— У меня за ухом чешется, сеньора… госпожа… мисс…

— Мэм, — поправила его женщина. — Мисс Джонс к вашим услугам, — она мило улыбнулась и вдруг рявкнула. — Не дергайся, руки выше, не то твоя черепушка превратится в котелок с кипящим бульоном.

— Я только просил за ухом почесать, мэм, — сказал Владислав, судорожно дернув руки вверх. — Зудит очень. — Он пытался сказать это как можно более жалобным тоном.

— Повернись, — резко скомандовала Джонс, — медленно.

Агент, мелко переступая, повернулся.

— Так, теперь оттяни правой рукой ухо, чтоб мне было хорошо видно, теперь левой.

Оставшись довольной осмотром и не заметив ничего подозрительного, она уже мягче разрешила:

— Сядь на пол, теперь можешь почесать напоследок свои уши, потому что я не уверена, что у тебя для этого еще когда нибудь возможность будет.

Агент принялся с остервенением чесать за ухом, активировав второй датчик.

— Полегче, полегче, — услышал он голос Ворчуна. — Ты так скребешь свое ухо, что я почти оглох.

Владислав перестал чесаться, всем своим видом выражая облегчение.

— Ты, дружок, должен мне кое-что, — продолжала Джонс.

— Во-первых, где второй, где твой напарник?

Владислав почувствовал, как Ворчун затаил дыхание, ожидая ответа. Он знал, что Ворчун всего лишь компьютер — пусть мыслящая, но машина, и дышать не умеет, но он готов был поклясться, что слышал, как тот затаил дыхание.

Придав своему голосу как можно больше наивности, он спросил в ответ:

— Какой напарник, мэм? Я всегда работаю один.

— Не придуривайся, — ответила она устало, закуривая сигарету. — Я сегодня не в настроении. — Точка лазерного прицела снова дернулась в его сторону. — Ты что, думаешь мы не знаем, что вас было двое в пещере. Или ты думаешь, что мы и в самом деле попались на ваш трюк с глейдером. — Затянувшись, она выпустила под потолок кольцо дыма. — Нет, наивный мой простачок, мы прекрасно осведомлены, как Свен экипирован, и у нас тоже есть сканеры. Поэтому, стартовав в погоню за глейдером, мы тут же его просканировали и убедились, что на борту только один из вас, тогда мы решили вам немного подыграть, прикинув, что пока один нас отвлекает, другой попытается удрать. И я, сделав круг, вернулась к кораблю. Вообще-то я была уверенна, что удрать попробует он, и к своему кораблю, кстати, его скорлупка так хорошо замаскирована, что мы его все еще не нашли. Через пару минут здесь будет Дерик. Можешь не сомневаться, он приведет Свена как барана на веревочке и с ключами от корабля. Мои предположения подтвердились. Раз ты сидишь здесь, значит Свен удирал на глейдере в ущелье…

— В ущелье? — В голосе агента слышалось неподдельное удивление. — А кто такой Свен?

— Ну что? Вот ты и попался, — с победным видом она указала на свои часы. — Знаешь что это? Это новейшая модель детектора лжи. И сейчас, разыгрывая свое удивление, ты раскрылся, про ущелье ты знал. Так что миленький, очень скоро ты у меня заговоришь.

— Разумеется, знал, — подумал Владислав, — я сам предложил засунуть глейдер в какую-нибудь щель. А как ты, 007, объяснишь мне, что они сразу же выяснили, что на борту глейдера нас не двое, — задал он вопрос Ворчуну.

— Знаешь, — откликнулся виноватым голосом 007. Я настроил излучение борткомпьютера на частоту человеческого тела, расчитывая обмануть сканер у входа и совершенно упустил из вида, что у них на скуттерах сканеры тоже могут быть. К тому же они сканировали двумя сканерами одновременно и поэтому смогли определить, что на борту всего одно излучающее тело, а не два. Такой возможности я не учел, извини. Разговаривая мысленно с компьютером, Владислав внимательно следил за Джонс, а она вдруг прижав пальцем капсулу в ухе, что-то слушала, выказывая все больше и больше раздражения. Наконец это раздражение вырвалось наружу.

— Черт возьми! Что значит нет?! Ищи как следует, — рявкнула она. — Переверни все ущелье, но найди корабль, он должен быть там. Больше его спрятать негде. Или лучше вот что, оставь там одну импульсную «игрушку», а сам давай сюда. Проверим сначала их берлогу. Если они сумели один раз обмануть сканер, то вполне возможно, Свен все еще внутри.

