И памятью об иных мирах…

В город, кстати, он до сих не прогулялся. Это не было прямо запрещено, но и не поощрялось. Тройные линии обрывались у ограды вокруг Академии. Стоя у ворот между густыми тропическими великанами, Дан частенько наблюдал за людьми, спешащими по своим делам, но запретной линии не переступал.

Горожане ничем особенным не отличались. Светлокожие и беловолосые встречались с той же частотой, как и темнокожие и с волосами цвета дегтя. Цвет одежд — неизменно легких и просторных — варьировал, но часть одежды всегда сигнализировала о принадлежности к тому или иному сословию.

Народ ездил на конных повозках, на телегах, запряженных круторогими волами, на паланкинах белого цвета (понятно, кто там сидел) и автоматических повозках, похожих на старинные кареты, движущихся бесшумно, как электромобили.

В целом с транспортом дела в Антарапуре обстояли так, что ничего понять было невозможно. Полный бардак. Примитивные телеги уживались с продвинутыми электрокарами — иногда довольно футуристических форм.

А еще здесь летали на виманах — крылатых лодках. Именно крылатых и именно лодках. Дан сам часто видел, как они планируют в голубой вышине. Вблизи поглазеть пока не удавалось.

Дней через пять Дамон устроил тренировку, призванную научить Эмиссаров мгновенно ориентироваться на местности при переходе через мандалу. Дан, Киран, Ракеш и Ирис надели непроницаемые повязки на глаза, заткнули уши силиконовыми на вид берушами и надели крохотные парасаттвы в виде слизистых шапочек, напрочь блокирующих все индрии.

Эти блокирующие шапочки Дана весьма заинтересовали. Он задался вопросом: а сиддхи тоже можно заблокировать? Очевидно, да, но Дамон на эту тему не распространялся.

Он в кои-то веки разговорился и поведал о мандалах — древних магических схемах, объединяющих Бесконечные земли — и о том, что они относятся к классу объектов, которые запоминаются навечно.

— В смысле, один раз увидел — и не надо больше напрягать память? — уточнил Дан.

Ага, подумал он, если постараться, можно вспомнить мандалу, которая унесла чужака и Дана из Камень-града в Заброшенный мир…

— Запоминаются не конкретные мандалы, — остудил его Дамон, — а мандалы вообще, как явление. Память о них будет жить вечно, во всех следующих жизнях.

— И будут снится во снах?

— Иногда.

Дан потер нос — по нему минуту назад пришелся скользящий удар Дамона. Шапочка-парасаттва, беруши и повязка лежала на блюде на тележке, которую прикатил Служитель.

— Ты ее видел, — сказал Дамон. — Значит, встречался в прошлых жизнях.

— Шен, почему ты не объяснил этого раньше?

— Ты бы не воспринял эту информацию как следует. Ты был не готов.

Дамон осклабился, и у Дана появилось сильнейшее желание вломить ему по роже — далеко не в первый раз.

“Когда-нибудь”, — утешил он себя.

У него неплохо получалось орудовать манипуляторами, но управление элементами давалось из рук вон плохо. Также неважно дела обстояли с индриями: чутье частенько подводило, было капризным, как муза поэта. Порой Дан вообще не ощущал магических потоков энергии вокруг, а временами чутье обострялось до такой степени, что Дан мог бы описать каждого павлина за каменной стеной в парке и даже беготню муравьев под землей.

Он научился согревать себя на морозе — правда, ненадолго — и охлаждаться на жаре, становиться твердым и гибким, но до уровня Ракеша было далековато.

В общем, прогресс имел место и неслабо этак мотивировал. Дан больше не парился по поводу того, поможет ему Дамон с Камень-градом или нет. Он сам себе поможет, справится собственными силами. Придет время — и придет скорее рано, чем поздно, — и Дан сам переместится по мандале сначала на Заброшенную Землю, а оттуда, попутно настучав по башке всем попавшимся на пути монстрам, в Камень-град. План пока не вырисовывался в деталях, но все же обретал конкретные черты.

И в ближайшее время нужно снова проникнуть в архив мандал. Стоит покопаться там как следует.

