Даша заморгала, не сразу сообразив, о чем говорит коллега.

– Что? Когда? Вы о чем?

Людмила Петровна что-то поискала глазами на столе и, через пару мгновений достав из невысокой стопки какой-то документ, передала его Даше.

– Вот, смотри. Приказ оформили вчерашней датой. В самом конце рабочего дня, когда ты была в другом корпусе. Все было сделано очень тихо и подло, документ ни с кем не согласовывали, в нарушение всех установленных процедур. Принесли за десять минут до конца работы, поставили даже время – часы и минуты, чтобы не придраться было, что вроде как он относится еще к старой организации. Как видишь, все уже подписано, тебе нужно только поставить подпись, что ты ознакомлена.

Даша молча поставила свою подпись в нужном месте. Пару минут она просто смотрела на то, как росчерком пера кто-то реализовал свои амбиции, подкормил свое эго, просто развлекся за счет того, что ей причиталось по праву, за счет того, что она заработала, за счет ее средств к существованию. Внезапно Дашу начала сотрясать нервная дрожь. Она вскочила и начала быстро ходить по кабинету Людмилы Петровны, нервно перебирая пальцами спутавшиеся волосы.

– Как же? Как же это так? Разве я плохо работала? К Ивану Валерьевичу ходила, он обещал разобраться… И работала за нескольких человек… Я так надеялась, так надеялась!

Людмила Петровна устало смотрела на нее.

– Дашенька, ты же прекрасно знаешь, в чем тут дело. Никого не интересует, хорошо ты работаешь или нет.

Даша не слышала ее. Не хотела слышать. Хотелось заплакать от бессилия и обиды, но Даша знала, что потом еще будет время. А сейчас надо собрать волю в кулак.

– Я хочу позвонить Главному! Прямо сейчас! У вас есть его номер? – Даша внезапно остановилась и посмотрела на Людмилу Петровну.

Та встала, подошла к Даше и положила руки ей на плечи.

– Так, стоп, стоп, стоп. В таком состоянии Ивану Валерьевичу точно звонить нельзя. Да он даже слушать тебя не станет, моментально вылетишь с работы как пробка. Ты этого хочешь? Ты сейчас наговоришь ему всего… Ты что, не понимаешь, что на такие должности просто так не садятся? Для этого нужны очень большие ресурсы. Ты хоть осознаешь, где ты и где он? Раздавит, как букашку, и не заметит!

Но уже в следующее мгновение тон начальника отдела кадров значительно смягчился.

– Дашенька, солнышко, успокойся. Сядь, сейчас я тебя чаем напою.

Даша попыталась отказаться – в ней бушевали такие эмоции, что сейчас ей, пожалуй, лучше было побыть одной.

– Нет-нет, спасибо… Я пойду лучше…

– Никуда ты в таком состоянии не пойдешь, а сядешь и будешь пить чай, – голос Людмилы Петровны звучал мягко, но настойчиво. – Мне нужно, чтобы ты успокоилась.

Даша почувствовала, что сил спорить у нее нет, и покорно опустилась на стул, обхватив руками голову. Какой-то крошечной частичкой сознания она смутно осознавала, что сейчас и в самом деле не лучшее время кому-то звонить и что-то выяснять, но в то же время все ее существо хотело куда-то побежать, кому-то что-то доказать, объяснить, чтобы услышали, чтобы поняли… Она слышала, как суетилась Людмила Петровна, слышала звон доставаемого из шкафа сервиза, скрип разрываемой пленки на подарочной коробке шоколадных конфет и звук наливаемого в чашки кипятка.

– Дашенька, жизнь не идеальна. Не всегда обстоятельства складываются так, как нам этого хочется. Тебе надо просто это принять.

Даша молча сделала глоток обжигающего чая – судя по запаху, фруктового, – но вкуса не почувствовала. Слова Людмилы Петровны отдавались в голове боем десятка молотков и, казалось, вот-вот изнутри разорвут ее на части. Ей не хотелось ничего отвечать. Потому что все слова мира не передали бы ее состояния.

