Бесконечные звонки от близких и чужих людей, желавших выразить соболезнования лично, только раздражали ее, и Дэм принял решение увезти ее подальше от столицы. Вилла на берегу побережья подходила для этого как нельзя лучше. Он прекрасно понимал, что за его спиной уже начались перемалывания костей, придумывание небылиц о его якобы заинтересованности в оставшихся вдове миллионах и имуществе, начались плетения интриг и козней — ему было все равно. Ему в глаза никогда ничего подобного не скажут — слишком боялись, несмотря на то, что он был простым управляющим бизнеса семьи Альваресов. Эта стая гиен была способна лишь тявкать издали да скалиться, понимая, что пока он был рядом, им ничего не перепадет из имущества семьи. Сейчас самым главным было оградить от всего этого несчастную женщину, дать ей время, чтобы собраться с силами, а потом, он был уверен, она и сама даст достойный отпор всем своим недоброжелателям и так называемым сподвижникам.

Рикардо и Клара, зная о случившемся, окружили хозяйку заботой, но умело не лезли в душу. Все согласования шли через Дамиана. Вся корреспонденция только через него. Все указания так же только через него, как через управляющего. В этот непростой период он и сам держался с трудом, но именно от него сейчас зависело благополучие сеньоры Альварес и всех тех людей, которые трудились в принадлежавших ей фирмах и отелях.

Только вот работать здесь получалось с трудом. Мысли все время возвращались к Лане. Дамиан подолгу просиживал на отвесном берегу над морем, встречая долгие одинокие ночи. Слушал, как волны беспощадно поглощали песчаный пляж и разбивались о берег и отступали обратно в море, чтобы уже с новыми силами упрямо штурмовать неприступный обрыв, показывая непутевому человеку ту настойчивость, с которой нужно браться за любое дело, ругаясь на его безволие и бездействие. С самого детства Дэм знал, что море — это его стихия. Непредсказуемая, мощная, независимая, порой беспощадная. Не зря же его так тянуло сюда. Здесь он черпал силы для своих решительных шагов. Здесь же он нашел свою женщину — словно море подарило ему ее.

— Шумишь? Ругаешься? Я привезу ее сюда, обещаю. И больше не отпущу.

Он знал, что Море помнит все наизусть. И их любовь. И его клятву, которую нельзя нарушить. Море помнит.

Поговорить с Рикардо Дэм решился только на третий день пребывания на вилле. Вызвал к себе работника и долго ходил вокруг да около, никак не решаясь затронуть важную для себя тему, пока мужчина сам не начал говорить о гостье, понимая, о чем молчал управляющий.

— Девушка пробыла здесь всего два дня. А потом уехала, ничего не объяснив. Извинилась и уехала. — Казалось, что Рикардо и сам был опечален столь спешным отъездом гостьи.

— Она ничего не говорила о причинах приезда или столь скорого отъезда? — скрывать свою заинтересованность было ужасно сложно. Но, быть может, Рикардо удалось выяснить хоть что-то, что могло бы приблизить в поисках.

— Ничего, сеньор. Просто сказала, что уже останавливалась здесь ранее. И с этим местом у нее связаны теплые воспоминания. Только синьорина все время была до безумия печальной, словно это место, наоборот, причиняло ей боль.

А может не боль? Может не одного его до сих пор мучили воспоминания о нескольких необыкновенных ночах, в особенности об одной, проведенной в этом месте, в этих вот самых стенах?

Из разговора с Рикардо Дамиан так ничего и не узнал. Лана снова была немногословна и лишнего о себе не говорила. Лишь только обрывки из разговоров о семье давали скудные крупицы информации, которые так или иначе не могли повлиять на поиски. Было ясно лишь одно: она приезжала сюда к нему, а потому ему срочно нужно было возвращаться в Москву. Но как оставить сеньору Альварес одну? Разрываться между городами и отелем у него просто не хватит сил. Но ведь на любую проблему можно найти решение? Нашлось решение и для этой.

— Дамиан, мальчик мой, как я рада тебя видеть!