Ракеш сказал, что вход Эмиссарам туда не запрещен, но там страшный бардак, миллион свитков на полках от пыльного пола до высоченного потолка, и перебрать все сложнее, чем забороть Шен Дамона.

— Почему всегда все так сложно? — не выдержал Дан.

— Потому что жизнь — страдание, — сразу ответил Ракеш с мягкой улыбкой. — Чтобы преодолеть его, нужно уменьшить собственные ожидания и эго.

За две недели тренировок, хорошего питания (он, кстати, не перестал откладывать про запас в тумбочку) и в целом спокойной жизни в Академии Дан мощно подтянул свои способности управления Потоком. Они, впрочем, не вышли за пределы манипулирования вещами; он так и не навострился бить током, как Ирис, издавать вибрационный крик, как Киран, или выдерживать удары копий в обнаженное тело, как Ракеш. То были их собственные фишки. Фишка же Дана — умение наполнять Потоком любые предметы, в особенности манипуляторы, которые он теперь носил с собой на каждую тренировку.

А потом наступил день его первой миссии, о которой упоминал Шен Дамон. Эмиссары нижнего звена должны были прогуляться в мир, где победил культ Смарана.

Про культ Смарана Дан успел наслушаться от коллег. В то, что где-то существует злой бог по имени Смаран, хоть убей, не верилось, хотя Дан насмотрелся чудес. По идее, если магия существует, то что мешает существованию всего остального необычного и невероятного, вроде богов и демонов?

Но все равно как-то не верилось. Ум — штука упрямая; если воспитан в неверии ко всему чудесному, ничем его не переубедишь. Хорошо, магия есть, скажет ум, но в богов не поверю ни за что!

Земли, где восторжествовал культ Смарана, превращались в нечто настолько отвратительное и противное всему человеческому, что ни Дамон, ни молодые Эмиссары не находили нужных слов для описания. Или просто не желали находить. Как Дан не бился, ничего внятного не услышал.

Наконец спросил:

— А на черта туда отправлять новичков, если эта Земля такая опасная и страшная?

— Как зачем? — удивился Ракеш. — Это ж испытание. Если не справимся с подохнем, улучшим генофонд Академии.

Конечно, он выразился иначе, но Дан воспринял слова именно так.

Ракеш не иронизировал — разве что чуть-чуть. Улучшение генофонда путем естественного отбора для Ракеша было делом нормальным и нужным.

Дан, разумеется, не навешивал на Эмиссаров ярлыка хладнокровных сторонников евгенических программ. Ведь в противном случае зачем было спасать и столько носиться с инвалидом с далекой Земли? Видимо, такое отношение бытовало именно в Академии: каждый уважающий себя Эмиссар обязан доказать, что коптит небо не зря, что на что-то способен и не просто так выжил в многочисленных миссиях.

— Понятно, — сказал Дан. — Сурово.

— Иначе никак.

Ранним утром в день отбытия на Землю культа Смарана все Эмиссары нижнего звена и Дамон собрались в полутемном зале Академии. Солнце еще не выбралось из-за дальних гор, но уличные фонари уже погасли. Воздух был теплый, пока еще не жаркий — самое время для приятного сна при открытых настежь окнах. Шен Дамон толкнул речь, которая поражала своей лаконичностью:

— Ваше задание — похитить Глаз Смарана, ребятки. И доставить сюда. Удачи.

На этом речь завершилась, а Дан сдержался, чтобы не подпрыгнуть от возбуждения. Глаз Смарана! Такой же, что в его собственном мире!

Что, если эта миссия как-то связана с их будущей миссией именно в мире Приполярья? Готовил ли их к этому хитрый Шен?

Дамон сложил руки на груди и обвел воспитанников недоверчивым взглядом — мол, справитесь ли? Ракеш в ответ зевнул, хрустнув челюстью; Ирис сонно моргала, она казалась бледнее обычного.

А вот Дану спать совсем не хотелось.

Заговорил Киран:

— Не все из нас владеют сиддхами элемента воздуха, как Ракеш. А Глаз Смарана высоко. Как мы до него доберемся?

“Да, высоко, — мысленно согласился Дан. — Он висит в небе”.