Но возникала одна существенная проблема: прежде чем начинать валить зеленокожую вонючую «охрану», необходимо было определиться с точным местоположением следующего алтаря. Потому как ни разу не факт, что следующие квартальные алтари точно так же, как первый, располагаются на центральных площадях лучей-кварталов. Они запросто могли находиться в отдалении на каком-нибудь из центральных проспектов, а могли прятаться где-то на скрытых извилистых улочках, или и вовсе таились внутри домов. А если на площади нет замаскированного алтаря, устроенное на ней побоище в итоге окажется лишь бесполезной потерей сил и драгоценного времени. Так рисковать нам было нельзя — из-за жесткого цейтнота действовать нужно было только наверняка.

Необходимо было определить место, где с наибольшей вероятностью поблизости мог располагаться скрытый алтарь. И вот тут-то меня озарило!..

Как я уже упоминал, точка моего появления в аномалии почти совпала с местом замаскированного пеленой алтаря. Но я ведь здесь появился не один. Зараза точно так же был заброшен в аномалию одновременно со мной. И то, что мы с питом оказались на старте в разных местах, на значительном отдалении друг от друга, очень смахивало на скрытую игровую подсказку. Раз рядом со мной таился скрытый алтарь, то весьма вероятно, что и удаленная точка появления здесь Заразы тоже находилась вблизи укрытой пеленой гранитной плиты… Разложив в голове все вышесказанное по полочкам, я принял решение и приказал питомцу лететь к месту изначального своего появления в аномалии.

К немалому моему изумлению, Зараза тут же, активно заработав крыльями, понес меня далеко за пределы городской стены, и остановился лишь минуты через две стремительного полета над какой-то непроглядной лесной чащобой…

— Стопэ! — дернул я за цепь-поводя, вынуждая питомца прекратить стремительный спуск и, раскинув крылья, зависнуть в считанных метрах над верхушками мрачных елей. — С ума сошел? Прямо с ходу в эдакую чащобу соваться? Отсюда ж не видно нифига, че на земле творится?

— Муууу!..

— Тогда под елками пусто было, а сейчас — фиг знает. Все ж таки пару часов уже с момента твоего вылета отсюда прошло.

— Муууу!..

— Э-э, провокатор рогатый! Ты за базаром-то следи!

— Муууу?..

— Да не зассал я ни разу! А, как разумный человек, просто проявляю осторожность.

— Муууу!..

— Сам ты сыкло, скотина неблагодарная!

— Муууу!..

— Короче, думай там себе, что хочешь, но, на всякий пожарный, давай-ка пройдись по округе фирменной канонадой из-под хвоста.

— Муууу?..

— Не гони, до черта лысого у тебя боезапаса! Ты ж там хренову тучу зомбаков умял, пока меня на площади дожидался.

— Муууу?..

— А если внизу нас поджидает-таки засада?

— Муууу?..

— Так! Времени нет с тобой тут в угадайку эту играть… Бомби, кому сказано! Это приказ!

— Муууу!..

— Разговорчики в строю! Рядовой Зараза, ну-ка живо исполнять приказ старшего по званию!

— Муууу!..

— Так-то лучше. Давай, рогатый, просрись хорошенько! Так, чтоб чертям в аду завидно стало!

— М!.. — очередной трубный рев питомца потонул в грохоте канонады устроенной им ковровой бомбардировки.

Глава 5

Моя лихая задумка: устроить внизу лесоповал, в итоге, реализовалась лишь примерно наполовину.

Нет, не по вине питомца.

Зараза постарался на совесть. От его затяжных подхвостовых очередей окружающее нас воздушное пространство наполнилось до слез пробивающим смрадом сероводорода, внизу же, из-за плотности разрывов навозных бомб, все стонало, трещало, скрипело и рушилось… Но!

Интуиция меня не подвела, под непроглядным еловым лапником действительно скрывались затаившиеся в засаде аборигены. И как только этих тихушников десятками начало рвать на части бомбардировкой, осатаневшие от внезапного армагеддона ублюдки рванули вверх в отчаянную контратаку.

