— Он самый…
— За бортом?
— Хуже… Здесь. Вот в этом месте стоял, держался за живот и упрекал меня в том, что я бросил его умирать в джунглях.
— Он сам сказал, что прикроет наш отход, — мрачно поправил Итагаки.
— Угу. То есть, это был не Юджин, на самом деле. Просто галлюцинация… Подпространство иногда играет с нами злые шутки, используя против нас нашу совесть, у кого она есть… Но Юджин… Он был совершенно реальный. До сих пор мурашки по спине, как вспомню. В общем, ты понял — не верь глазам, не паникуй, не делай ничего под влиянием увиденного. Что бы ты ни видел и ни слышал — оно не существует. Или существует, но не способно влиять на материальную реальность. Лады, пора отчаливать. Давай, Касс, поехали.
— Запускаю. Навигатор, начать процедуру прыжка!
Переход в подпространство — процесс довольно незаметный. Вначале нарастает гул внутри корабля, когда кольцевые пластины привода начинают вращаться, затем рябь на экранах наблюдения — а потом словно кто-то разом выключил звезды. Только странные красноватые туманности клубятся.
— Это подпространство? — спросил Итагаки.
Касс хмыкнул.
— Употребление слова «это» подразумевает наличие объекта или явления. В подпространстве нет ни объектов, ни явлений. Все, что ты видишь на экранах — иллюзии, возникающие неизвестно за счет чего. Возможно, сбой внешних приборов наблюдения. Причин много может быть.
— Можно проверить, — заметил японец. — Выйти наружу в скафандре и посмотреть собственными глазами.
— Правило не выходить из корабля забыл?
— А что бывает, если все-таки выйти?
— Иногда безумцы с тягой к самоубийству выходят. Бывает, что потом возвращаются назад. А бывает, что лебедка втягивает на тросе пустой запечатанный скафандр.
— Жуть какая…
— Нечего шутить с подпространством. Пойми одну вещь. В подпространстве не работают законы физики, в нем нет ни расстояний, ни явлений. Само название является оксюмороном, потому что и пространства в нем тоже нет, и даже мои слова «в нем нет» — некорректны, потому что «в нем» — это все равно, что в нигде. Само слово «подпространство» появилось до того, как была примерно понята вся чуждость его нам. Мы сейчас движемся по узкому каналу диаметром чуть больше самого корабля, и только внутри этого канала пространство относительно существует. А дальше — нет ничего. Просто — ни-че-го. Даже пустоты нет. Материальна наша вселенная, относительно материален этот канал. Но сейчас мы не находимся в нашей вселенной, а значит, нуждаемся в понятийном костыле, чтобы для самих себя обозначить, где именно наш канал пролегает. А в нигде.
— Кажется, понимаю, — сказал Итагаки.
— Нет, землянин, не понимаешь. И я не понимаю. Мы — трехмерные физические тела, намертво привязанные к нашей реальности, и понять то, что к ней, реальности, не принадлежит, нам не дано. Все, что тут происходит, зачастую не имеет объяснения. Допустим, Леон видел своего покойного товарища — ладно, галлюцинация. Но что, если одно и то же видят и слышат разные люди, принадлежащие к разным расам? В прошлый раз мы с Леоном видели линкор «Бисмарк», даже осветили его прожектором. Но, как ты понимаешь, в видеозаписях бортового компьютера его не было. И вот эти клубящиеся туманности — их тоже на записи не будет. Такие дела.
Поглазев на то, что творится за бортом, Леонид предложил старому товарищу пойти выпить.
— Правда, на борту две колбы осталось всего, и то, шипучка слабенькая… Но хоть немного, да снимем напряжение.
— Да уж, мне точно не помешает. Заодно расскажешь, что к чему и куда мы летим…
— Домой мы летим, домой… Ко мне. Видимо, тебе тоже придется приспосабливаться.
Где-то полчаса спустя, выдув последнее пригодное спиртное на борту, они расположились у холодильника с балларанской жратвой и не спеша жевали, Леонид попутно посвятил Итагаки в свои приключения и дошел до сути задуманной Кассом аферы.
