— Как именно?

— Узнаете в своё время.

Я открыл в телефоне браузер и посмотрел подробный маршрут нашего следования. В Польше поезду предстояло проехать Жепин, Познань, Варшаву и Тересполь. В России — Брест, Минск, Оршу и Смоленск.

— Есть вероятность, что нас попытаются остановить? — спросил я Аничкова, который с Рапирой занялся приготовлением чая.

— Едва ли. Во-первых, никто не знает, что мы едем, во-вторых, вагон ведь дипломатический. Хотя исключать на сто процентов ничего нельзя. Но не беспокойтесь, мы защищены магическими печатями. Как и все диптранспорты.

Я встал и прошёлся по качающемуся вагону, проверяя, что именно немцы наложили на него. Оказалось — ничего существенного. Полагаться на такую защиту глупо. Она подходит разве от взломщиков. Ну, или лёгкого стрелкового оружия. Покачав головой, я добавил к уже существующим печатям несколько своих, нормальных. Вот теперь можно, и правда, не беспокоиться.

— Что вы делаете? — поинтересовался Вождь, заметив мои манипуляции.

— Ничего. Когда будет готов чай?

— Минут через десять. Хотите пока чего-нибудь покрепче? Есть бренди и коньяк. Кажется, Рапира ещё шнапс прихватил, но кажется, вам он не нравится.

— Нет, благодарю.

После чаепития все распределились по вагону, занявшись своими делами. Вождь читал что-то, сидя возле одной из двух ламп. Девушки уткнулись в телефоны. Матвей, кажется, дремал, лёжа на раскладушке. Меня тоже постепенно начало клонить в сон.

Скоростной поезд шёл быстро, однако окон не было, остановки он делал, только если требовалось пропустить другой состав, так что о том, где мы проезжаем, можно было судить только по онлайн-навигатору.

В какой-то момент я отключился, а затем вдруг проснулся из-за резкого толчка. Поезд остановился.

Обведя взглядом вагон, я увидел, что девушки спят, камердинер — тоже. Рапира сидел на кровати, прикрыв глаза. То ли дрых, то ли медитировал. Аничков по-прежнему читал. Его телохранители играли в карты на раскладушке, иногда очень тихо обмениваясь комментариями.

Я открыл в телефоне навигатор. Мы находились в нескольких километрах от Познани. Значит, я проспал около двух часов. В Россию мы въедем примерно в десять утра. Если кто-то планирует напасть на поезд, у него осталось одиннадцать часов — пока мы находимся на территории Польши.

О том, что никто не знает, где мы, разумно было бы говорить, только если б сейчас был двадцатый век. Но с нынешними технологиями достаточно зайти в навигатор, как это сделал я, а затем отправить смс-ку с координатами. Или вообще прихватить с собой маячок, посылающий сигнал через спутник. Любой из тех, кто был с Аничковым, мог быть чьим-то агентом. Например, британским. Даже Ирма Бреннер. Хотя, конечно, это маловероятно. Как любая разведка, немецкий генштаб регулярно проверяет своих сотрудников. И всё же, никто не застрахован от ошибок. Будь иначе, ни одна разведка их не допускала бы. А косяки случаются, причём довольно часто. Человеческий фактор, форс-мажоры и просто неудачные стечения обстоятельств — всего не предусмотришь.

Вагон вздрогнул и начал набирать скорость. Мне казалось, что сонливость моя прошла, однако мерное покачивание вскоре сделало своё дело, и я снова начал клевать носом.

Не знаю, сколько прошло времени, когда меня сбросило с кровати, и я едва не влетел в пирамиду из ящиков.

Вокруг царил хаос: девушки вопили, мужчины метались по кренящему вагону, пытаясь удержать равновесие. Некоторые, как и я, лежали на полу. Передо мной мелькнуло окровавленное лицо Рапиры. Он промчался мимо и начал поднимать Аничкова. Тот оттолкнул телохранителя и распрямился, ухватившись за что-то, но тут же покачнулся и начал заваливаться. Рапира поймал его и потащил к стене.

Вагон медленно, но неумолимо рухнул на бок и заскользил — видимо, съезжая по железнодорожной насыпи. Падали ящики, сбивая с ног людей Вождя. Я едва успел отдёрнуть от одного из них оказавшуюся рядом Мейлин. Лицо у девушки было растерянное и испуганное.

