Мохнатые брови Шен Дамона взметнулись на крутой лоб, глаза сверкнули. Но он промолчал, а Служитель с беспокойством смотрел то на него, то на молодых людей.

Ирис неслышно отступила от остальных, пальцами вцепилась в нижний край футболки, стараясь пониже натянуть на бедра. Дан старался пореже смотреть на нее — он сконцентрировался на ощущениях в ногах — прекрасных и восхитительных ощущениях. В ногах не было ни малейшей усталости, а ведь он очень долго ими не пользовался и мускулы должны атрофироваться. Он не должен сейчас стоять, он должен много дней проходить мучительную реабилитацию, перемещаясь с помощью костылей или держась за стенку. Вероятно, парасаттва наполняет его ноги Потоком, как он сам — цепи и лианы.

Дан забеспокоился. Как долго с ним пребудет парасаттва? Не отвалится ли? Будут ли от нее побочные эффекты? И получается, ему так и придется жить с этой тварью на пояснице всю оставшуюся жизнь?

Так как Шен Дамон упорно хранил молчание, Ирис неуверенно проговорила:

— Мы… то есть вы… все равно нарушили правила… А я и вовсе…

Наткнувшись на взор Кирана, он запнулась и умолкла. А Дан вспомнил, как Киран уберег ее от ранения копьем. У Ирис ведь нет непробиваемой кожи?

Наверное, Ирис собиралась сказать “Я и вовсе ни при чем”. Она и правда была ни при чем; наоборот, старалась их остановить, но ее насильно увлекли в авантюру. А когда у нее не осталось выбора, она показала себя с наилучшей стороны…

Шен Дамон наконец разомкнул толстые уста:

— Какие еще есть мнения?

Дан выступил вперед, в очередной раз поразившись, до чего это приятно — ходить.

— Если вам надо кого-то наказать, — сказал он твердо, — вот он я.

Дамон заулыбался. С нескрываемым любопытством спросил:

— И как тебя наказать? Забрать ту штуку на спине?

От этих слов сердце Дана пропустило удар, а между лопаток похолодело от страха. Шен Дамон отлепился от перил, поднял волосатую лапу, намереваясь угостить Дана щелбаном. Дан на полном автомате перехватил руку, отпихнул. Дамон захихикал, дернул Дана на себя, развернул, чуть ли не лениво завернул локоть Дана в болевом захвате — тот ничего не успел предпринять. Шен задрал ему рубашку и пару мгновений разглядывал то, во что превратилась парасаттва.

Дан перестал сопротивляться — все равно бесполезно. Пусть посмотрит. Что-то подсказывает, что Шен Дамон не станет отдирать парасаттву. Что это, в сущности, невозможно.

— Как интересно! — прокомментировал Шен Дамон. — Это же магический симбионт, созданный на такой далекой Земле, что данные о ней давно утеряны!

На этот раз Дан вырвался, тем более что Дамон ослабил захват. Отойдя на пару шагов, Дан развернулся к наставнику Эмиссаров.

— Не утеряны. Свиток с мандалой и прочими записями хранился в архиве.

— Да? — Дамон почесал затылок. — А я был уверен, что этот свиток утерян. Вечный бардак в нашем архиве…

Дан нахмурился. Непонятно, действительно ли озадачен Шен Дамон или придуривается. Если придуривается, значит, он просто не желал выздоровления Дана…

— Я его нашел, — сказал Ракеш. Дан не оглядывался на него и Кирана, но чувствовал, что Ракеш изрядно обеспокоен. Конечно, он сам всех и втянул в эту авантюру, но не в его привычках заглядывать далеко в будущее. Час наказания наступил, и Ракешу стало не по себе. — Но потерял прямо сейчас, во время перемещения…

— Ладно, — сказал Дамон и задумался. — А чего вы двое полуголые-то? Ракеш, Ирис, я не замечал между вами желания соития…

Покрытые нежным загаром щечки Ирис покрылись отчаянным румянцем, а Ракеш глупо осклабился. Они одновременно сбивчиво начали что-то говорить, но их прервал сам Шен Дамон, разразившись громовым хохотом.

Шуточки шутить изволим, понял Дан. Хорошо это или плохо? Если начальство веселится, это хорошо. Но бывает и такое начальство, которое вроде бы и смеется, а потом наказывает. У Шен Дамона с башкой-то не все в порядке.

И вправду, смех внезапно оборвался, Шен Дамон набычился, кучерявая борода встала дыбом.

— Скольких людей вы покалечили в бою, а? Скольких убили? Сколько архитектурных строений разрушили?