Вернувшись через несколько часов домой в полном смятении, Даша по-прежнему была погружена в свои размышления. Растерянно побродив по квартире и выпив бокал белого вина, она устало заплакала. Ей хотелось сбежать. Сбежать от собственных эмоций. Но в голове путалось множество мыслей, перед глазами бесконечной каруселью кружились образы Дениса, Ани, Луноликого. Даша вновь и вновь видела перед собой приказ о снижении зарплаты – каждое слово приказа намертво впечаталось в ее память. Она снова слышала слова «Вы не найдете работу…», «Вы никому не нужны», «Я тебе за Игоря глаза выколю!». Снова видела Дениса, садящегося в предрассветной мгле в такси, увозившее его навсегда… Разочарование в людях, которых любила и которым доверяла, несбывшиеся надежды, горечь от проигрыша на работе, бессилие – все это готово было излиться бесконечным мощным потоком боли. Каждому человеку нужны друзья, а иногда просто жизненно необходимо, чтобы кто-то просто был рядом. Без осуждений, без оценок, без инструкции, что делать сейчас и как жить дальше. Просто был рядом, чтобы выслушать и крепко обнять. Чтобы сказать, что все обязательно будет хорошо. У Даши такого человека рядом не оказалось – почему-то именно сейчас, в критический момент, человек, называвший себя лучшим другом, магическим образом исчез, забыв даже помахать рукой на прощание. И было непонятно, то ли радоваться, что судьба развела с этим человеком именно сейчас, то ли корить себя за невнимательность к знакам и неразборчивость в людях. Тогда она еще не знала, что замалчивание проблем приводит не только к их усугублению, но и к возникновению новых. Ее мучило еще множество вопросов, ответов на которые она не знала, да и не была уверена, что хочет знать.

День за днем Даша все больше ощущала себя буквально в эпицентре какого-то необъяснимого хаоса. Ей казалось, что все вокруг рушится со скоростью света, а она стремительно теряет все, что имеет. Не проходило и дня, чтобы не случилась какая-то потеря. Вернувшись на работу с документами о слиянии, через пару часов она подошла к зеркалу поправить макияж – и обнаружила, что лишилась золотой сережки из комплекта, которым очень дорожила и носила очень часто. Еще через два дня она где-то забыла шарф. Все это по отдельности были сущие пустяки, но сейчас каждая такая мелочь все сильнее нарушала душевное равновесие.

После очередного рабочего дня, радуясь предстоящим выходным, Даша хотела поскорее оказаться дома. Подойдя к турникетам метро, она привычным движением запустила руку в сумку, чтобы достать проездной. Но карточки не было. Даша на ощупь стала искать ее между вещей, но сзади уже слышались недовольные голоса людей, не желающих ждать. Оглянувшись назад, она увидела рвущуюся вперед разношерстную толпу людей, желающих во что бы то ни стало попасть домой после слишком долгой рабочей недели. Эта толпа могла лавиной снести любого, кто окажется на ее пути. Вовсе не желая быть затоптанной, Даша успела отскочить в сторону, подальше от турникетов.

Оказавшись в относительной безопасности, она с удвоенным рвением принялась рыться в сумке и карманах, но десять минут поисков не дали никакого результата. Заветной карточки нигде не было. Не желая глубоко вникать в этот вопрос и еще лелея надежду, что проездной просто завалился куда-нибудь за подкладку или вдруг найдется между листами ежедневника, Даша наспех купила в кассе пару жетонов и слилась с бескрайней толпой людей, каждый из которых куда-то очень торопился.

Но дома, перетряхнув всю сумку, блокнот и кошелек, Даша так и не нашла пропавший проездной. Теперь еще надо ехать почти на другой конец города, чтобы его восстановить. «Да что же это!» – Даша с силой отбросила от себя сумку в сторону, как будто та была в чем-то виновата.

Даша постепенно теряла интерес ко всему происходящему вокруг. Ей не хотелось выходить из дома – она из последних сил серой тенью ходила по квартире, отклонив несколько приглашений в кино, кафе и в гости. Дашу занимало лишь то, как она допустила такое. Как не заметила, что ее жизнь стала похожа на игру в домино, в которой все косточки неровные – стоит лишь случайно задеть одну, незамедлительно рушатся и все остальные.

Ее мучила мысль о том, что Аня была не так уж не права в своих обидных словах. На протяжении нескольких лет Даше все говорили, что отношения с Денисом – ошибка, что он ею пользуется. Но… В тот злополучный день Даша хотела услышать от Ани совсем другие слова. Ей нужна была поддержка, а не подначки и критика – этого ей с лихвой хватало на работе.