Наблюдавший за мной Аничков придвинул свёрток с алмазами.

— Попробуйте, — сказал он.

Я открыл, как показывал Сергей, камеру, засыпал бриллианты.

— Нужна вата. Секунду.

Зайдя в ванную, я прихватил ватный диск и вернулся. Положил его поверх камней, закрыл фотоаппарат и потряс. Не гремело.

— Вроде, всё в порядке.

— Доставайте, — кивнул Вождь. — Завтра перед отъездом получите.

Усмехнувшись, я высыпал камни обратно в бархатный мешочек.

— Это не потому что я вам не доверяю, — сказал, забирая их, Аничков. — Просто меры предосторожности.

— Да ради Бога. Мне всё равно, где они будут до завтра.

Когда Вождь ушёл, в комнату заглянула Мейлин.

— Пора продолжить занятия, — сказала она строго.

— Я и не собирался отлынивать. Давай, показывай, что там ещё. Меня очень интересует, как ты установила связь с моим каналом. Покажи, что ты для этого делала.

— Я уже говорила, что этому нужно учиться не один год.

— Знаю. Но твой отец был уверен, что у меня и увидеть каналы сразу не получится. Давай проверим — вдруг я реально способный ученик.

Девушка насупилась.

— Вы, люди запада, вечно торопитесь! Не понимаете, что путь иногда важнее результата.

— Да-да. Не артачься. Подумай лучше о том, что, чем быстрее ты меня всему обучишь, тем раньше сбросишь с себя эту ношу.

— Хм… Это мне в голову не приходило. Ладно, думаю, можно попробовать. Но я очень сомневаюсь, что получится.

— Я тоже. Но чем чёрт не шутит?

— Что? — нахмурилась Мейлин. — В каком смысле?

— Не бери в голову. Это в России такое выражение. Означает, что всякое может случиться.

— А-а… Ладно. Садись напротив меня. Спину ровнее. Каналы должны циркулировать свободно.

— Лечение — единственное применение данной методики? — спросил я, принимая на полу нужную позу.

— Нет. Связь с энергетической системой противника помогает нанести гарантированный урон.

— Серьёзно? И ты молчала?

— С какой стати мне было об этом говорить? И потом, тебе об этом даже думать рано.

— Погоди! Я не прошу прямо сейчас меня этому учить. Но объясни хотя бы, как это работает.

Мейлин вздохнула.

— Знала, что с тобой будет тяжело! Ладно… Быстрее отвяжешься. В общем, установление связи с каналами и узлами противника — дело непростое. Куда сложнее, чем во время целительства, особенно если тот умеет блокировать доступ. Но, кажется, на западе никто не умеет ни первого, ни второго. Так что, если освоишь эту методику, получишь серьёзное преимущество.

— Очень хотелось бы, — вставил я.

— Не сомневаюсь. Вам лишь бы побеждать. Ладно, проехали. Не моё дело, как ты будешь это использовать. Если сможешь, конечно. Итак… Играл когда-нибудь в компьютерные игры?

Вопрос меня удивил. Никак не ожидал такого перехода.

— Эм… Нет. Может, в детстве пару раз.

— В некоторых есть так называемый критический удар. Это когда наносится гарантированный урон. Причём, немалый. Методика установления контакта, как мы её называем, чем-то схожа с критическим ударом.

— Что, моя техника сразу убьёт противника?

— Ну, не обязательно. Только если он слаб. Главное — враг не сможет её блокировать.

— О, это здорово!

Мейлин кивнула.

— Ещё бы. Но, повторюсь, только если он не умеет обрывать связь. Ладно, давай попробуем. Сначала покажу, как это работает. Не бойся, я не собираюсь тебя атаковать. Смотри на свои каналы, чтобы понять, что будет происходить.

Я переключился на внутреннее зрение.

Несколько секунд ничего не происходило, но затем я увидел, как цвет моей ауры начал меняться с красного на фиолетовый. Он становился всё гуще, а потом вдруг сменился на синий.

— Заметил? — спросила Мейлин.

— Ага. Ты подключилась?

— Да. Длится это всего несколько мгновений, в течение которых нужно успеть нанести удар.

Цвет снова изменился: теперь шёл обратный процесс. Когда моя аура покраснела, девушка кивнула.

