— Называйте, как угодно. Мне всё равно, откуда поступают деньги. Главное — чтобы они были.

— Не сомневаюсь. Зачем вы показываете мне эти стекляшки?

— Взгляните на них. Выберите любой.

Я взял монокль и закрепил в глазнице. Затем поймал один из камешков пинцетом и поднёс к линзе. Выглядел он, конечно, потрясающе. Даже завораживающе. Но для меня оставался всего лишь огранённым куском углерода.

— Как вам? — нетерпеливо спросил Аничков.

— Великолепно, — ответил я, вертя камень так, чтобы солнечные лучи падали на него под разными углами.

Перед глазами вспыхивали и плясали все цвета радуги.

— Хороший образец, по-вашему? — спросил Аничков.

— На мой взгляд, да. Сколько стоит?

— Рублей сто, — презрительно бросил мой собеседник. — Это обычный фианит. Сверкает, но ни в какое сравнение не идёт с бриллиантом. Взгляните вот на этот, — он придвинул ко мне указательным пальцем другой камень, поменьше размером.

Я взял его пинцетом и поднёс к моноклю. Алмаз вспыхнул, едва не ослепив меня! Это была настоящая феерия!

— Ну, что, есть разница? — усмехнулся Аничков.

— Ещё какая. Впрочем, я слышал, что дефицит алмазов создан искусственно. На самом деле, этого добра в земле полно.

— Так и есть. Но это не имеет никакого значения. В чём бы ни были причина высокой стоимости этих камешков, их можно загнать по огромной цене, а это для нас главное.

— Понимаю. Но зачем вы показываете их мне?

— Чтобы вы прониклись. Поняли, почему люди готовы платить за бриллианты любые деньги. Хотя, как вы сказали, на самом деле, они почти ничего не стоят.

— Ладно, будем считать, что вы меня убедили. Ворон тоже попал под их влияние?

— Его, скорее, ослепили не сверкающие грани, а шелест денег, которые можно выручить за контрабанду.

— Он решил присвоить партию алмазов? Вместо того, чтобы пустить прибыль на дело революции?

— Пытается. Во всяком случае, мне так кажется.

— Большая партия?

— Дело не в количестве. Вернее, не только в нём. Главное — размер и чистота камня. Несколько отличных экземпляров стоят больше, чем целая куча мелких и с дефектами. Тот бриллиант, который вы только что видели, относится как раз к числу таких. Это камень голубой воды. Поэтично, не правда ли? Всё дело в его сердцевине: она вспыхивает лазоревым, когда в неё проникает свет, — Аничков указал на другой алмаз. — А вот это камень высокого качества и по весу тяжелее, но стоит куда меньше.

— Почему? — спросил я, беря бриллиант.

— Он не чистой воды.

— Что это означает?

— Желтоватый. И цена сразу падает. Также её существенно снижают вкрапления, пятнышки и трещинки. Их без монокля не разглядишь, но ювелиры определяют такие вещи на раз. Есть также изумруды, сапфиры, рубины и дорогущие жёлтые брюлики. Вот как раз партию последних Ворон и пытается присвоить.

— Откуда они взялись? — спросил я, положив камень на стол.

— Большинство алмазов добывается в британских колониях. В частности — в Африке, где их даже выкапывать не приходится: они просто валяются в грязи, только доставай. Часть партии, которая сейчас находится у Ворона, пришла оттуда. Контрабанда, естественно. Вторая часть — из Якутии.

— Тоже нелегальная?

Вождь кивнул.

— Само собой. Вывозить их непросто. Рабочих тщательно осматривают, когда они покидаю периметр.

— И как же они выносят камни?

— Никак. Им бы это не удалось. Один из сотрудников администрации покупает у них припрятанные алмазы по бросовой цене, а затем уже отправляет, кому следует.

— Ясно. И его не могут поймать?

— Могут. Но это гораздо сложнее.

— Ладно, что от меня-то требуется? Забрать у Ворона партию жёлтых брюликов?

— И казнить предателя.

— Я вам не палач. Со своими перебежчиками разбирайтесь сами.

— Так и думал, что вы это скажете. Хорошо, Рапира сделает это сам. Но вы должны его прикрыть. Вернее, я вас об этом прошу.

— Какая мне от этого выгода?

