— Посмотри вокруг, — я обвёл руками по-прежнему катающихся в корчах кастрированных стариков. — Разве ты сделал бы всё это, оставайся ты в роли стула? Я помог тебе поверить в себя, Славик. Только и всего.

— Но ведь это значит, — определился наконец парень, — что мои родители всё ещё в руках у Вивианны… И она может убить их…

— Это лишь означает, — заключил я, — что тебе нужно догнать Вивианну быстрее, чем она до них доберётся.

Перегнать, строго говоря, нужно было не Вивианну с Робленом. Перегнать нужно было панику и тревогу, что быстро разбегались во все стороны от пентхауса. Было ясно, что весть пойдёт практически моментально, что по тревоге будут подняты и продажные копы, и Тёмные, что перешли на сторону новой власти…

Но, как я и сказал, вся суть в лидерах.

Устрани лидера — и воцарится анархия.

Фургон влетел на парковку перед очередным «офисом» — другим, не тем, в котором я сегодня побывал, но того же, кхм, направления. Бинго! Спорткар Роблена, знакомый мне ещё по старым временам, был тут.

— Догнали, — скомандовал я. — Работаем.

От дверей в нашу сторону уже бежала охрана; двери фургона распахнулись. Славик, Эрика, Револьд, Эльза, остальные…

— Славик, за мной, — скомандовал я, заезжая топором в лоб ближайшему охраннику. — Остальные — разберитесь тут и тоже идите внутрь. Вы понадобитесь мне, чтобы прикончить мелкую шушеру.

Но не «главных боссов». Это цели такого уровня, что с ними лучше разбираться лично.

…истерический голос Роблена был слышен ещё из холла.

— Что происходит? Что слышно⁈ — орал он. — Ви, почему ты ничего с этим не делаешь?

— Кто тебе сказал, что я не делаю? — огрызнулась Вивианна. — Я не могу дозвониться до шефа охраны…

— Б-босс, ходят слухи… — третий голос, видимо, один из скамщиков. — Кто-то сегодня разгромил один из наших офисов и убил там всех. Говорят, это вернулся босс Тём…

Дикий визг — такой, будто кому-то заехали каблуком по яйцам.

— У Тёмных, — медленно, вдумчиво произнесла Вивианна, — есть только один босс. И это я, козлина!

— Да ну, — фыркнул Роблен. — Что бы там ни происходило, я никогда не поверю, что этот чмошник Макс выжил. Просто твой Славик наконец-то слетел с катушек. Может, пустим в расход его мамашу? А папаша останется как ещё один рычаг…

Мы со Славиком переглянулись.

— Вперёд, — тихо скомандовал я.

…когда двери распахнулись, в офисе повисла тишина.

— Привет, кузен, — заметил я, приветственно помахивая топором. — Слышал, ты тут обо мне говорил?

— И обо мне, — Славик, всё ещё сжимающий тесак (второе своё оружие он — к сожалению или к счастью — оставил в пентхаусе), крутанул его в руке. — Как ты тут, Вивианна? Без стула стоять удобно?

…а дальше всё было быстро, просто и грязно. Заорав что-то нечленораздельное, Роблен ринулся к дальней стене; Вивианна, наоборот, кинулась в нашу сторону, зажигая руки алым пламенем.

— Как же ты меня достал, выскочка! — она занесла ладонь с горящим огненным шаром…

Удар Славика заставил её промахнуться, и сгусток огня угодил прямо в одного из множества скамщиков, в панике бегающих вокруг. Визг боли; второй удар — и Вивианна падает на пол.

Перескочив через неё, я в два прыжка оказался рядом с Робленом.

— Почему ты не сдох?!! — похоже, у него была истерика. — Почему? Как?!! Почему такое ничтожество, как ты, никак не сдыхает?!!

Я криво усмехнулся.

— Я просто уезжал, чтобы попрактиковаться.

— В чём⁈

Я подкинул в руке топор.

— Вот в этом.

Всё затихло.

Тёмные, довольные и почти не уставшие, собирались вокруг меня. Славик так и не мог оторваться от искорёженного тела Вивианны…

— Кстати, — раздалось позади меня. — Где мой процент?

Я обернулся, удивлённо приподняв брови. Эльза стояла, глядя на меня невинной улыбкой.

— Чего? — не понял я. — Какой процент, ты о чём?

Элиза подмигнула мне.

— Ты же меня продал. Тем торговцам. А раз продал, гони процент.