Теплое приветственное объятие и радостный блеск в глазах успокоил Дэма. За неделю, что сеньора Альварес находилась в Москве, она начала понемногу отвлекаться от своих горестных мыслей и воспоминаний. Родители очень ему помогли, предложив гостье пожить в их доме, а не на съемной квартире.

«Даже не обсуждается, — категорично заявила мама, когда Дэм объяснил ей цель приезда женщины. — Мы все уже почти одна семья. Это малая крупица того, чем мы с отцом могли бы отблагодарить ее за всю ту помощь, что оказывала ее семья тебе. К тому же, как ты себе представляешь: одинокий человек в чужой стране? А вдруг что случится? Нет, Дём, даже не спорь. Мы с отцом ждем вас дома».

Время показало, что такое решение было самым верным. Отель на побережье требовал его срочного присутствия — Дамиан и так долго отсутствовал там, переложив часть дел на своего заместителя, но продолжая все контролировать дистанционно. Такой вид работы был для него новым и не совсем устраивал, так как Дэм привык быть в курсе любого вопроса и при необходимости иметь возможность решать все заблаговременно. Оставалось надеяться, что, как только он разрешит все свои дела в Москве, прежний уклад вновь вернется в его жизнь.

Пришлось потерять неделю, наверстывая упущенное в отеле. Но прежде всего хотелось поговорить с Томасом с глазу на глаз. Парень позвонил ему сразу же, когда встретил Лану в отеле, только подтвердив его догадку о цели ее приезда. Она искала его. Ждала. И пусть встретиться в тот раз им не было суждено, для него было важно одно: не зная того, что и он давно уже искал ее по всему огромному мегаполису, она сама сделала шаг навстречу. И одно только это о многом говорило.

После сообщения Рикардо об отъезде гостьи Дамиан успел созвониться с отцовским другом, чтобы передать ему информацию о возвращении Ланы в Москву. Хоть у него не было ни точного времени отлета, ни аэропорта прибытия, он был уверен, что такая информация все же окажется сколь-нибудь полезной.

Любимая работа не приносила теперь никакого удовольствия. Он смотрел по сотни раз записи с камер наблюдения отеля, и становилось горько от бессилия. Приедь они оба всего лишь на день раньше… Хотелось все бросить к чертям и уехать обратно. Такого раньше за ним не наблюдалось, и Дэм, поскорее уладив все свои дела, забронировал первый же ближайший рейс до Москвы. Ему необходимо было действовать, а не ждать.

Родители вместе со своей гостьей уехали за город, именно туда Дамиан и направился сразу по прибытию. Его уже ждали. Теплый ужин, за которым так и не удалось избежать разговоров о делах, все равно прошел по-семейному уютно, словно сеньора Альварес давно была знакома со всеми. За неделю, судя по рассказам, многое успел не только Дамиан, но и родители с гостьей. Парки, музеи, театры, магазины… Мама продумала все до мелочей. Удивительно, но обе женщины быстро нашли общие интересы. Учитывая, что разговаривали они на одном, родном для них обеих языке. Да и отец мог свободно поддержать беседу, так как еще не забыл чужую речь.

Уже после ужина, когда общие темы для обсуждений иссякли и женщины ушли в гостиную, Дамиан поспешил вслед за отцом на улицу. Сказать по правде, он очень дорожил такими нечастыми моментами, когда можно было поделиться с ним последними новостями, выслушать дельный совет или просто от души посмеяться над чем-то. Они были очень похожи. В юные годы это очень мешало, так как юношеский максимализм не мог позволить Дэму разглядеть в отце друга и единомышленника, Дэму чаще тогда казалось, что родитель хотел задушить его своим авторитетом, но с возрастом, когда начинают формироваться жизненные приоритеты и формируются те или иные ценности и устои в жизни, многое изменилось.

— Ты правильно сделал, что привез Изольду сюда, — заметил отец, затягиваясь сигаретой. Дурацкая привычка, с которой он никак не хотел бороться. — Она хотя бы отвлеклась. Плохо, когда человек предоставлен самому себе в момент горя и утраты, так можно и с ума сойти. Первый день все присматривалась да отмалчивалась. А сейчас, как видишь, с матерью любую мелочь готова обсуждать. Я их, бывает, в центр отвезу, так они весь день напролет готовы находить себе места для посещений.