— Да… м-м-м… ты прав, Ракеш. Возьмем его с собой. Пусть с ним поговорит Шен Дамон.

Дан проснулся в просторном помещении, залитом солнечным светом.

Некоторое время лежал, пытаясь восстановить в памяти череду событий, которая привела его сюда, в непривычно мягкую кровать.

Итак, вчера он отключился в присутствии спасителей-магов, что избавили его от ночных монстров. После этого сознание возвращалось на краткие мгновения, и он кое-как улавливал происходящее.

Вот его несут куда-то на носилках. Сияние и невесомость… Вот обтирают мокрой тряпкой, мажут пахучей прохладной мазью, бинтуют.

Он растерянно коснулся пальцами подбородка. Шея и часть щеки в бинтах. Кисти и предплечья тоже. Бинты необычные, желтоватые, слабо пахнут корицей и сандалом — у однокурсника был парфюм с таким запахом. Тонкое одеяло и простыни тоже имеют желтоватый оттенок, с более темным рисунком из витых линий.

Ничего не болит.

Кожа во многих местах неприятно зудит, но это слишком никчемная неприятность в сравнении с тем, что ему довелось пережить.

Он жив и находится, судя по всему, в безопасности. Вопреки всему. Требуется время, чтобы переварить эту новость.

Он перевел взгляд на высокие окна с качающимися полупрозрачными занавесями. Сквозь них просвечивает голубое небо с мелкими кудрявыми облачками и неотчетливые силуэты разнообразных зданий.

Возле кровати на бронзовом штативе висит круглый флакон. Трубка от него тянется вниз и исчезает под бинтами в районе локтевого сгиба. Капельница.

Выглядит она как-то странно, не как медицинское устройство, а что-то из далекого прошлого, когда ездили на паровых каретах.

Снаружи доносится пение птиц и журчание воды. Какая-то птица вскрикивает громко и печально. Эти отрывистые вскрикивания звучат очень музыкально. Прежде Дан никогда не слышал таких звуков. В целом же относительно тихо и спокойно.

Дан снова сосредоточился на ощущениях в теле. Боли нет совсем. Кажется, можно легко встать.

С радостным предвкушением он шевельнулся, и раскаленная игла боли пронзила позвоночник. Он вскрикнул.

— Проснулся? — послышался откуда-то сзади знакомый голос. — Долго же ты спал!

Дан осторожно повернул голову. У изголовья в широком кресле, забравшись с ногами, сидел парень в красном, Ракеш. На сей раз он был в другом наряде, белом, но с красными элементами и без рукавов. Наручи оставались те же. Бицепсы и трицепсы у парня нехило этак были развиты.

“Где я?” — чуть не вырвалось у Дана. Он вдруг осознал, как по-идиотски звучит этот вопрос. Словно в слезливой мелодраме, когда герой пробуждается после амнезии.

Поэтому спросил иначе:

— Это еще одна Земля? Не та, где черные твари?

Голос у него был сиплый и слабый.

— Верно! — оживился Ракеш. Спрыгнув с кресла, он подошел к окну. По пути едва не уронил капельницу, но успел ее подхватить. Усмехнувшись, пояснил: — Это я специально!

Дан только сейчас обнаружил, что его переодели в что-то вроде пижамы с короткими рукавами из светло-серой тонкой ткани, очень приятной на ощупь.

Ракеш кончиками пальцев коснулся края занавеси, и та отлетела в сторону, как от сильного порыва ветра. Это была магия, не иначе. Ракеш отодвинул створку окна в бок — она каталась на шарнире. Сразу повеяло свежим теплым влажным ветерком.

Ракеш торжественно объявил:

— Ты на самой великой из всех Бесконечных Земель — на Ади-Двипа.

Дан повернул к окну голову, щурясь от света и ветерка.

За окном протянулась белая каменная терраса. На ней в больших горшках росли причудливые декоративные деревья. За террасой вздымались величественные каменные здания с причудливыми черепичными крышами, углы которых иногда были загнуты вверх.

Видимо, помещение, где лежал Дан, располагалось не на первом и не на втором этаже, а выше. Отсюда открывался восхитительный вид на город, чьи здания и улицы взбирались по склону титанической горной гряды. Ее бело-голубые туманные вершины нависали над городом вдали.

В синей выси плавно и беззвучно летали темные точки, слишком крупные для птиц. Вертолеты? Самолеты? Но почему нет звука?

