой отдых. Недели тебе хватит?

— А контракт? — удивленно вскинулся Дэм.

— Никуда он не денется. Знаешь что… Дорогая, подай-ка мне вон ту папку. Да. И оставь нас пока вдвоем.

Он сосредоточенно посмотрел на кипу документов, потом вытащил несколько и жестом подозвал своего помощника.

— Чтобы ты был в курсе, я подписал дарственную на твое имя. Мало ли что… Не хочу, чтобы вы потеряли время из-за юридической волокиты.

— Я не понимаю, о чем вы, сеньор Альварес. Зачем все это?

— Просто возьми, подпиши, все, что требуется, и не задавай никаких вопросов. Я знаю, что делаю.

Знал, что делает… Да, Дамиан прекрасно понимал, что делал сейчас Хосе Альварес. Этим жестом он завуалированно говорил, что чувствовал приближение конца своих дней. Как это было в его духе позаботиться заблаговременно обо всех нюансах! Учесть любые мелочи, чтобы партнерам было удобно, а конкурентам накладно, не оставив им ни единого шанса перевесить ситуацию в свою пользу.

— Ваша жена… — Горло сдавило от сковавшей горькой правды, которую нельзя было не прочесть в таких живых глазах мужчины. Дамиан с трудом прочистил горло, прежде чем смог продолжить. — Ваша жена знает?

— Она знает лишь о том, что я оформил на тебя дарственную из-за моего угасшего интереса к проекту. Надеюсь, на ближайшее время она будет знать лишь эту правду.

Дэм лишь согласно кивнул, принимая такие правила.

— Спасибо тебе, сынок, — тихо, по-отечески произнес сеньор Альварес, — я всегда знал, что могу на тебя положиться.

Тихо вздохнув, он перевел разговор в другое русло, пытаясь поскорее уйти от столь неловкого разговора:

— Ты устало выглядишь. Совсем нагрузил я тебя работой?

— Мне не привыкать, — развел руками Дэм.

— Поезжай, отдохни несколько дней. Поезжай, поезжай.

— Хорошо. Я буду на побережье…

— Ты собрался отдыхать или снова работать? — усмехнулся Альварес.

— Ни то, ни другое, — устало улыбнулся Дэм, предвкушая скорую встречу.

Билет на ближайший рейс — ближе к обеду следующего дня. Два часа полета, два часа дороги от аэропорта до виллы — и он наконец-то сможет прижать ее к себе, ощутить вкус ее губ, вдохнуть ее сладкий аромат… Его сладкая девочка. Она стала самым настоящим наваждением, желанным, почти недоступным. День разлуки казался дольше целой вечности, но это всего лишь день… Он все равно пройдет. И они наконец-то встретятся.

Меньше часа до отлета. Изнутри словно выжигало от нетерпения. Так, что даже невозможно просто сидеть. Если бы курил, наверняка выкурил пачку за раз — так расшалились нервы. Но в поведении выработанное годами спокойствие. Только телефон в руках едва не трещал от мертвой хватки, да экран уже едва не моргал нервным тиком от столь частых просмотров времени.

Звонок телефона в руках отозвался неожиданным холодом в душе. Не глядя на экран, он тут же ответил.

— Дамиан, — сквозь всхлипывания он едва свое имя разобрал, — Хосе умер. Оторвался тромб. Врачи не смогли уже ему помочь…

Дьявол.

Громко объявили посадку на его рейс. Нужно было решать. Прямо сейчас.

Дамиан грустно взглянул на свой посадочный талон, сжал его в руке, сминая меж пальцев. Лана, его девочка, так близко — и так далеко. Такое ощущение, словно сама судьба против их встречи. Так долго ее искать, чтобы найти в самом значимом для обоих месте. Один шаг, всего один — и она снова будет его… Всего один шаг… Когда личное перевесит долг. Когда эгоизм возьмет верх над порядочностью. Один шаг…

— Я приеду, сеньора Альварес. Позвоните водителю, чтобы вернулся за мной в аэропорт.

Смятый клочок бумаги жег пальцы неоправдавшимися надеждами. Дамиан развернулся и, не оборачиваясь, пошел к выходу из аэропорта.

— Никогда не думала, что это так тяжело. Прощаться с самыми любимыми и дорогими людьми один за одним. Провожать их в путь, зная, что больше никогда не суждено свидеться. Я просто была не готова к этому, Дамиан.

— К этому нельзя подготовиться, сеньора Альварес. Как бы ни складывались обстоятельства. Как вы себя чувствуете?

Дамиан поставил на маленький столик рядом с креслом стакан воды и протянул коробочку, в которой хранились лекарства. Смерть мужа сильно подкосила сеньору Альварес, пришлось даже прибегнуть к помощи медиков, чтобы те следили за ее здоровьем, пока шли последние приготовления перед церемонией прощания. Дэм взял все заботы на себя, оградив убитую горем женщину от лишних нервотрёпок и забот. Во время церемонии прощания все боялся, как бы с ней не случилось приступа — все-таки возраст. Но обошлось. Она держалась из последних сил, но уже дома закрылась в своей спальне и не выходила оттуда до конца следующего дня, оплакивая безвременно ушедших любимых мужа и сына.