—…Если в двух словах, то подразделение, командиром которого я являюсь, состоит из боевых андроидов, выглядящих как люди. Сссла их создали лет сорок или пятьдесят назад…
— Кто-кто создал?
— Сссла. Касс — сссла. Так его народ называет себя. Они одно время вели полевые наблюдения на Земле, если Касса загримировать, как он умеет — хрен там поймешь, что перед тобой инопланетянин. Дерганый, хриплый, тощий — ну так люди бывают такими. И они создали отряд андроидов, неотличимых внешне от людей. На случай силового спасения исследователя. Но затем программу свернули, роботы попали на склад, откуда их выкупил Касс. И теперь мы нанимаемся на разные тихие работенки под видом большого подразделения земных наемников. Ну, точнее, стараемся… Первый же найм закончился такой заварушкой, что я получил от балларанцев наивысшую их воинскую награду — орден «За доблесть, проявленную в безнадежном положении». Девяносто девять процентов награждений этим орденом — посмертные, и как правило, балларанцы чужих им не награждают.
— А кто такие балларанцы?
— Другая раса. Наша далекая родня… к сожалению для них.
Итагаки прожевал и спросил:
— Почему к сожалению?
— Мы воплощаем все то, что балларанцы ненавидят. Лживость, подлость, агрессию, особенно против самих себя, невежество, жадность… Там длинный список. Так что они не рады такой родне.
Японец задумчиво уставился на еду в своей руке.
— А много вообще в нашей галактике рас?
— Дохрена. Двести только имеющих развитую или относительно развитую цивилизацию. Варваров и квазиразумных еще больше.
— Ох ты ж…
— Угу.
— А почему никто до сих пор не вступил с нами в открытый контакт?
— Культурное эмбарго. Я так скажу: в основной массе галактическое сообщество — довольно приличная публика. Ты не поверишь — тут даже войны идут по очень строгим правилам.
В этот момент дверь отошла в сторону и на камбуз вошел еще один сссла, судя по морщинам — пожилой, судя по оттопыренным, а не приросшим к голове ушным раковинам — женского пола.
— Простите, я ищу своего сына, — обратилась она к землянам. — Его зовут Касс-Кинн, вы не видели его случайно?
Итагаки сразу же, как того требуют правила вежливости, ответил ей по-японски, женщина поблагодарила его на английском и вышла, двинувшись в сторону рубки.
— По-моему, у нее не было такого обруча, как у тебя, — сказал Катана, — но она замечательно говорит по-японски…
— По-моему, на корабле нет других живых существ, кроме нас и Касса. И его мать говорила по-английски. Ты видел пожилого сссла с оттопыренными ушами?
— Ну да, и мне показалось, что это женщина!
— У женщин сссла действительно оттопыренные уши… Она спросила у тебя, где ее сын?
— Да!
— Забавно… Мы видели одно и то же, и слышали одно и то же, но на разных языках… Чудны дела твои, господи…
— Погоди, Леон. Она открыла дверь когда входила и когда выходила! Призраки не могут двери открывать!
Прошу прощения, сэр. Я не фиксировал третьего лица в этом помещении, и дверь не открывалась, а ваш товарищ говорил в пустоту. Желаете посмотреть запись?
— Верю… Синкай, мой искин говорит, что никого тут не было и дверь не открывалась. А я говорю еще, что тут нет никакого другого сссла, кроме Касса.
— Хм… А ты видел когда-нибудь мать Касса?
— Нет, никогда.
— Даже на фото?
— Даже на фото не видел.
Японец задумался.
— Тогда, — сказал он, — надо описать Кассу то, что мы видели. Если окажется, что иллюзия действительно выглядела, как его мать — то возникает вопрос, откуда подпространство узнало внешность матери твоего напарника, ведь мы-то ее не видели…
— Если ты хочешь сказать, что иллюзия создается путем, так сказать, чтения мыслей и памяти — то образ матери Касса был взят из головы Касса. Логично же.
— Логично. Но тогда мы получаем опровержение слов Касса о подпространстве. Ведь факт взятия образа из его головы и показа его нам — объективный факт, и неважно, глазами мы его видели или нам оно внушилось прямо в зрительные центры мозга. Факт влияния подпространства на нашу реальность доказан.