— Мы не считали, — сказал Дан. — Кажется, я убил нескольких… Но они не оставили нам выбора… Они напали первыми.

— Да ну? — прорычал Шен Дамон. — Не оставили выбора, говоришь? А вообще туда не соваться ты не пробовал? Это ли не выбор: оставаться инвалидом до конца своих дней, ибо такова твоя карма? А теперь ты умылся чужой кровь и ходишь довольный?

— Да! — заорал Дан. Киран и Ракеш попятились, и даже Ирис отступила на полшага. — Хожу! Умылся кровью и хожу! Чему рад, бездушная ты скотина!

Шен Дамон вытаращился на него. В наступившей тишине Служитель суетливо поднялся на ноги и, придерживая рукой края саронга, засеменил прочь, к арке, за которой стоял его домик. Очевидно, у него пропало желание присутствовать при разборках до конца.

— Ага, — сказал Дамон тихо и задумчиво. От его ярости не осталось и следа. То, как у него менялось настроение, пугало, но сейчас Дан был слишком зол, чтобы испытывать в полной мере какие-либо прочие чувства. — А если бы ты знал заранее, что придется убивать людей за парасаттву, ты бы пошел на эту миссию?

Вопрос поставил Дана в тупик.

— Не знаю… — наконец выговорил Дан честно. — Наверное, все-таки пошел бы. Они были в масках… и нападали без перерыва… они не пытались вступить в переговоры, а Киран, Ракеш и Ирис старались их просто оглушать…

— Ладно, хватит нести этот бред, — отмахнулся от него Шен Дамон и приблизился к остальной троице. — Теперь ответьте вы: весь этот риск, шум и безобразие вы замыслили ради Даниса?

Киран коротко кивнул, а Ракеш пробубнил:

— А что такого-то?

— Давно вы сговорились?

— Недавно, — признал Ракеш. — С тех пор как я решил порыться в архиве. А вообще это был экспромт.

Дамон фыркнул, потряс головой. Свет фонаря отражался в бусинах его ожерелья и блестел в иссиня-черных волосах, собранных в пучок.

— Значит, это реально был экспромт?

Хотя вопрос адресовался сразу ко всем, никто не спешил отвечать. Неизвестно, к чему клонит Шен Дамон; как он относится к экспромтам. Подтвердишь — и схлопочешь по самое не балуйся…

Не дождавшись ответа, Шен Дамон захлопал в ладоши, как обрадованный ребенок, которому подарили новую игрушку.

— Обожаю экспромты! — возвестил он. — Это так живительно, естественно, спонтанно… Только так и надо жить, друзья! — Он обвел хмурых и мрачных слушателей горящим взором. — Хотя изредка и планировать не мешало бы… Да, судя по всему, наступило таки время для твоего излечения, Дан Данис Кременев!

— Да ну? — вырвалось у Дана ехидное. Он не успел прикусить язык.

— Ну да, — наивно подтвердил Дамон.

Он откашлялся и провозгласил:

— Итак, за ослушание и нарушение дисциплины вы будете наказаны.

У Дана упало сердце.

— …Ты, Дан Данис Кременев, отныне служишь Эмиссаром под моим началом. Завтра же начинаешь тренировки. А через две недели вы все отправитесь в рамках миссии на Землю, где победил культ Смарана. — Шен Дамон демонстративно поежился и сообщил: — Ох, и не завидую я вам!

— А когда мы начнем искать мандалу к моему миру? — дерзко спросил Дан.

— Когда придет время.

Дан сдержал сильнейший позыв обматерить Шен Дамона. Это будет черная неблагодарность: наказание Шен Дамона — это самое лучшее, что с нынешних условиях могло бы случиться с Даном.

— А кто решает, когда придет время? — как можно мягче поинтересовался он. — Кто говорит за твое Дао, Шен?

Тот повертел головой, как бы ища кого-то. Развел руками.

— Наверное, я.

Так. Все-таки этот тип издевается…

— Страдания и смерть моих родных и знакомых на твоей совести! — выкрикнул Дан.

Дамон вздохнул, перестав кривляться, сморщил лоб. А он старше, чем кажется, подумалось Дану.

— Мне нравится твоя злость. Твой гнев и упорство. Главное, чтобы под ними ты не потерял самого себя. Идите спать.

Уж чего-чего, а спать Дану хотелось меньше всего. Ему хотелось прыгать, скакать, танцевать, драться, спорить с Дамоном, искать Камень-град — все, что угодно, но не спать.