— Да! — крикнул один из молодых людей, когда взорвалась внутри шлема голова последнего немца, и тот упал на землю.

Крупный мужчина снял VR-очки и повернулся к Крону.

— По крайней мере, здесь проблема решена, — сказал он с довольной улыбкой. Маркус Рё был красив, если принять во внимание его возраст. У него было широкое лицо, лукавый взгляд, его бронзовая от искусственного загара кожа была гладкой, а зачесанные назад блестящие чёрные волосы были густыми, как у двадцатилетнего парня. Конечно, лишние килограммы осели на его талии, но он был высок. И его рост скрадывал эти килограммы. Но в первую очередь притягивал внимание горящий в его глазах огонь, живость энергии, которая намекала, что большинство людей сначала будут очарованы, потом раздавлены и, в конце концов, истощены Маркусом Рё. За это время он, вероятно, получил бы то, что хотел, и его интерес к вам пропал бы. Уровень энергии Рё мог меняться, как и его настроение. Крон предположил, что и то, и другое как-то связано с белым порошком, следы которого он увидел под одной из ноздрей Рё. Всё это Юхан Крон знал, но смирился с этим. Не только потому, что Рё настоял на том, чтобы выплатить заранее половину гонорара Крона, чтобы, как он выразился, гарантировать безраздельное внимание, лояльность и желание Крона добиться результата. Но главным образом потому, что Рё был клиентом мечты Крона: человек с высоким статусом, миллионер с таким одиозным имиджем, что Крон, как это ни парадоксально, взяв его в клиенты, проявил больше смелости и принципиальности, чем оппортунизма. Так что ему — до тех пор, пока дело не решено — просто придётся смириться с тем, что его могут вызвать в любой момент, даже в пятницу вечером.

По сигналу Рё оба молодых людей вышли из комнаты.

— Ты знаком с игрой «War Remains», Юхан? Нет? Чертовски классная виртуальная игра, но в ней ты ни в кого не можешь выстрелить. Вот это своего рода её копия, разработчик которой хочет, чтобы я вложил в его проект деньги... — Рё кивнул в сторону экрана, взял графин и налил виски в два хрустальных бокала. — Они пытаются сохранить остатки магии войны, но сделать это так, чтобы ты мог — как бы точнее выразиться? — влиять на ход истории. В конце концов, это то, чего мы все хотим, верно?

— Я за рулём, — сказал Крон, отгораживаясь ладонью от стакана, который протягивал ему Рё.

Рё на мгновение посмотрел на Крона, как будто не понял, почему тот отказывается. Затем он громко чихнул, опустился в дизайнерское кожаное кресло и поставил оба бокала на стол перед собой.

— Чья это квартира? — спросил Крон, усаживаясь в соседнее кресло. И тут же пожалел о своём вопросе. Как юристу ему спокойнее было бы знать ровно столько, сколько нужно, и не больше.

— Моя, — ответил Рё. — Я использую её как... ну, знаешь, убежище.

По движению плечей и хитрой гримасе Маркуса Рё Крон догадался, что тот имел в виду. У него были клиенты с похожими квартирами. И во время собственной интрижки на стороне, которая, к счастью, уже закончилась, едва он осознал, что ему грозит потерять, он и сам подумывал о покупке такого, по словам его коллеги, гнёздышка одиночек для развлечений не в одиночку.

— И что же произошло в итоге? — спросил Рё.

— Теперь, когда Сюсанна опознана и установлена причина смерти, расследование вступит в новую фазу. Ты должен быть готов к тому, что тебя вызовут на новые допросы.

— Другими словами, я буду привлекать ещё больше внимания.

— Если только полиция не найдёт на месте преступления что-нибудь, что исключит тебя из списка подозреваемых. Мы всегда можем надеяться на это.

— Я так и думал, что ты скажешь что-нибудь в этом роде. Но я больше не могу просто сидеть на месте и надеяться на лучшее, Юхан. Знаешь, что моя фирма «Барбелл Пропертиз» потеряла три крупных контракта за последние две недели? Они озвучили какие-то надуманные отговорки, что ждали более высокие прибыли и так далее — никто не осмеливается прямо сказать, что всё дело в этих статьях «Дагбладет» обо мне и девочках, и они не хотят, чтобы их связывали с возможным убийством, или боятся, что меня арестуют, а имущество фирмы разбазарят. Если я буду сидеть сложа руки, надеясь, что банда низкооплачиваемых тупоголовых копов выполнит свою работу, то «Барбелл Пропертиз» может обанкротиться задолго до того, как они обнаружат то, что снимет с меня все подозрения. Нам нужно работать на опережение, Юхан. Мы должны доказать общественности, что я невиновен. Или, по крайней мере, я полагаю, в моих интересах узнать правду.

