До окончания агона оставалось чуть больше часа. Времени на охи-ахи не оставалось от слова со всем. Нужно было завались наверху всех уцелевших после заразиной ковровой бомбардировки врагов, вызволить из плена питомца, и смотаться с ним в Хранилище на тринадцатом очищенном алтаре. И на все про все какой-то жалкий один часа. А если не справлюсь, то нам обоим писец… — Под эти тоскливые думки я незаметно добрался до зубчатого края замковой стены, подтянулся и заглянул за парапет.

Глава 24

Настенная брусчатка оказалась раскурочена на славу. Всюду виднелись воронки выбоин, окруженные грудами осколков битого камня, обломками копий и зловонными кусками разорванных тушек угодивших под бомбардировку стражников-зомби. Большинство перемолотых взрывными волнами ублюдков окончательно упокоилось, их части тел лежали на стене недвижимой падалью. Но некоторые «живчики», которым в прямом смысле слова фартануло сохранить под разрывами навозных бомб голову на плечах, теперь жуткими дерганными движениями начинали рыскать по округе в поисках оторвавшихся конечностей.

— Да хрена лысого вам, суки! — возмутился я и, перемахнув через зубчатый парапет, с призванным топором в руке метнулся к ближайшему «живчику», пытающемуся приладить обратно единственной уцелевшей рукой первую найденную ногу.

Бросок с трехметровой дистанции топора мгновенно снес с плеч бедолаги его бестолковку. Не позволяя полетевшей вниз голове коснуться брусчатки, я с разбега отфутболиваю ее босой стопой за зубцы забора, в сторону кишащего зубастыми зомби-щуками наружного рва-озера. На пальцах босой ноги после удара остается мерзкая багровая слизь, заменяющая зомби кровь, и, чертыхнувшись, я вытираю эту гадость о грязную тряпку, некогда бывшую форменным кафтаном покалеченного зомби-стража. Меж тем обезглавленное тело под моей ступней еще пару-тройку секунд по инерции дергается, продолжая деловито прилаживать ногу к культе, но, как только рухнувшая вниз голова с плеском уходит под воду, эти неуклюжие попытки прекращаются. Так и не приросшая к культе нога вываливается из замерших пальцев, и давно мертвое тело получает наконец окончательное упокоение.

Призвав топор, я бросаюсь к следующему «живчику», и повторяю с ним процедуру упокоения… На третьем зомбаке брезгливость из-за испачканной в гнилой слизи стопы проходит, я перестаю задерживаться возле обезглавленных ублюдков для обтирания пинающей срубленные головы ноги, и процедура контрольной зачистки стены в разы ускоряется.

Кольцевая пробежка по замковой стене, в итоге, занимает у меня около трех минут, при этом я срубаю бошки и окончательно упокаиваю где-то полсотни «живчиков». Учитывая же, что «пережить» ковровую бомбардировку питомца на стене фартануло лишь примерно каждому шестому стражнику, путем несложного вычисления мною было установлено общее число настенной замковой стражи — этот отряд составлял, похоже, ровно три сотни зомби-вояк.

Зачистив стену и обезопасив себя таким макаром от удара в спину, я стал осторожно спускаться по боковой лестнице (выход на которую отыскался во время круговой пробежки) во внутренний двор замка. Примыкающие сбоку к внутренней стене ступени лестницы не имели перил и вообще какого-либо заграждения, потому, спускаясь по ним, я фактически находился на виду у затаившихся в донжоне врагов и прямо физически ощущал на себе чужие злобные взгляды из окон соседней монументальной высотки. Однако за время спуска отчего-то никто так не попытался атаковать меня дистанционно.

Я благополучно добрался до дворовой брусчатки, так же изрытой воронками взрывов и заваленной грудами битого камня вперемежку с разорванными телами стражников-зомби. В отличии от стены, внизу шевелящихся «живчиков» не обнаружилось. Стопроцентное упокоение зомбаков здесь случилось, вероятно, из-за рикошетов от окружающих высоких стен, превращавших каменную шрапнель, разлетающуюся после взрывов навозных бомб в замкнутом пространстве, в гораздо более долгоиграющую (и убойную, соответственно) мясорубку и костедробилку.