— Что происходит⁈ — дрожащим голосом воскликнула она.

— Думаю, крушение, — отозвался я.

О том, что произошло оно почти наверняка не случайно, говорить не стал.

Вагон замер. Благодаря защитным печатям он остался целым, но нападение явно на этом не закончится. Кто бы нас ни атаковал, он постарается довести дело до конца. Значит, придётся выбираться и встретиться с врагом лицом к лицу.

Ко мне, хромая, подошёл Аничков. Из-под волос у него стекала тоненькая алая струйка, но он не обращал на рану внимания.

— Напали-таки! — проговорил он.

Я кивнул.

— Надо выходить. Здесь нельзя оставаться. Мы тут, как в ловушке.

— Согласен. Пан или пропал. Вы с нами?

— Само собой.

— Тогда вперёд! Только дверь на земле. Заблокирована. Придётся пробивать стену.

Призвав Скрижаль, я снял одну из печатей и скастовал коготь дракона. Ударив им по днищу, вспорол металл.

— Ого! — воскликнул Вождь. — Неплохо!

Я махнул ещё пару раз, и отверстие стало достаточно большим, что можно было выбраться.

— Оставайтесь здесь! — велел я девушкам. — Матвей, прикрываешь их!

— Да, господин! — отозвался камердинер.

Кажется, он был в норме.

Больше я своих без присмотра не оставлю.

— Из вагона ни ногой! — добавил я прежде, чем вылезать наружу. — Здесь с вами ничего не случится.

Тем временем Аничков уже исчез в разломе. Рапира последовал за ним. Я тоже высунулся из дыры и осмотрелся.

В небе парил боевой вертолёт, справа по насыпи поднимались два лёгких бронехода. С ними было шесть человек с оружием. Вагон наш застрял, упершись в растущие вдоль железной дороги деревья, часть которых он повалил. Сам состав сошёл с рельсов. Судя по всему, удары были нанесены сразу по электровозу и дипломатическому вагону, так как поезд разорвало пополам. Вокруг валялись его части, впереди валил чёрный маслянистый дым, в котором пробивались языки пламени.

На путях показался отряд вооружённых боевиков.

Аничков выставил магический щит — бешено вращающуюся конструкцию из сильно изогнутых лезвий. Я последовал его примеру и призвал Скрижаль последнего убитого чудовища, скастовав непробиваемую шкуру. Интересно, есть ли среди нападающих чародей? По идее, должен быть, ведь они знают, кого атаковали.

Ответ на мой вопрос был дан сразу: один из видневшихся на насыпи боевиков создал переливающийся всеми оттенками зелёного огромный молот, покрытый длинными тонкими шипами. Описав широкую дугу, заряженная энергией техника устремилась к нам!

Аничков принял удар на себя. Вращающиеся, как чудовищный вентилятор, лезвия принялись перемалывать упавший на них молот. Началось противостояние двух техник. Кто кого, как говорится. С удовольствием полюбовался бы на это, но к нам подбирались боевики со стороны леса, а с ними были шагоходы, и они требовали моего внимания.

Развернувшись, я направился им навстречу, призывая Скрижаль стимфалийских птиц.

Нападавшие открыли огонь. В защитную технику замолотили пули, но против магии они бессильны. Не обращая на них внимания, я устремился вниз по склону. За спиной развернулись крылья. Бронеходы дали залп россыпью гранат, которые посыпались на меня смертоносным дождём. А вот это уже хуже пуль, ибо взрывная волна может достать с любой стороны. Пришлось окружить себя защитной сферой — как раз вовремя: вокруг всё вспыхнуло, и меня окутал чёрный дым.

Я взмахнул крыльями, посылая острые перья в направлении нападавших. Раздались короткие возгласы, свидетельствующие, что, по крайней мере, часть снарядов попала в цель. Я вышел из эпицентра взрывов и быстро оценил нанесённый противнику ущерб: трое боевиков пали, один бронеход с трудом передвигался, сильно повреждённый.

Скастовав вепря, я направил его на машину, и чудовищное существо с разгона влетело в неё, опрокинув на землю. Кривые клыки принялись терзать металл, копыта топтали дёргающиеся конечности бронехода. Боевики открыли по вепрю огонь, но я снова осыпал их перьями, и они повалились в траву один за другим.