— Нет там никого, — подал голос Раденко. Джонс, почти не глядя, нажала на курок и металл перед ногами агента запузырился. Владислава обдало жаром, и он невольно отдернул ногу. Мисс Джонс приподняла ствол повыше и процедила сквозь зубы:

— Заткнись, я же ясно сказала, ты мне неинтересен. Так что лучше будь паинькой, если хочешь еще немного задержаться на этом свете. Кстати, поведай-ка мне, как ты попал на этот корабль, дверь ведь была закрыта?

— Открыта, — подсказал Ворчун.

— Открыта, — послушно повторил агент. — Увы, кто-то из вас оказался разиней и облегчил мне задачу. Я уже сообщил патрулю, что у меня непрошенные гости, и они скоро будут здесь. Именем галактической полиции, на основании параграфа триста восемнадцать — несанкционированная посадка на заповедной планете и параграфа двадцать девять — использование военного снаряжения гражданскими лицами, кодекса о гражданской ответственности трех галактик вы, мисс Джонс и ваш сообщник арестованы. Сдайте оружие.

— Что, что он сказал? — из-за спины мисс Джонс протиснулся широкоплечий высокий мужчина с магнитным лассо в руках. Его худощавое простоватое лицо с щеголеватой бородкой выражало растерянность и злость одновременно. Белесые глаза не выражали ничего, кроме отсутствия мысли, а большой лоб продолжался до самого затылка.

Действовал он однако весьма ловко. Одно неуловимое движение и Владислав уже сидел теперь опутанный тончайшей паутиной магнитного лассо, не в силах даже пальцем пошевелить. Силовое поле, генерируемое этой «паутиной», способно было остановить разъяренного тиранозавра, про человека же и говорить не стоило.

— Что он тут лопотал? — повернулся Дерик к своей спутнице.

Та не ответила. Она молча смотрела на щиток аварийного сброса топливных блоков.

— Ты уже поставил импульсную бомбу в ущелье? — её голос клокотал от едва сдерживаемой злости.

— Ты же сама сказала — напарник пожал плечами. — а что?

Женщина медленно повернулась к агенту. Шлем она сняла сразу же, как только Владислав оказался связан, и он наконец увидел ее лицо, искаженное яростью. Теперь она, прищурив глаза, медленно приближалась к агенту, все еще держа в одной руке шлем, а в другой бластер. Подойдя вплотную, она тихо прошипела:

— Ах ты сволочь! — и сделала резкий выпад ногой. Ни боли, ни удара, как обычно пишут в книгах, Владислав не почувствовал, и в голове у него тоже ничего не взрывалось, у него просто потемнело в глазах.

Шорохи, шелест, чьи-то голоса, кто-то что-то настойчиво говорил. Светало. Владислав открыл глаза. Мутная пелена перед глазами начала рассеиваться. Ужасно саднил подбородок. Он поднял руку, с трудом повернулся, сел и прикоснулся к губе. Поморщившись от боли, он прошелся языком по губам. Все на месте, но во рту солоно от крови. Пощупав челюсть, Владислав отдернул руку, когда наткнулся на огромную опухоль. Разбитая, опухшая челюсть тупо запульсировала, реагируя на прикосновение руки.

— Здорово она меня — подумал Владислав, отмечая про себя, что сейчас он не связан, и то хорошо. В голове начало проясняться. То что он принял за рассвет — было всего лишь навсего белым освещенным пластиковым потолком. Кто-то или что-то все еще шептало ему на ухо. С усилием заставив себя сосредоточиться, Владислав вдруг осознал, что его зовут.

— Кэп, кэп, очнись, скажи что-нибудь.

Сообразив наконец, что это голос Ворчуна, агент ответил:

— Все хорошо 007, я в порядке.

— Наконец-то, — радостно затараторил Ворчун. — Я уже думал, ты никогда не придешь в себя, зову тебя, зову… Кэп, они пытаются защитный барьер взломать. Кэп, я же не могу без человека внутри блокировку поставить! Кэп, помоги!… Они уже внутри! Кэп! — голос Ворчуна выдавал его паническое состояние. — Кэп, они разобьют меня, кэп! Помоги, они выключат меня!