Без задержки пробежав развороченный двор, я беспрепятственно вошел в гостеприимно настежь распахнутую двустворчатую дверь донжона. И на этом легкая прогулка по вражеской территории для меня закончилось.

В широком холле донжона, слабо освещенном солнечным светом из пары узких окон под потолком и распахнутой наружной двери за моей спиной, с оглушительным лязгом мне на встречу подорвалось шестеро закованных в латы двухметровых детин, со здоровенными треугольными цельнометаллическими щитами и огромными чуть искривленными мечами-саблями в руках (и то, и другое весом по пуду минимум), которыми эти шумные металлисты небрежно поигрывали, как пластмассовыми игрушками.

— Э-э, парни, че сразу в бутылку-то лезть? — попытался я по мирному добазариться с агрессивно настроенными хозяевами, обегая по широкому кругу эти грохочущие смертоносным железом «танки». — Я так-то сам парень мирный. Меня, кстати, Денисом зовут. А вас как?.. Ладно, не хотите — не отвечайте. Кому, вообще, нужны эти имена… Слушайте, парни, может пропустите меня, а?.. Мне всего-то и надо на четвертый этаж подняться. Там по плану алтарь у вас должен…

Просвистевший перед носом кривой меч самого быстроногого задиры весьма красноречиво дал понять, что довариваться со мной «парни» не в настроении.

Призвав топор, я рубанул в ответку двойным рубящим из восьмой стойки Изумрудного берса по подставленному щиту рыцаря, рассчитывая испепелить выскочку… Но, увы, ожидаемого эффекта не последовало.

На полированной поверхности стального щита появилась глубокая рубленная засечка, и рыцаря, ошеломленного мощью сдвоенного рубящего удара моего чудо-оружия, отшатнуло на пару метров назад, но сноп убойных искр, выстреливший вдогон механическому повреждению в помятый щит вояки, вовсе не поджарил закованного в броню противника, а, отразившись от полированной стали, как фейерверк, брызнул во все стороны. Краем глаза отследив их полет, я увидел, как большинство, разбившись о каменный пол и каменные стены, тут же бестолково потухли, но пара искр, угодив в картину на стене и ковер на полу, полыхнули яростным пожаром.

Выходило, искры восьмой стойки, оказавшись бесполезными против тугоплавких стали и камня, все ж таки оставались максимально эффективными при контакте с легко воспламеняющимися предметами. И, наверняка, при попадании на открытое тело врага, они грозили последнему нешуточным ожогом, как минимум. Вот только с закованными в непроницаемые доспехи рыцарями проверить эту догадку мне сейчас будет ой как непросто. Хорошо еще, что двигались в своей громоздкой броне противники куда как медлительней не обремененного доспехом игрока восьмой ступени. А лязг и грохот, сопровождающие каждое их движение, позволяли мне, не глядя, отслеживать перемещения по залу холла каждого из шестерки врагов.

Легко увернувшись от рубящего удара второго набегающего сбоку «металлиста», я швырнул топор навстречу третьему, выскочившему из-за спины закрывшегося щитом первого, и был вознагражден за инициативу срубанием забрала на шлеме подставившегося торопыги. Однако открывшееся из-под слетевшей на пол защиты «личико» в следующее мгновенье уже меня самого вогнало в ступор. Под забралом отказался белесый костяк человеческого черепа, со зловещим багровым огнем, полыхающим в обеих глазницах… Выходит, моими противниками были не просто рыцари, а неутомимые и практически неуязвимые скелеты-рыцари…

Страшный удар в плечо краем щита бокового ублюдка, от меча которого я секунду назад успешно увернулся, вернул меня в суровую действительность продолжающейся схватки. Сбитый с ног, я покатился по полу навстречу надвигающемуся лязгу еще пары забегающих с другого фланга «металлистов».

Понимая, что вот-вот окажусь в зоне поражения их огромных кривых мечей, но, не в силах мгновенно остановить продолжающееся кувыркание по полу, я скастовал восьмую стойку защитной техники Стального вепря, и приготовился достойно встретить неизбежное…