— Не советую, — пацан дёрнул меня за руку. — Не показывай на неё, а лучше даже не смотри.

Он перешёл на шёпот.

— Хорошо, что она тебя не услышала! Это же дочь самого Высокого Консула! Конченая садистка и психопатка. Если попадёшься ей на глаза и она тобой заинтересуется, на тебе живого места не останется!

Ясно, ясно, понял. Местная доминатрикс. Такое не по мне.

Резко попятившись, я развернулся в другую сторону — и в глаза мне бросилась массивная фигура мужчины лет тридцати с восточным разрезом глаз, в оглушающе жёлтом пиджаке на размер меньше нужного (дико дорогом и таком же безвкусном) и с татуировками на руках. Он стоял посреди зала, как статуя, и подозрительно зыркал глазами по сторонам, точно выискивая кого-то.

— А это у нас? — выдохнул я.

— Это? — пацан моргнул пару раз. — Это Пётр Кавадзаки, правая рука нашего главного. Учитывая, что старика почти никто не видит, можно сказать, он тут главный. Отвечает за дисциплину, организацию, вообще за всё.

— Кхм, — вновь поперхнулся я. — Что-то типа старосты нашего маленького пионерлагеря?

На всех больших вечеринках есть такой парень. Тот, благодаря которому всё работает как надо. И единственный, кто за вечер ни на каплю не отдохнет. Всегда таких уважал.

— С ним лучше не ссориться, — продолжал распинаться паренёк. — В свои тридцать он вернейший цепной пёс старика, всё сделает по его указке.

Цепной пёс старика — это не тот титул, к которому я бы стремился к своей тридцатке. Но каждому своё, наверное.

— Благо, — мой спутник покачал головой. — им всем всё равно нет дела до молодёжи вроде нас. Как и всем остальным. У них тут своя атмосфера, а мы… просто постоим в углу, понаблюдаем и тихо уйдем. Я так всегда делаю.

Я покосился на парня с лёгким сочувствием. Кажется, я нашел идеального лоха из палаты мер и весов.

Но, с другой стороны, это полностью соответствовало моему плану — незаметно зайти, легко уйти, получить деньги и посидеть в душе часок-другой.

— Шампанского? — предложил паренёк.

— Тащи целую бутылку, — я задумался, — Или… две.

Прошло ещё минут десять, которые я провёл за тем, что вливал в себя бокал за бокалом. Пока всё было тихо-мирно. Одетые в вычурные наряды аристо разбрелись по кучкам и беседовали о своём, не приступая к активным действиям. Тем не менее, какое-то предгрозовое ощущение, ожидание чего-то, так и витало в воздухе.

Я задумался. Венерические заболевания ведь не передаются воздушно-капельным путем?

Шампанское, кстати, оказалось вполне себе сносным. Наверное с верхней полки в супермаркете. Первая бутылка как раз подходила к концу, когда…

— Что, думаете, два неудачника с бутылкой выглядят лучше, чем просто два неудачника? — насмешливо протянул женский голос позади нас. — Хотите изобразить, что сидите вдвоём, потому что у вас тут просто своя атмосфера, а не потому, что нахрен никому не сдались?

Я аж поперхнулся, не веря своим ушам.

— Нет, вы только взгляните на них, — продолжала измываться девица — та самая, что недавно морозила моего нового собутыльника. — Какое же жалкое зрелище…

Я смотрел то на неё, то на на Вячеслава. На моем лице расцвела улыбка.

Мне не верится, что человек способен всерьез нести такую пургу, а значит…

Наконец-то начинаются ролевые игры!

И, судя по напору, Славик ей ну уж очень сильно приглянулся. Хочет властвовать над ним или вроде того. Иначе я не могу объяснить, почему она уже второй раз на пустом месте докапывается до него. Какой-то фетиш на тихонь?

Повернувшись, я уставился на девчонку; за её спиной маячило сразу трое молодых парней в костюмах и, похоже, в этой ролевухе они были с ней заодно.

Увы. Мне сейчас это не интересно. А отдавать ей Славика я не хочу. Так можно подставиться на диалог с кем-то, кто знает этого Эрмита или его отца лично.

Так что гуляй отсюда, блондинка.

— Я, конечно, безумно извиняюсь, но… — начал я…

У меня было несколько вариантов, как отмазаться от неё и прекратить этот диалог побыстрее. Я остановился на самом верняковом.

