Решив так, я сразу перестал беспокоиться. Тем более, в России у меня имелись дела поважнее, чем изображать ученика.

Однако следовало перед отъездом привести свой внешний вид в соответствие с новыми документами.

Звонка для вызова слуг в апартаментах не было, так что пришлось отправиться разыскивать Джу. Девушка нашлась в комнате хули-цзин — они играли во что-то, передвигая по картонному полю разноцветные фишки.

— Жаль вас прерывать, но мне нужна краска для волос, — сказал я Джу. — И, наверное, помощь. Потому что я ни разу этого не делал и не представляю даже, с чего начать.

— Боюсь, я тоже, господин, — смутилась служанка.

— Меня можете не спрашивать, — проговорила Юшен. — Мне бы это и голову не пришло — портить такой шикарный цвет, — и она с явным удовольствием провела рукой по своим медным волосам.

— Чёрт! — я был в тупике. — Кого же тогда попросить?

Скорее всего, Мейлин тоже волосы никогда не красила. Кажется, в Китае самым красивым цветом считается чёрный, так что там редко, кто из женщин это делает. Не то, что в Японии, где представители обоих полов могут ходить даже с самыми невообразимыми волосами.

— Спросите господина Матвея, — предложила Джу. — Он ведь служил шпионом и наверняка хоть раз да меня внешность.

— Хорошая идея! Спасибо.

Я поспешил к камердинеру. Выслушав меня, старик задумчиво потёр подбородок.

— Хм… Сто лет этого не делал, ваше благородие. Но попробовать можно. В конце концов, прилагается же инструкция. Только нужна краска.

В конце концов, Юшен отрядила одного из своих поклонников в магазин, и вскоре тот вернулся, притащив коробку, на которой улыбалась девушка с волосами цвета льна.

— Сойдёт, — кивнул я, взглянув на неё. — Главное, что я избавлюсь от главной приметы нашего рода — снега на голове, как это называла моя сестра.

Кстати, увидеть её тоже входило в мои ближайшие планы.

Матвей долго и тщательно изучал инструкцию, прежде чем взяться за меня. В результате, когда за сорок минут до отъезда из здания генштаба я смыл краску, в зеркало на меня глянул вполне убедительный и совершенно обычный блондин. Джу и Юшен горячо одобрили результат — к явному удовольствию камердинера. Мейлин изменения моей внешности комментировать не стала.

Я успел одеться в дорогу. Вещи уже были собраны, и мы присели на чемоданы — на этом настоял Матвей.

Ровно в одиннадцать, иллюстрируя прусскую пунктуальность собственным примером, за нами явилась Ирма Бреннер. Она проводила нас до машин, ждавших на заднем дворе. Солдаты тащили багаж.

Вещи Аничкова и самой девушки уже были загружены. Полковник Гольц нас не провожал, так что распоряжалась всем Ирма Бреннер.

— В добрый путь! — кивнул мне Вождь, сидевший на капоте переднего автомобиля, когда всё было готово. — Заждалась родина своих сыновей.

Скомкав пустую упаковку от леденца, он бросил его на землю и нырнул в салон. Рапира, согнувшись, как рессора, исчез вслед за ним.

Когда мы отъезжали, я видел, как один из солдат нагнулся и поднял оставленный Аничковым мусор.

— Меньше, чем через двое суток, будем в Петербурге, — проговорил Матвей. — Хотелось бы вернуться при иных обстоятельствах, но должен признаться, что я всё равно рад. Как говорится, на родине и чёрный хлеб всласть.

Я молча кивнул.

Если доберёмся без приключений, будет вообще здорово. Полтора суток — не так уж и много, но случиться даже за это время может всякое.

Кабинет полковника Британской разведки был погружён в полумрак, который слегка развеивал лишь свет настольной лампы с зелёным абажуром. Тени ютились в стенных и потолочных панелях из резного дуба, скрадывая узор их причудливых завитков, но подчёркивая геометрическую сложность пересекающихся прямых линий.

Сам полковник склонился за покрытым сукном столом. Он изучал последнее донесение, пришедшее из Германии, от внедрённого агента. Через минуту его рука протянулась к звонку, и указательный палец нажал на чёрную кнопку.

