— Муууу?..

— Да элементарно, бро: выждали б пару минут, пока насекомые от взрывов оправятся, а потом снова вынудили б их подняться всей стаей вверх. Ты б, как в первый раз, нырнул в их серое скопище и еще разок душевно траванул ублюдков болотным газом. Система, соответственно, зачла б нам вдвое больше изведенных в бою противников, и расщедрилась бы на дополнительные премиальные.

— Мм, — хмыкнул питомец.

— То есть как это пустой? — удивился я.

— Муууу!..

— Э-э, рогатый, за базаром следи!.. Откуда я знал, что ты сброс этот не контролируешь? Думал: сцедил наружу болотного газа чутка, а в запаснике оставил еще на пару-тройку диверсий — по типу, как с бомбежкой.

— Муууу!..

— До понял я уже, что газ ты можешь только сразу весь выпускать… Хреново, блин! Надо будет, когда со всеми алтарями тут разделаемся, перед возвращением, не забыть снова на болото смотаться и запасец болотного газа пополнить. Мало ли потом пригодится…

— Муууу!..

— Так, че здесь у нас? — внизу мертвая земля пустоши сменилась наконец широкой озерной гладью, искрящейся мириадами бликов в лучах вечернего солнца.

Сверившись с добытой из пространственного кармана картой, я прикинул, что над пятном, очерчивающим границы скрытого алтаря в непонятном пока поселении рыбарей, мы окажемся примерно через пару минут полета…

Эта озерная локация, хоть и заметно уступала оставленной позади пустоши, все же раза в полтора превосходила габаритами центральный город аномалии (определил это я, разумеется, с помощью все той же карты, элементарно сопоставив размеры схематичных рисунков озера и города), поселение же рыбарей располагалось примерно в центральной части озера. И Заразе пришлось еще нехило так помесить воздух крыльями, прежде чем мы наконец добрались до очередного «карточного пятна».

Мои расчеты оказались верны, и на третьей минуте полета среди раскинувшейся во все стороны внизу водной глади появилась невероятная конструкция: из соединенных меж собой ржавыми цепями и толстыми канатами десятков плотов, с надстройками на каждом в виде домов, сараев и даже небольших клумб с пышной растительностью.

Перегруженные верхними постройками плоты удерживались на плаву с помощью здоровенных полых бочек, гигантскими поплавками по шесть-восемь штук прикрученных к каждому из четырех сторон-бортов.

Как я не вглядывался вниз, ни одного обитателя этого плавучего поселения рыбарей ни на одном из плотов заметить не смог.

— Муууу?.. — требовательно взревел снизу питомец.

— Спятил что ли? — фыркнул я в ответ. — Первая же твоя бомбардировка переколет львиную долю бочек-поплавков, и все поселение пойдет ко дну. А глубина тут даже боюсь предполагать какая. Оно, конечно, благодаря подводной технике, занырнуть я смогу до самого дна, но снова шарахаться потом там в потемках, не зная толком куда снесло обломки — ведь под водой карту-то не откроешь — это хрень полная, согласись.

— Муууу!..

— Ишь ты, блин, насобачился: отвергаешь — предлагай. Дай хоть чутка подумать сперва…

— Муууу!..

— Да не дергай ты меня. Просто молча покружи над поселением минутку хотя бы.

— Муууу!..

— Ну че ты там такого углядел?.. Ох ты ж!..

Снова глянув по требованию неугомонного Заразы вниз на связку плотов, я стал свидетелем потрясающего действа: гладкая, как зеркало, еще десять секунд назад водная гладь вокруг поселения вдруг забурлила крупными пузырями, будто вскипела от тысяч невидимых, подводных кипятильников. И в этом неистовом бурлении из глубины на поверхность синхронно всплыло с полсотни отвратительных существ.

Когда-то давно они были людьми, теперь же безобразно разбухшие телеса утопленников не разваливались на части лишь благодаря рыбацким сетям, многослойным коконом опутывающих их головы, туловища и по отдельности каждую из четырех конечностей. В итоге, получились эдакие мумии-утопленники, всплывшие в бурлящей воде на гнилых дырявых лодках.

— Походу, это и есть местные рыбари, нехило так измененные скверной Изнанки, — озвучил я свою догадку.