—…но нас с уважаемым собеседником не интересуют услуги эскортниц, — тонко и культурно заметил я.

Вы когда-нибудь видели, как глаза за секунду лезут на лоб? Вот, это оно; сразу в четырёх экземплярах. Нет, в пяти — мой «уважаемый собеседник» выпал в осадок не меньше остальных.

— Что? — я приподнял бровь. — Решила, что этих троих тебе на вечер будет маловато, ищешь себе ещё клиентов? Тогда это не к нам; я не выходил из дома пятнадцать лет, и глядя на тебя, похоже, не зря.

Это всяко должно поумерить либидо этой дамочки.

— Ты… ты совсем страх потерял⁈ — наконец, обрёл дар речи один из троицы парней, пока остальные глотали воздух и не могли понять, что происходит. Впрочем, после его слов они быстро-быстро закивали.

Я лишь окинул их снисходительным взглядом. Значит, всё-таки продолжают попытки затянуть нас со Славиком в свои грязные игрища.

Вам мне тоже есть что сказать.

— Ну а вы? Что, решили сэкономить и сообразить на троих? — я покачал головой. — Не советую. Трём кроликам будет тесно в одной норке, господа. Даже если кролики миниатюрные.

— Ты… — поперхнулся ещё один из парней. — Тебе конец. Не знаю, кто ты такой, но…

И здесь начался галдёж.

—…такому мусору вообще лучше не появляться в приличном обществе…

—…трижды подумаешь, прежде чем…

—…думаешь, что смеешь такое говорить…

Три голоса накладывались друг на друга, не давая расслышать фразы до конца; я презрительно поморщился, не отводя взгляда.

Хорошо. Мне начинает надоедать. Может, сделать вид, что я тоже доминант и они обратились не по адресу?

— У вас со слухом проблемы? Славик остается со мной. Найдите себе кого-нибудь ещё.

Все трое снова осеклись; глаза девчонки и вовсе готовы были выскочить.

Молчание.

Ещё молчание.

Сбитые с толку, полные ярости взгляды, направленные друг на друга. Видимо злятся, что я ломаю им приятный вечер со Славиком.

А затем…

—…пошли отсюда, — сморщилась девица, втягивая глаза обратно на положенное им место. — Он просто ненормальный.

— Да, точно, — согласился один из парней. — Ещё руки пачкать…

Ну наконец-то до них дошло.

Я пожал плечами и отпил шампанского прямо из бутылки.

— Т-так вам… лохи! — несмело крикнул им в спины только сейчас отвисший паренёк.

Я криво покосился на него. Ну, первые шаги на пути из пассивов — это похвально, но тебе — в отличие от меня — ещё как-то разгребать это потом.

Впрочем… твоё дело. Я почесал затылок.

Что же до меня, то я вижусь с ними в первый и последний раз. А даже если это не так, и меня впереди ждёт увлекательная и блестящая карьера главного уборщика в поместье Грачёвых… тогда в их же интересах будет помалкивать о том, как им прилюдно отказала прислуга. Да и что они мне тогда сделают? Лишат работы?

Паренёк, однако, глядел на меня чуть ли не с мистическим благоговением.

— Ого!.. — он покачал головой. — Ты… вы… ты так запросто поставил их на место… Они мне уже несколько лет на нервы действуют…

— А чего церемониться? — сощурился я. — Запомни, друг, если не будешь стоять за себя, то будешь стоять… раком.

Паренёк кивал; взгляд его говорил о том, что шампанского ему уже хватило.

Что же до меня…

Первая бутылка как раз подошла к концу. Я как раз потянулся ко второй, когда…

— Это он!

— Он вышел!

— Смотрите!

Я не уловил, кто первым начал эти тихие шепотки, но, возникнув, они в момент охватили весь зал. Мой спутник тихо ойкнул и едва не выронил бокал, уставившись вверх, на небольшой балкончик; шампанское уже выветрилось из его испуганных глаз.

А в чём дело-то? Я с любопытством посмотрел наверх.

Старик на балконе, одетый в длиннополый балахон, выглядел так, будто его не кормили уже месяц. Об этом говорили и мрачное выражение лица, и запредельная худоба. Как там говорил паренёк, по слухам, ему пятьсот лет? Что ж, в это несложно поверить, он выглядит на все шестьсот.