— Кстати, об этом, босс, — вступила в разговор Эрика, беря Эльзу за плечо и чуть отодвигая. — Что с оставшимися скамщиками? Вы же не собираетесь их отпустить?

Я хмыкнул.

— Как я и говорил… для них у меня есть последняя работка.

— Опаздывают, — отрезал корпорат. — Опять опаздывают.

Он поморщился.

— Ваш сын, господин Грачёв, и его подружка, совершенно не понимают, что такое пунктуальность и обязательства. Конечно, их деятельность нам полезна, но… я всё чаще начинаю задумываться, не заменить ли мне их.

— При всём уважении, господин Монтресор, — покачал головой в ответ Больжедор Грачёв, — вы же знаете, что мы с сыном разошлись. Как ваши подчинённые, мы сотрудничаем, но как отец и сын мы разорвали всякие связи.

— Что ж, — отозвался Монтресор. — Это тоже многое о нём говорит. Возможно, они с Вивианной и впрямь заигрались, и пора их менять.

Он глянул на часы.

— Да где же, в самом деле…

В дверь постучали.

— Простите, господин Монтресор, — в зал для совещаний заглянула миловидная секретарша. — Здесь… какие-то люди. Говорят, они доставили вам посылку… от господина Роблена…

Корпораты и сидящий здесь же Больжедор переглянулись.

— Это не какая-то ловушка? — заметил ещё один из совета директоров корпорации.

— Что ещё за посылка?

— И что за «какие-то люди»?

Монтресор поднял ладонь, призывая к тишине.

— Людей задержать, пока не увидим посылку. А груз внести.

…коробку открывал Больжедор; охрана пропикала её своими устройствами, заключив, что взрывчатки внутри не было, и всё-таки корпораты предоставили ему право открыть её, а сами на всякий случай отодвинулись поближе.

Взявшись за край, Больжедор распахнул металлический ящик…

И его тут же стошнило внутрь, прямо тут, на месте.

Из коробки на него глядела голова его собственного сына — бледная, с застывшей смертной маской и выпученными глазами. Она лежала сверху, в центре.

Всё остальное пространство коробки заполняли отрубленные сморщенные старческие пенисы.

— Кхм-кхм, — заметил Монтресор, вставая из-за стола, пока Больжедора неудержимо рвало в коробку. — Похоже, у нас проблемы, господа.

Он оглядел собравшихся.

— «Курьеров» — в расход. А с этим…

Монтресор указал рукой на груз.

— Нужно что-то решать.

…ох, Больжедор, Больжедор.

О чём я только думал? Вероятно, мне казалось, что дразнить мэра города-гиганта, за которым стоят всемогущие корпораты с почти бесконечными ресурсами — это хорошая идея.

Что можно выслать ему голову его собственного сына. Буквально объявить войну посреди бела дня, не ожидая серьёзных последствий. Что за этим не последует возмездие…

Ну что ж. Я был прав — идея действительно оказалась о**енной.

Как описать состояние моего любимого дядюшки после недавних событий?.. Слова «он был в ярости» явно не дотягивают то нужного масштаба.

В чём это выражалось?..

Ну, началось всё с того, что сгорел наш штаб.

Нет, не академская библиотека. Старый штаб, тот, что за городом. Пустой, брошенный и особо никому не нужный. Рассекреченная явка, откуда было вывезено всё мало-мальски ценное, а прочее за последние месяцы разграблено мародёрами.

Что ж. Надеюсь, он горел достаточно ярко, чтобы согреть сердце Больжедора.

Следом за ним запылали и другие места. Люди Больжедора устраивали рейды на все известные ему старые штабы и конспиративные квартиры (также давно покинутые), прочёсывали улицы, хватали всех хоть слегка причастных (то есть, Тёмных, служивших Вивианне с Робленом, а то и просто бомжей)…

Что ж, не в первый раз. Судя по рассказам, Больжедор и приходил к власти весьма кроваво — так что люди уже попросту свыклись с подобными новостями. Рутина, только и всего.

Что же до нас, то мы тоже не сидели сложа руки — и у нас дела шли поинтереснее. Да, перемещаться приходилось в основном подземными переходами и самыми глухими трущобами, зато по делу. Славик и его освобождённые родители находили и вырезали всех Тёмных-предателей, до которых не успел добраться Больжедор. За каких-то несколько дней от гнилой ветви не осталось и следа.