Первыми с качающихся верхушек примерно наполовину сократившегося «поголовья» елей, под прикрытием поднявшейся над лесом густой дымовой завесы, Заразу атаковали сотни длиннохвостых крыс-мутантов. Позже я разобрался, что это, скорее всего, были оплешивевшие после смерти зомби-белки, но тогда, во время неожиданного навала со всех сторон полчища прыгучих «зубастиков», мне было точно не до зоологических изысканий.

Несмотря на относительно небольшой размер тел (тушки тварей длинной были всего-то примерно с мою ладонь), «крысы» оказались отменно оснащены мощными кнутовищами хвостов и впечатляющими комплектами зубов, не помещающихся во рту и торчащих оттого наружу, потому показали себя весьма достойными противниками.

Настоящая волна этих прыгучих «зубастиков» буквально в одно мгновенье захлестнула нас с питом и живым шевелящимся ковром укрыла не только бронированную тушу грома-быка, но и мои, куда как более уязвимые зубам тварей, ноги, руки и спину.

Грудь с животом от болезненных укусов мне удалось сберечь лишь по счастливой случайности. Потому как аккурат во время стремительной атаки прыгучих «зубастиков» я припал к шее питомца, вглядываясь вниз на последствия бомбардировки, и, соответственно, плотно прижался грудью с животом к роговым шейным пластинам Заразы. Голову ж с шеей от навала «зубастиков» я спас, рефлекторно прикрыв их с обеих сторон руками.

Уже изрядно покоцанный зомбаками в городе мой кожаный плащ по новой затрещал под десятками остервенелых укусов хвостатых «зубастиков». А и без того дырявые штаны на ногах окончательно превратились в лохмотья, раздираемые вместе с плотью крысиными зубищами.

Роговые ж доспехи зверя стадии динозавр «зубастики» ни то, что прокусить, поцарапать толком даже не смогли. Однако и, казалось бы, идеально защищенного от них питомца мелкие ублюдки тоже заставили-таки изрядно понервничать, когда, разбежавшись по широченным полотнищам его раскинутых крыльев, слали терзать зубищами куда как более мягкую и уязвимую кожу в местах сложения крыльев.

Конечно, наша с питом растерянность из-за нежданной ответки снизу продлилась недолго. Серия резких махов крыльями, вкупе с зачисткой поверхности тела длиннющим и вездесущим языком, за считанные мгновенья избавили моего рогатого приятеля от львиной доли зубасто-хвостатой мелочевки, частично бесславно сброшенной обратно вниз, частично нашедшей вечный покой в бездонном заразином брюхе.

Я же, призвав в параллель с действиями пита свой топор, тоже лихо завертел вокруг себя петли острым, как скальпель, лезвием. Эта четвертая защитная стойка Изумрудного берса на тренировках с Психом в свое время была отработана мною до автоматизма. И, несмотря на кажущийся со стороны смертельный риск устроенного мною практически циркового представления, когда тяжелый острый топор со скоростью винта пропеллера замелькал в считанных миллиметрах от одежды, пластая в кровавые лоскуты многочисленных хвостатых прилипал, на самом деле шанса порезаться у меня при этом не было от слова совсем.

Но, как я уже оговорился ранее, волна хвостатых крыс-мутантов оказалась лишь авангардом грядущего следом лесного воинства. И, на смену перебитым и сброшенным вниз мелким грызунам, с еловых макушек, словно из катапульт, в нашу сторону градом посыпались твари побольше и позубастей…

Осознание, что атаковавшие нас звери — это ни разу не живые существа, а зомби, пришло ко мне аккурат в тот момент, когда в самом начале побоища, следом за разрубленной напополам облезлой рысью (из которой, несмотря на страшную рану, выплеснулось совсем немного крови), под лезвие моего топора угодили когтистые передние лапы огромного зверюги, в оскаленной пасти которого я, с изумлением, признал волчьи черты.

— Сука! Ты-то как на дерево вскарабкался⁈ — предъявил я «серому» акробату со стеклянным взглядом, стоически, без намека на визг, перенесшему ампутацию передних конечностей.

Но коварный волчара, вместо ответа, отчаянно клацнул зубами, сомкнув массивные челюсти на лезвии моего топора.