— Вот и всё. Окно для атаки небольшое, и вообще, всё это требует большой концентрации. Лучше всего, конечно, работает, когда противник не ждёт нападения, и у тебя есть время сосредоточиться. Но мастера могут проделывать подобное и прямо во время схватки.

— Как твой отец?

— Ну, да. Мне до него далеко. Хоть я и тренируюсь не первый год. Ладно, давай попробуем тебя чему-нибудь научить. Лучше закрой глаза. По первому времени это должно помочь. Постарайся увидеть мою энергетическую систему. Я расслаблюсь, но помогать не буду. Только помни: ты должен не представить её, а именно увидеть. Не обманывай себя.

— Хорошо. Давай начнём.

Несколько минут мы сидели молча и неподвижно. Я концентрировался на Мейлин, стараясь почувствовать её Ци. В конце концов мне удалось увидеть исходившее от девушки слабое синее сияние. И сколько я ни пытался продвинуться дальше, ничего не вышло.

— Ну, как? — спросила Мейлин.

— Различил твою ауру.

— Серьёзно? — усомнилась девушка. — Уверен, что не вообразил её?

— Я могу отличить одно от другого.

— Просто мне трудно поверить, что тебе это удалось.

— Видимо, я особенный.

Скорее всего, дело было в том, что мой Дар не был наследным. И вообще, имел иную природу, нежели способности местных колдунов.

Мейлин покачала головой.

— Ладно, допустим. Может, попробуешь увидеть каналы и узлы?

— Не думаю, что сейчас получится. Я пытался, но словно застопорился.

— Тогда продолжим завтра. А сейчас — гимнастика. Вставай.

Собственно, ближайший час мы занимались тайцзи, а потом явился слуга и сообщил, что пора ужинать. Подали говяжий язык с цукини и помидорами. К нему шли соевый соус, оливковое масло и бульон из сельдерея, моркови и репчатого лука. От десерта я отказался: нужно следить за физической формой.

После ужина играл с Матвеем в шахматы. Один раз даже выиграл. Перед сном пробежался на дорожке, установленной в спортзале, принял горячий душ и завалился спать. Что-то сейчас поделывает Юшен? Как только эта мысль пришла мне в голову, я тут же отогнал её: меня это не касается. Не будем забывать, что она не обычная девушка, а порождение чёрной магии, чудовище-людоед.

На следующее утро сразу после завтрака ко мне явился Рапира. Принёс алмазы. Пронаблюдал за тем, как я загрузил их в тайник. Затем вручил заграничный паспорт. Я быстро его пролистал. Подделка была просто отличная. Хорошо бы узнать, кто снабжает Вождя и его людей такими шедеврами. Но он, конечно, не скажет.

Выехали налегке. В Амстердаме мне предстояло провести только выходные, да и то не все, так что много вещей брать было просто ни к чему. Я ограничился одним чемоданом с бритвенными принадлежностями, сменой белья и парой-тройкой запасных вещей.

Рапира довёз меня до аэропорта. Заходить внутрь не стал, но пронаблюдал за тем, как я исчезну за дверями. Дальше меня курировал Сергей. Я осмотрелся, но курьера не заметил. А вот он меня наверняка видел. Ладно, поехали…

Сдав чемодан, я купил билет, зашёл в туалет — на дорожку — и, наконец, направился к таможне. По зелёному коридору, естественно. Фотоаппарат болтался на шее.

Когда подошла моя очередь, служащий в синей форме окинул меня взглядом.

— Личные вещи?

— У меня только один чемодан, и я сдал его в багаж.

— Сколько у вас при себе наличности?

— Пара тысяч.

— Рубли?

— Да. Обменяю на месте.

— Пройдите, пожалуйста, в пункт досмотра, — таможенник указал на дверь справа. — Это займёт лишь несколько минут.

Похоже, я либо вызвал чем-то подозрение, либо попал в число выборочных проверок. Пришлось зайти в комнату, где сидели два служащих. При моём появлении они поднялись.

— Поднимите руки, пожалуйста, — сказал один. — Не волнуйтесь, это просто формальность.

Ну, конечно!

Он проверил мои карманы, прощупал швы и отступил.

— Боюсь, мне придётся просить вас раздеться.

— Позвольте фотоаппарат, — проговорил другой, протягивая руку.

Когда я снял всю одежду, включая трусы, второй указал на рентгеновский аппарат.