— Я не могу выйти через заднюю дверь, — говорю я Габриэлю. — Другой человек, это он убил его. Он блокирует дверь.

— Хорошо, Амелия, послушай меня, здесь есть комната паники. Она не использовалась уже много лет, но она работает. Ты должна подняться наверх.

— В какую комнату?

— В твою старую комнату, там есть кнопка на внутренней стороне шкафа. Нажми ее.

— Хорошо, я пойду, — я поворачиваюсь к лестнице и замираю. — Боже мой, — выдохнула я.

— Привет, Амелия.

Глава 45

Габриэль

— Боже мой! — ее шепот наполнен ужасом.

— Амелия! — реву я, но телефон отключается.

Я бегу, мои ноги сильно и быстро ударяют по грязи. Мне нужно было добраться до нее. Немедленно!

Атлас, Девон и Энцо не отстают от меня, не понимая, почему, но чувствуя срочность.

Я снова пытаюсь дозвониться, но она не берет трубку.

И вот я уже еду, колеса моей машины скользят по гравию. Энцо мчится впереди меня, его мотоцикл быстрее и проворнее в пробках.

Он доберется туда. Он доберется и спасет ее.

— Габриэль, поговори со мной, что происходит?

— Они поехали за Амелией. Они в доме.

— Твои люди там, да?

— Один мертв, — мои руки вцепились в руль. — Другой — предатель.

— Черт.

— Если они причинят ей вред…

— Мы успеем! — рычит Девон, доставая свой телефон, он начинает звонить людям, знакомым, моим людям и копам. — Кто-то успеет!

— Кто это!? — требую я. — КТО!?

— Думаю, мы сейчас узнаем, — мрачно говорит Девон, когда я сворачиваю на городские улицы. Атлас был у меня на хвосте, Энцо давно уехал.

Мне кажется, что прошла целая вечность, прежде чем я наконец добрался до длинной дороги, ведущей к дому, но я уже вижу его. Маленькая точка на вершине скалы.

Моя Амелия.

Моя жена.

Я резко нажимаю на газ, с визгом несусь по дороге, ведущей к обрыву, а затем резко торможу, когда, наконец, оказываюсь во дворе перед домом.

Дверь была распахнута настежь.

Я мчусь к ней, а после останавливаюсь на плитке в фойе.

— Где она!? — спрашиваю я, обнаружив Энцо, сидящего у небольшой лужи крови рядом с входом в кухню. Мой взгляд находит маленький кровавый отпечаток руки на стене. — Где она!? — реву я. — Где моя жена!?

Энцо поднимается со своего места и с сожалением смотрит на меня, затем качает головой. Сзади, увидев меня, вбегает Атлас.

— Где?

Энцо качает головой, глядя на моего брата.

— Она не ушла, — рычу я. — Нет, ты проверил комнату паники!? — Энцо подходит ко мне и обхватывает за плечи, сжимая в знак сочувствия. — Амелия! — кричу я, стряхивая руку.

Нет. Нет, она не ушла.

Я прорываюсь мимо него, слыша, как мужчины идут сзади меня. На полу были размазаны следы крови, на стене — отпечатки босых ног и рук. Это была ее кровь?

Я нахожу мертвого мужчину на кухне и чуть не поскальзываюсь на его остывающей крови, но не останавливаюсь, бегая по дому, ее имя хрипло срывается с моих губах, когда я зову ее снова и снова.

Она не могла исчезнуть.

— Амелия!

— Брат! — Атлас схватил меня за плече. — Ее здесь нет.

Я поворачиваюсь к нему.

— Это был ты!

Его лицо искажается в шоке.

— Что?

Я ударяю кулаком по его лицу.

— Это ты, не так ли? Ты это спланировал. Это ты против меня!

Он отбивается, блокируя удар и нанося свой собственный в мою челюсть.

— Что за хрень!? — он рычит.

— Ты думаешь, я не знаю!? Думаешь, я не вижу твоей ненависти!?

Все встало на свои места. Как мужчины в подвале смотрели на его лицо. Как вела себя Амелия, когда она была в больнице, а он приехал.

Они знали его лицо.

Это он сговорился против меня. Это был он!

Руки обхватывают меня, не давая снова броситься на него, а Девон удерживает Атласа. Я пытаюсь вырваться из рук Энцо, добраться до брата, чтобы покончить с ним.

— Где она? Где моя жена!? — реву я.