— Муууу?.. — откликнулся снизу питомец.

— Потому что мычат некоторые охренительно громко, — фыркнул я. — Вишь, даже под водой товарищи тебя услышали, и всплыли познакомиться.

— Муууу?..

— Да твой рев, не то, что со ста метров, с километра легко услышать можно!

— Муууу!..

— Отставить пороть горячку!.. По этим крошечным лодочкам бомбами с эдакой высоты ты фиг попадешь, плоты же поселения утопишь стопудово. А на каком-то из них, между прочим, скрыт алтарь.

— Муууу?..

— Да соображаю уже… Так-то выглядят ублюдки, вроде, безобидно. Как зомби городские. Может, попробуем снизиться метров до десяти. Оттуда по лодкам бомбы метать ты сможешь вполне прицельно. Ну а я, до кучи, топором красавчиков стану параллельно закидывать.

Вместо ответа, заждавшийся действия грома-бык сложил крылья и камнем рухнул вниз… Распахнув их обратно, как договаривались, уже примерно на десятиметровой высоте.

Но начать бомбометание питомец увы не смог. Потому что пока Зараза энергичными махами крыльев гасил ускорение свободного падения, зависнув на десятиметровой дистанции в воздухе, пятеро ближайших обмотанных сетью «жирдяев» под нами, словно очнувшись от анабиоза, вдруг синхронно вскинули над головой руки. И у всей пятерки через секунду из сведенных в замок пальцев-сосисок выскочили и устремились в нашу сторону сотканные из воды снаряды: три остроги и две сети.

Глава 12

На опасность мы с питом среагировали одновременно: грома-бык отчаянно рванул в сторону от налитых неестественной голубизной снарядов, я же, призвав в руку топор, метнул системное оружие из пятой стойки Изумрудного берса наперехват паре удачно сблизившихся в полете острог.

Топор мой сработал на все сто, изумрудным пропеллером врезавшись в голубые остроги метрах в трех от широченной груди грома-быка, и в полыхнувшей ослепительно-яркой зеленой вспышке мгновенно испарил оба водяных снаряда.

Зараза же, самостоятельно выводивший из-под обстрела заднюю часть своей гигантской туши, проявил себя, увы, не так эффективно. Из-за близкого расстояния к стреляющим за пару секунд подлета их голубых снарядов увернуться толком грома-бык успел лишь от одной сети, а вторая сеть и третья острога таки достигли питомца, одновременно заарканив его ногу и поразив в крыло. Еще через мгновенье выяснилось, что отменная броня зверя стадии динозавр была практически бесполезна против этих коварных снарядов.

Голубая острога играючи пробила толстенную (с мой большой палец толщиной) кожу левого крыла питомца и, тут же осыпавшись ковшом брызг, неожиданно оставила после себя дымящуюся пробоину размером с баскетбольный мяч. Словно вода из разрушившейся в ране остроги превратилась в едучую соляную кислоту, растворяющую живую ткань, как гребаный сахар. Сеть же, обернувшись вокруг задней конечности Заразы, мгновенно трансформировалась в водяной смерч, который тонким стеблем провалившись до озерной глади, стал стремительно шириться и возбухать от рванувшей снизу мощной водяной подкачки, не только не позволяя питомцу сбежать, но и неотвратимо затягивая отчаянно месящего крыльями воздух Заразу в озерную пучину.

К счастью, повторного выстрела снизу по нам не последовало. Видимо, использованные утопленниками техники были, на наше счастью, слишком для них манозатратными. И теперь наряженным в гнилые сети ублюдкам требовалось какое-то время на восстановление растраченной только что из Резервов энергии. Что красноречиво подтвердило синхронное опускание всей пятерки рук обратно вдоль тела. Дальние же утопленники помогать атаковавшим нас собратьям не спешили, подтверждая мою догадку, что каждый из всплывших вокруг поселения стражей отвечал точно за свой участок охраняемой территории, вступая в бой лишь, когда враг приближался к ним на определенную дистанцию. По мои, опять же примерным, прикидкам эта тревожная дистанция находилась где-то в районе тридцати-тридцати пяти метров — это расстояние нейтральной полосы между крайними утопленниками атаковавшей нас пятерки и следующими за ними, оставшимися пока что нейтральными стражами.