Увидев Дашу, Сергей Петрович отвел взгляд от монитора и, пристально глядя на посетительницу холодным, но в то же время любопытным взглядом, заговорил тихим и вкрадчивым голосом:

– Присаживайтесь. Вы – Дарья Андреевна Романова?

Даша осторожно кивнула и отодвинула стул. Она не понимала, для чего она здесь и куда зайдет этот разговор. Пока они знали друг друга лишь заочно, иногда пересекались в коридорах, но еще ни разу не общались вот так, один на один. Несмотря на это, каждый раз при упоминании о нем или при мимолетной встрече Даша испытывала к нему необъяснимую неприязнь. И сейчас при взгляде на Сергея Петровича ей почему-то показалось, что эта неприязнь взаимна.

– Итак, Дарья Андреевна, у нас произошли некоторые изменения, и я хочу сообщить вам новость… – Сергей Петрович немного помедлил для усиления эффекта. – С сегодняшнего дня я назначен руководителем этого учреждения.

Даша даже порадовалась, что уже знала о случившемся, – иначе бы ее эмоции сразу отразились на лице. А новоявленный руководитель явно ждал восторгов, оваций и прочих бурных проявлений восхищения – он внимательно вглядывался в Дашино лицо, пытаясь понять ее реакцию, но не увидел ничего, кроме слегка настороженного безразличия. Так и не дождавшись ответа, Сергей Петрович продолжил, решив сменить тему:

– Итак, вы всего лишь два месяца назад окончили институт?

Даша по-прежнему молчала, смутно догадываясь, к чему клонит ее собеседник. Сев за стол, она оказалась в опасной близости от пепельницы, и запах табака с новой силой вторгся в ее сознание, мешая думать. Даша украдкой перевела взгляд на окна – те были наглухо закрыты. Снова не дождавшись ответа, Сергей Петрович ответил себе сам, кивая головой:

– Да, два месяца назад. И вы – главный юрист.

Это был не вопрос, а утверждение. Теперь выжидательно смотрел уже Сергей Петрович, надеясь, видимо, на какие-то пояснения столь удивительного для него факта. Даше нечего было ему на это ответить, а если бы и было, то все равно бы не сказала. А он все равно бы не поверил. Но продолжать играть в молчанку больше было нельзя, и Даша, нутром чувствуя еще неясную, но уже отчего-то кажущуюся неотвратимой опасность, исходящую от нового начальника, уверенным голосом ответила, осторожно и тщательно подбирая слова:

– Да, я работаю главным юристом.

Сергей Петрович постучал пальцами по крышке стола; его безумно дорогие часы вызывающе сверкали, отражаясь на полированной поверхности.

– Дарья Андреевна, вы как-то связаны с предыдущим руководством? Вы родственница? Может быть, племянница?

Абсурдность вопроса и серьезность, с которой он был задан, лишили Дашу на мгновение возможности говорить. Сергей Петрович сам только что объявил, что теперь он начальник, и тем не менее по какой-то причине все же не решился задать интересующий его вопрос прямо, а пошел в обход, выбрав при этом не самый удачный путь и высказав абсолютно глупое предположение. Вряд ли это было проявлением простой вежливости или желанием соблюсти этикет… Ну тогда уж лучше бы вообще не спрашивал, а узнал бы все сам. В какой-то момент Дашино удивление даже пересилило растерянность и злость: «Племянница! Вот уж новость так новость. Он знает обо мне больше, чем я сама. Скорее бы закончился и этот бессмысленный разговор, и этот ужасный день, пока у меня снова не появились новое начальство и новые родственники». В какой-то момент Даше захотелось сострить, но она понимала, что делать этого категорически нельзя. Вместо этого она просто ответила:

– Нет, я не родственница.

Сергей Петрович, как бы соглашаясь, снова покивал головой, еще немного помолчал и наконец произнес:

– Ну что ж, будем работать. Для вас ничего не меняется. – На лице Сергея Петровича появилась улыбка, больше напоминавшая оскал.

