Сделав последний очищающий вдох, я позволила его силе просочиться внутрь меня и использовала ее, чтобы продолжать.

— Нет, все в порядке. Я действительно не хочу делать это снова. Я начала, и я хочу закончить.

Джек кивнул головой и продолжал крепко обнимать меня.

— В любом случае, как ты можешь себе представить, я тяжело переживала потерю и начала пить. Много. Я все время пила, и по большей части я все еще была в состоянии нормально функционировать. По выходным у меня было меньше дел, поэтому я больше пила. Я ходила на вечеринки и пыталась забыться. У меня было много случайного, тупого секса. — Я покачала головой, вспоминая свою глупость. — Я скучала по своей второй половинке, и мне нужно было снова почувствовать что-то позитивное, и я пыталась найти это с помощью секса. Проблема была в том, что я все время была так пьяна, что почти ничего не помнила. Примерно через девять месяцев после начала моих подвигов я забеременела. Я не знала. Я не знала, пока у меня не случился выкидыш. Это просто положило начало другой череде событий, и я начала пить еще больше. Большую часть этого времени я училась, но вначале, я думаю, все просто думали, что я веду себя не так, потому что у меня траур. Потом наступило лето, и никто этого по-настоящему не заметил. Джеймсон не заставлял меня работать, и в то же время он переживал свою собственную потерю. Он не знал, что со мной делать. Во втором семестре следующего года я допустила ошибку в своей исследовательской лаборатории, и профессор отвел меня в сторону и сказал, что он знал, что я прихожу в лабораторию пьяной, и если я не возьму себя в руки, то меня отчислят, что приведет к потери моей стипендии.

— Даже этого было недостаточно. Все, что произошло после этого, произошло в течение недели. Спуск по спирали начинается широко и медленно, но в конце круги становятся все меньше, быстрее и выходят из-под контроля. Примерно это и случилось со мной. Я сильно поссорилась с Джеймсоном. Он сказал, что не будет стоять в стороне и смотреть, как единственная оставшаяся у него семья разрушает себя, и если я не приведу себя в порядок, он оставит меня позади. В тот момент мне было, блядь, все равно. Я была в бездонной яме отчаяния, и его гнев по отношению ко мне толкал меня все ниже. Позже на той же неделе я так напилась, что получила алкогольное отравление. Я почти подавилась собственной рвотой, если бы кто-то не перевернул меня на живот. Я не знаю, кто это был, но они отвезли меня в больницу. Когда я пришла в себя, то проснулась оттого, что Джеймсон плакал у моей постели. Когда он увидел, что я проснулась, он начал рыдать и умолять меня остановиться.

Я издал тихий, невеселый смешок, вспомнив, как видела, как рыдал мой брат-великан.

— Джеймсон никогда не плакал. По крайней мере, не передо мной. Я никогда не видела, чтобы он плакал, когда умер кто-то из наших родителей или когда умер Ашер. Так что видеть, как он сидит там и рыдает, умоляя меня не убивать себя, было реальностью, в которой я нуждалась. Это было так просто, и я думаю, что это было сочетание того, что все, наконец, достигло дна, и то, что он показал мне, как сильно я нужна ему здесь, заставило меня понять, что я бессмысленно растрачиваю время. Это заставило меня осознать, как Ашеру было бы стыдно за меня. — Я сделала глубокий очищающий вдох. — После этого я взяла себя в руки. Я начала сосредотачиваться на том, что у меня осталось, и что заставляло меня чувствовать себя счастливой. Я любила науку и не хотела тратить впустую свою степень и все свои исследования. Я любила Джеймсона и больше никогда не хотела видеть, как он разваливается на части. Я начала ходить к психотерапевту и на собрания анонимных алкоголиков. Я даже начала заниматься спортом. Я стала сумасшедшей девушкой, которая занимается кроссфитом. Ничто так не лечит, как подбрасывание тяжестей.

Я почувствовала, как Джек усмехнулся моему признанию.

— Я бросила пить на некоторое время, но поняла, что у меня больше нет проблем с алкоголем, поэтому несколько лет назад я осторожно начала пить снова. Джеймсон, конечно, все еще беспокоится, но я больше никогда так много не пью. Теперь я гораздо лучше контролирую себя. — Я сделала еще один вдох и, наконец, повернулась, чтобы посмотреть на него. — Так что да, это моя история.