Пахло зеленью и экзотическими цветами. Подобный аромат Дан вдыхал лишь однажды в оранжерее в Лесном. А еще пахло солью, как от моря.

У него снова закружилась голова — не от слабости, а опьяняющих ароматов.

Ракеш протянул ему половинку разрезанного мангостина. В толстой красноватой кожуре белели нежные дольки. Дан взял фрукт, попробовал. Вкус потрясающий.

— Ади-Двипа? — переспросил Дан.

— Да. В городе городов Антарапуре. Не слышал?

— Нет.

— Нет? — поразился Ракеш. — Ни разу? Значит, ты тоже с Земли Нижнего Круга?

— Что такое Нижний Круг?

Ракеш запрыгнул в кресло и взмахнул рукой, в которой была вторая половинка мангостина.

— Условность, и ничего больше. Бесконечные Земли условно группируют в три Великих Круга. Нижний, Средний и, как ты сам понимаешь, Верхний. Ади-Двипа находится в Верхнем Круге.

Дан подумал.

— Зависит от того, с какого конца смотреть?

Ракеш рассмеялся.

— Точно!

— А сколько всего Земель?

— В Нижнем круге? Бесконечное число. В Среднем уже можно сосчитать… кажется. А меньше всего в Верхнем. А вообще, они ведь так и называются — Бесконечные.

Дан помолчал. Потом спросил:

— Я могу найти свой мир?

— Если повезет. Но это сложно. В Нижнем Круге Эмиссары бывают реже всего.

— Кто бывает реже всего?

— Мы. Ирис, Киран и я — мы Эмиссары. Мы ходим по Землям, занимаемся разведкой, выполняем разные миссии.

Вообще-то Ракеш употребил другое слово — не миссия, а “ка́рман-ка́рья”. Но мозг перевел на автомате.

Ракеш, а до него Ирис изъяснялись на чужом языке, похожем на родной язык Дана, но ином. Дан как-то навострился вникать в смысл после общения с чужаком.

— Кто-нибудь из вас ходит в маске? — тихо спросил он.

Ясное дело, что чужак — не из Эмиссаров. Иначе зачем ему спасать Дана? Чужак превратил Камень-град в зомбилэнд, а Дана бросил умирать на заброшенной Земле. Но все же надо проверить.

— В маске? — удивился Ракеш. — Иногда да. На праздниках, например. Или если миссия требует.

Он снова выпрыгнул из кресла и уселся на краю постели. С горящими глазами спросил:

— Как ты попал на ту Землю? Ты умеешь ходить через мандалы?

Новоприобретенный внутренний переводчик почему-то не перевел новое слово. Наверное, в словаре языка Приполярья такого слова не сыскалось.

Дан не успел ответить — распахнулись широкие двери, и вошла Ирис, холодная и эффектная, как и в первый раз. Во всем белом, но на сей раз наряд куда более открытый: обтягивающий топик на бретельках и длинная юбка, больше похожая на парео. Топик открывал загорелый мускулистый живот и тонкую талию. На руках выше локтя красовались золотые (на вид) браслеты и виде свернувшихся кольцами змей. Волосы снова собраны в высокую прическу, которую держит длинная заколка.

“А она красива, — отметил Дан. — Если бы еще спесивую мордочку не корчила…”

Она глянула на Дана ледяными миндалевидными глазами и быстро перевела взгляд на Ракеша.

— Что ты тут делаешь?

Тот соскочил с кровати.

— Прости, благородная Ирис.

— Никто из посторонних не должен сюда приходить. У нас всех есть свои дела.

Ракеш поклонился и суетливо убежал.

Вопреки ожиданиям Дана, Ирис удалилась вслед за Ракешем.

Дан остался один. Голод и жажда совершенно не мучали, что само по себе явление непривычное. Как-то успели его подлечить и накормить, пока он валялся в отключке…

Чуть позже пришел врач в белом халате — старый, смуглый, круглолицый, с густыми седыми бровями и длинной жиденькой бородкой.

“Интересно, Ирис тоже врач? Ходит в белом”, — подумал было Дан, но тут же отринул это соображение. Никакая она не врач. Разве что подрабатывает хирургом, вместо скальпеля у нее — двухметровый меч, а из операций может провернуть лишь ампутацию головы без наркоза. Что касается белых одежд, то, видать, вообразила себе невесть что, вот и выпендривается. Слишком у нее гонор большой, таким в медицине делать нечего.