— И как?

— Нам нужно нанять наших собственных детективов. Первоклассных. В лучшем случае они найдут убийцу. Если нет, продемонстрируют общественности, что я пытаюсь докопаться до истины.

Юхан Крон кивнул.

— Позволь мне показать слабые стороны этого плана.

— Валяй, — сказал Рё и чихнул.

— Во-первых, все лучшие детективы работают в Крипосе, поскольку им платят лучше, чем в отделе убийств. И даже если бы они согласились оставить надёжную карьеру ради такого краткосрочного задания, как это, им всё равно пришлось бы уведомить об этом своё начальство за три месяца, плюс у них было бы обязательство соблюдать конфиденциальность, касающуюся того, что они знают о этих пропавших без вести лицах. Что, по сути, делает их бесполезными для нас. Во-вторых, это было бы плохо для твоей репутации. Расследование, финансируемое миллионером? Ты оказал бы себе медвежью услугу. Если твои детективы обнаружат так называемые факты, которые оправдывают тебя, эта информация автоматически будет подвергнута сомнению, чего не произошло бы, если бы полиция сама обнаружила те же факты.

— Вот оно что, — улыбнулся Рё, вытирая нос салфеткой. — Я люблю, когда цена оправдывает качество. Ты молодец, ты указал на проблемы. А теперь докажи мне, что ты лучший в своём деле, и расскажи, как мы можем решить эти проблемы.

Юхан Крон сел прямо в своём кресле.

— Спасибо за доверие, но решение будет очень не простое.

— Что это значит?

— Вы упомянули о поиске лучшего, и есть один человек, который, возможно, является лучшим. Его предыдущие результаты, безусловно, указывают на это.

— Но…?

— Но он больше не служит в полиции.

— Судя по тому, что ты мне до этого рассказал, это преимущество.

— Я имею в виду, что есть веские причины, почему он больше не служит в полиции.

— Какие именно?

— С чего мне начать? Несоблюдение субординации. Грубая халатность при исполнении служебных обязанностей. Мог заявиться пьяным на работу, явно алкоголик. Зафиксировано несколько случаев насилия с его стороны. Злоупотребляет психоактивными веществами. Несёт ответственность, хотя и не осуждён, за смерть по крайней мере одного своего коллеги. Словом, на его совести, вероятно, больше преступлений, чем у большинства преступников, которых он задерживал. К тому же, насколько мне известно, работать с ним — сущий кошмар.

— Это убедительные причины. Так зачем же ты о нём говоришь, если он такой невыносимый?

— Потому что он самый лучший. И потому что он мог бы быть полезен в отношении второй части того, что ты говорил, о том, чтобы показать общественности, что ты пытаешься докопаться до истины.

— Вот как...?

— Дела, которые он раскрыл, сделали его одним из немногих детективов, имеющим своего рода авторитет в обществе. Имидж бескомпромиссного человека, которому наплевать на условности. Преувеличено, конечно, но людям нравятся такого рода мифы. И для наших целей его репутация помогла бы развеять подозрения в том, что наше расследование было куплено и оплачено.

— Ты стоишь каждого пенни, Юхан Крон. — Рё ухмыльнулся. — Это тот человек, который нам нужен!

— Проблема в том...

— Нет! Просто предложи ему больше денег, пока он не скажет «да».

— ...в том, что, похоже, никто точно не знает, где он находится.

Рё поднял свой стакан с виски, но не стал пить, просто хмуро посмотрел на него.

— Что ты подразумеваешь под «точно»?

— Иногда по работе я сталкиваюсь с Катриной Братт, главой отдела убийств, и когда я спросил её о нём, она сказала, что в последний раз он подавал признаки жизни из какого-то мегаполиса, но она не знала, где именно он находится и что он там делает. Скажем так, её слова прозвучали не слишком оптимистично.