Слава богу, я не увидела никакой жалости. Я видела только печаль и понимание всего, через что мне пришлось пройти. Он притянул меня ближе, обнял, чтобы убедиться, что со мной все в порядке - больше для него, чем для меня. В любом случае, это заставило меня почувствовать себя хорошо. Объятия были великолепными, но объятия Джека были исключительными. Он отстранился и положил руку мне на щеку, большим пальцем стирая дорожки слез с моего лица. — Ты необыкновенная женщина. Я не знаю, как мне так повезло найти тебя, но я чертовски рад, что это случилось.

Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы.

Отстранившись, он посмотрел мне в глаза, прежде чем снова наклониться и продлить поцелуй еще немного.

Когда его губы в третий раз прижались к моим, я запустила пальцы в густые волнистые пряди у него на затылке и прижала его к себе. После моего признания и эмоциональной потери контроля мне нужно было что-то, что напоминало бы мне о том, насколько я сейчас счастлива. Мне нужно было, чтобы Джек снова занялся со мной любовью. Поэтому я высунула язык, чтобы лизнуть его в губы. Издав глубокий горловой стон, он перекатился на меня.

В первый раз, когда мы занимались любовью той ночью, это выражало обладание и заявляло о своих правах. На этот раз он проявил нежность, заботу и столько привязанности, что я почувствовала, как мое сердце вот-вот разорвется. После этого я крепко прижала его к себе, а он прижал меня, и мы погрузились в сон.

Бзззз… Бзззз… Бзззз.

Джек отодвинулся от меня, чтобы ответить на звонок. Когда он отстранился, то унес с собой тепло, оставив после себя холод, который полностью разбудил меня.

Сонно он ответил:

— Алло?

Я плотнее свернулась калачиком на боку и натянула на себя одеяла, пытаясь согреться, когда услышала голос на другом конце провода.

— Еще один? Ты уверен, что это тот же самый парень?

Я почувствовала, как Джек напрягся и начал вылезать из постели, чтобы найти свою одежду. Я перевернулась, чтобы посмотреть, что происходит, и увидела, как он нахмурил брови. Разговор не показался мне приятным, и я не могла не задаться вопросом, не связано ли это с делом, над которым Джек работал в полиции. Было ли это еще одно убийство? От одной только мысли об этом у меня по спине пробежали мурашки. Мысль о том, что Джек замешан в таком ужасном деле и попал в поле зрения возможного серийного убийцы, заставила мой желудок сжаться. Что, если с ним что-то случится? Что, если я потеряю его?

— Где это? — Он помолчал, глядя на меня снизу вверх, пока натягивал штаны. — Ладно. Я буду там через несколько минут.

Мой разум начал склоняться к наихудшему сценарию, и я поняла, что мне нужно остановить этот поезд. Я не могла так поступить с собой, иначе я навсегда осталась бы один.

Повесив трубку, он натянул рубашку и бросил на меня извиняющийся взгляд, зная, что ему пришлось покинуть меня так скоро после нашей совместной ночи.

— Я не хотел, чтобы наше утро прошло так, — он поставил колено на кровать и наклонился ко мне. Я сидела, накинув на плечи одеяло, и ждала его поцелуя. — Я хотел разбудить тебя поцелуями. — Он чмокнул меня в губы. — По всему твоему телу. Заканчивающиеся между твоих бедер. Я хотел, чтобы ты проснулась от оргазма от моего языка. — Мое дыхание вырывалось из меня навстречу его губам, которые касались моих, когда он говорил. — Тогда я бы залез на тебя верхом и жестко трахнул, чтобы убедиться, что ты в порядке и не спишь. И пока ты лежала бы там обессиленная, как только я закончил бы с тобой, я бы приготовил тебе завтрак и кофе.

Ему действительно нужно было замолчать. В противном случае я бы задержала его здесь и заставила бы опоздать. Самым хриплым, самым распутным голосом, на который я была способна, я наклонилась к нему и ответила: — Я не могу поверить, — поцелуй, — что я упускаю — поцелуй, стон, поцелуй, — приготовленный для меня кофе. — Я отвернулась, подмигнув, оставив его наклоненным с отвисшей челюстью. — Я имею в виду, я уверена, что оральный секс был бы отличным. Но кофе? — Я закрыла глаза и прикусила губу для пущего эффекта, застонав. — Кофе - это единственное, что мне нужно по утрам. Кому нужен мужчина, когда можно утопить печаль в кружке?