— Конкретно от этого — никакой. Но! — Аничков поднял палец и холодно улыбнулся. — После того как камни окажутся у нас, их нужно будет переправить в Амстердам, где их продадут. Я предлагаю сделать это вам. За пять процентов от суммы сделки.

— Пять? Десять.

— Не смешите! Ни один курьер столько не получает.

— Ну, так поручите это кому-нибудь другому. Что, у вас нет курьеров?

— Есть. Но я не могу рисковать.

— Ха! С чего вы взяли, что я не поддамся соблазну и не сбегу с вашими камешками?

— Во-первых, вы не знаете, что делать с ними дальше. Во-вторых, здесь останутся ваши люди.

— Заложники?

— Гарантия.

— Всё равно, пять процентов — это слишком мало.

— Это огромные деньги. Которые я вам предлагаю в виде эксклюзива.

— Я не согласен.

Если Вождь хочет, чтобы камешки отвёз именно я, пусть раскошелится.

Было видно, что Аничков колеблется.

— Ладно, — сказал он, наконец. — Семь. Это максимум, который я могу предложить. Не забывайте, что вы торгуетесь за деньги революции — не мои собственные.

— Мне наплевать.

Вождь вздохнул.

— Знаю. Стало быть, договорились?

— Не совсем. Как мне перевезти бриллианты через границу?

— Вам будет помогать курьер. Это опытный человек, он доведёт вас до самолёта и встретит по ту сторону.

— Так почему бы ему это и не сделать?

— Даже проверенный кадр может прельститься такими деньгами.

— И он знает, как их реализовать, — понимающе улыбнулся я.

— Именно. Возможно, он предложит вам сделать это вместе. Не советую соглашаться.

— Да, я помню о гарантиях. И потом, я здесь не для того, чтобы скрыться с алмазами.

— Поэтому я и предлагаю эту работу вам. Плюс ваш опыт в тайных операциях. Не знаю, пригодится ли он здесь, но умение держать себя точно не помешает.

— Ладно, кто этот второй курьер?

— Связной. Лучше так его называть для ясности.

— Да плевать. Кто этот парень?

— Его зовут Сергей. Это всё, что вам нужно о нём знать. По прибытии в Амстердам он скажет, какой ювелирной фирме сдать камни. Но не выпускайте их из рук до последнего момента. И не отдавайте ему.

— Понятно. Почему Ворон сам до сих пор не продал их?

— А вы как думаете?

— Не знает, кому?

Аничков кивнул.

— Я не сдаю всех карт сразу. И с Сергеем он связаться не может: я позаботился, чтобы звенья этой цепи встречались, только когда мне нужно.

— Не сомневаюсь. Но мы делим шкуру неубитого медведя. Сначала нужно забрать у вашей птички алмазы.

— Вы совершенно правы. Ворон готов встретиться сегодня, — мой собеседник взглянул на часы. — Через два часа. Рапира отправится с вами. Ещё четыре человека будут страховать. Ворон думает, что на рандеву приедет связной, так что выдавайте себя за него.

— Где назначено свидание?

— В Летнем саду. Около статуи Амура и Психеи. Постарайтесь там ничего не разломать. Конечно, оригиналов там нет, но ни к чему привлекать излишнее внимание. Его Величество весьма болезненно воспринимает необходимость запускать руку в казну, если только это не касается армии или флота. Боюсь, если ему придётся раскошелиться на реконструкцию…

— Не беспокойтесь. Мы постараемся уйти из сада сразу после встречи. Там действовать неудобно.

— Подозреваю, Ворон поэтому и выбрал это место. Так что едва ли он захочет его покинуть.

— Тогда ничего не могу обещать.

— И всё же, постарайтесь. Я сообщу, когда придёт время выдвигаться. Думаю, часа полтора у вас есть.

Вернувшись к себе, я прошёлся по комнате, прикидывая, как использовать встречу с Вороном. Мне от него нужно было узнать фамилии военных, готовых поддержать революцию. Но с собой он их не прихватит, конечно. А при Рапире по душам не потолкуешь. А жаль. Очень жаль. Выходит, списки мне с него не стрясти. Придётся придумать способ раздобыть их иным путём. Скорее всего, они хранятся где-то у Аничкова. Но едва ли Вождь держит их в доме. Наверняка положил в банковскую ячейку. И арендовала её для него, конечно, адвокатская контора. Выходит, Ворон для меня бесполезен.