— Я, блядь, не знаю! — Атлас сплевывает кровь.

— Я убью тебя, Атлас. Я, блядь, вырву тебе глотку.

— Тогда покончи со мной, Габриэль. Думаешь, мне не все равно, если я умру?

— Хватит! — кричит Девон. — Это не он! — я замираю, мой пыл остывает лишь на мгновение. — Я собираюсь отпустить его, — говорит Девон.

Атлас вырывается из его рук и смотрит на меня, вытирая кровь с губ.

— Мне небезразлична эта гребаная семья, Габриэль, несмотря на все то дерьмо, через которое ты меня протащил. Это единственная семья, которая у меня есть.

— Габриэль, — Девон привлекает мое внимание, а затем переводит взгляд на стол, стоящий недалеко от двери. На нем лежит записка, зажатая окровавленным кухонным ножом.

Я чувствую, как кровь стынет в жилах, когда подхожу к ней, нахожу длинную прядь темных волос, неровно остриженных, и кусок бумаги.

Мой взгляд пробегает по словам. Послание и предупреждение.

Я приказываю никому не следовать за мной.

Я ухожу один.

И делаю это, чтобы забрать жену.

Глава 46

Амелия

— Зачем ты это делаешь?

Я плачу, стиснув зубы от боли. Он держит меня за волосы, заставляя двигаться, босые ноги режут битое стекло и гравий на полу дома. Мое лицо болело от полученных ударов, рана на руке от ножа перестала кровоточить, но пекла, как проклятая, кожа была натянута и повреждена.

Ашер грубо дергает меня за волосы и откидывает голову назад. Я вскрикиваю от боли в черепе. Он заставляет меня посмотреть на его искаженное гневом лицо.

В его глазах не было ничего. Лишь мрачность, обещающая бесконечную пытку.

— Зачем? — он издевается, а потом смеется. — Потому что вы все, блядь, этого заслуживаете.

А затем он снова заставляет меня идти вперед. Мои руки были связаны за спиной достаточно крепко, чтобы веревка глубоко врезалась в кожу и ограничивала приток крови к рукам.

После драки в доме он потащил меня к машине, запихнул в багажник и уехал. Он вел машину с бешеной скоростью, мое тело швыряло, как чертову куклу.

Он собирался убить меня.

Мужчина остановился у старого дома на окраине города и потащил меня через заросли травы и кустарника, колючки и ветки резали мою кожу.

Я умру здесь. В этом старом доме, где меня никто не найдет. Габриэль никогда не найдет меня здесь.

Слезы навернулись на глаза, но сейчас было не время плакать. Я должна была разобраться во всем, понять, как выбраться из этого.

Ашер внезапно останавливается.

— Я убью и его тоже, — говорит он мне, голос почти спокойный. — Так же, как я убил его брата.

— Ты убил Лукаса?

Он медленно кивает, как будто его сознание вернулось к тому времени, когда это произошло.

— Он боролся. Я почти проиграл, но, видишь ли, у Сэйнтов ложное чувство силы. Они считают себя больше и лучше, но они недооценили меня. Мне нечего терять и есть что приобретать.

— Ты никогда не станешь даже половиной того, кем является Габриэль!

Я огрызаюсь, пытаясь вырваться из его хватки. Я вскрикиваю, когда он дергает меня так сильно, что я чувствую, как несколько прядей вырываются. Он заставляет меня пройти немного по коридору, и тут до меня доносится запах — дурной, тяжелый запах, который забивается мне в нос. Он настолько сильный, что я почти ощущаю его вкус на языке, чувствую, как он ударяет в горло. Я не могу подавить рвотный позыв.

Ашер распахивает дверь, и вонь усиливается до тех пор, пока меня не начинает рвать содержимым желудка.

Он не дает мне шанса прийти в себя, поднимает мою голову и затягивает в комнату.

Тело.

Сгнившее. Половина его была съедена грызунами и насекомыми. Кожа отваливалась от костей, она была разного цвета — от серого до зеленого и желтого. Волосы отходили от кожи, и у него не было глаз.

Никаких, блядь, глаз.

Меня снова вырвало.

— Вот где Габриэль закончит свою жизнь. Сгниет в этом доме навсегда. Но не волнуйся, красотка Амелия, он станет хорошей пищей для паразитов.

Боже мой, это был Лукас. Это тело брата Габриэля. Отец Линкольна.