В кабинет заглянула секретарша в строгом сером костюме, бежевых чулках и туфлях на низком широком каблуке.

— Мисс Фармер, пригласите, пожалуйста, коммандера Одли, — негромко проговорил полковник.

— Конечно, полковник, — отозвалась секретарша и скрылась за дверью.

Через несколько минул в кабинет постучали, и вслед за этим в него вошёл подтянутый невысокий мужчина в двубортном костюме и рубашке табачного цвета.

— Садитесь, коммандер, — полковник указал на кожаное кресло, поставленное к столу под небольшим углом.

Когда вошедший расположился в нём, свет лампы высветил худое лицо с волевым подбородком и глубоко посаженными тёмными глазами. На запястье тикали наполовину скрытые манжетой часы фирмы «Брайтлинг».

— Ознакомьтесь, — хозяин кабинета протянул через стол донесение.

Подавшись вперёд, коммандер взял его и пару минут внимательно изучал.

— Значит, Аничков получил-таки поддержку генштаба и отправляется в Россию, — проговорил он, подняв глаза на начальника. — Это означает, что он попытается вывести нашего союзника из предстоящей войны.

— Вероятно, — кивнул полковник, сложив перед собой руки. На левом мизинце сверкнуло в свете лампы небольшое золотое кольцо с фамильным гербом. — Нужно этому помешать. Что скажете?

— Предлагаю перехватить поезд по пути в Россию, — не задумываясь, ответил Одли. — Дорога займёт меньше двух суток, но времени вполне достаточно, чтобы оперативная группа добралась до места.

— Согласен. Поручаю это вам. Задействуйте ближайший к пути следования поезда отряд, выберите точку нападения и действуйте. Вагон дипломатический, так что постарайтесь не оставить признаков того, кто совершил атаку.

Коммандер кивнул.

— Само собой, полковник. Разрешите идти?

— Разумеется. Не теряйте времени. Я уже распорядился выделить средства на эту операцию, так что по дороге загляните в казначейство — получите деньги. И после этого сразу отправляйтесь. Я хочу, чтобы вы лично проконтролировали эту акцию. Да, и учтите, что вместе с Аничковым едет маг. Наш агент не смог установить его уровень, так что исходите из того, что он может быть весьма силён.

— Конечно, сэр, — кивнул Одли. — Положитесь на меня.

Когда он покинул кабинет, полковник снова придвинул донесение, пробежал его в пятый раз глазами, покачал головой и отложил в сторону.

Нет, Аничкову ни в коем случае нельзя позволить добраться до России. Британия не имеет права рисковать. И плевать на условности! Как говорят немцы, на войне как на войне. И пусть официально она ещё не началась, борьба уже идёт. И разведслужбы сейчас находятся на передовой. Хоть им и приходится действовать в тени.

Почтовый вагон похвастать удобствами не мог. Это была просто коробка с кучей полок, на которых лежали ящики и тюки с секретной корреспонденцией, а также вещами, заказанными посольством — и деньгами, конечно. Наличка всегда нужна. Например, чтобы подкупать агентов, действующих на территории другого государства. Уверен, имелось в вагоне и оружие. Ящики не были промаркированы, так что об их содержимом оставалось лишь догадываться.

Для нас поставили стол, стулья, раскладные кровати и пару ламп.

— В тесноте да не в обиде, — оптимистично прокомментировал скромную обстановку Аничков, окинув её взором. — Ехать недолго, так что перетерпим. Лично мне не привыкать. Не знаю, правда, как ваши дамы отнесутся к этим спартанским условиям, — Вождь галантно улыбнулся девушкам. — Но — увы — улучшить их не в моей власти.

— Ерунда, — отозвалась Ирма Бреннер, кладя сумочку на одну из раскладушек.

Долго поезд не стоял. Кажется, ждали только нас, так что, как только мы загрузились, дверь за нами задвинули, навесили пломбы, и состав тронулся.

— Каким маршрутом мы следуем? — спросил я, усевшись за стол.

Аничков устроился напротив.

— Через Франкфурт-на-Одере, затем едем через Польшу, а потом уже по России до Москвы. Ну, а там до столицы уже доберёмся своим ходом.