Даша чувствовала, что тема ее работы здесь отнюдь не закрыта и очень скоро напомнит о себе самым неожиданным и не самым приятным образом. А еще ей почему-то казалось, что Сергея Петровича мало интересовал ответ на его же собственный вопрос. Ну или интересовал, но мало что решал. У Даши закружилась голова, ей казалось, что она начинает задыхаться – то ли оттого, что в этом кабинете было ужасно душно и нечем дышать, словно весь кислород выкачали, то ли от ощущения необъяснимой опасности, исходившей от Сергея Петровича. И сейчас ей хотелось лишь одного: поскорее выйти из поля зрения этого человека и вдохнуть свежий воздух.

– Будем работать, – с этими словами Даша встала из-за стола и направилась к двери. В тот момент они уже оба понимали: для нее изменилось абсолютно все, и они никогда не сработаются.

В этом году по-особенному яркая осень радовала глаз, но не грела душу. Всю дорогу домой Даша сквозь окно автобуса невидящим взглядом смотрела, как ветер гоняет ворох желтых листьев, а потом они доживают свою крохотную жизнь под ногами спешащих куда-то прохожих. Потонув в бесконечном круговороте мыслей, вновь и вновь она возвращалась к произошедшему сегодня. Господи, как же много может измениться в один момент! Даша чувствовала одновременно отчаяние и потрясение. Второй раз в ее жизни за несколько часов все перевернулось с ног на голову… Она испытывала подобное, когда развелись родители: привычный мир рухнул, а очертания нового еще не проявились и даже не угадывались. И вот опять: только жизнь начала как-то «выруливать» – и снова непонятно, что будет дальше. Судя по прошлому опыту, перемены, происходящие таким образом, как сегодня, не сулят ничего хорошего. План А с треском провалился, а плана Б не было с самого начала.

– То есть как это – новый руководитель? – Аня удивленно посмотрела на подругу, уже второй час подряд безучастно рассматривавшую незамысловатый узор на обоях.

– Ну вот так. Взяли и поменяли. Как всегда, просто росчерком пера.

Подруги сидели на кухне и пили чай, хотя Даша не отказалась бы сейчас от чего-нибудь покрепче. Ее несказанно радовало присутствие Ани: ей очень хотелось выговориться, а Аня всегда была готова выслушать. Они всегда старались поддерживать друг друга в трудные минуты, даже на расстоянии, забывая на время все недомолвки и разногласия.

– И как ты теперь будешь работать?

– Не знаю.

– Как он тебе? – Аня всячески пыталась вызвать Дашу на какой-то более активный диалог.

– Ничего кроме отторжения он у меня не вызывает. Тотальное неприятие. – Даша покачала головой. – Мы не сработаемся.

– Но почему? Может, ты преувеличиваешь? Он же еще вроде ничего тебе не сделал? И может быть, вообще не сделает? Может, все обойдется? – подруга безуспешно пыталась найти хоть одно светлое пятно в этой истории.

Под предлогом объединения можно вообще устроить все что угодно, и Даша отчего-то не сомневалась, что Сергей Петрович этим непременно воспользуется.

– Потому что то, каким образом он оказался на этой должности, уже мерзко и говорит само за себя. Это только кажется, что произошло все в один момент. На самом деле все началось гораздо раньше, и это буквально витало в воздухе. Он методично к этому шел. И вот результат. Знаешь, о чем он меня спросил? Не прихожусь ли я родственницей предыдущему руководителю! Ничего глупее и придумать нельзя! – Даша закрыла лицо руками. – Нет, Ань, он идет по головам и рано или поздно пройдется и по моей. Причем скорее рано, нежели поздно. Это всего лишь вопрос времени. Но как работать дальше и что теперь делать, я не знаю.

И Даша действительно не знала. Она всячески пыталась сосредоточиться, но мысли растекались в разные стороны. За последние несколько часов она пережила целую гамму эмоций: шок, неверие, растерянность, обиду, горечь. Но одно чувство заслоняло все другие – чувство брезгливости и отвращения. Ей отчего-то казалось, что ее облили несмываемыми помоями, и теперь она почти физически ощущала на себе их тяжелый запах.

Немного помолчав, Аня тихо спросила:

– Будешь увольняться?

Даша устало посмотрела на подругу долгим взглядом, словно пытаясь понять, о чем та ее спрашивает. Наконец, сообразив, о чем идет речь, будто очнулась ото сна и энергично замотала головой.