Зато у Ингвара вырвался тихий стон.

Мисс так и замерла с рукой, сжатой в кулачок... и рассмеялась:

- Ньет-ньет, ингвар, мы не учить их все, это быть немного слишком, - в голосе мисс звучало сожаление - она явно не считала, что слишком, но уже смирилась с тем, что так считают другие. - Только Ада кроме альвионски и немножко синдарин, согласиться учить еще и квенья, но это потому, что она хотеть сама быть учительница. Она относиться к языки Альвион так... прагматично! - в голосе ее мелькнуло глубокое разочарование. Но мисс тут же встряхнулась и заулыбалась. - А вы? Для чего вы хотеть учиться по-альвийски?

- Я не хотеть, - буркнул Ингвар и смутился - не подумала ли мисс, что он ее передразнивает. - То есть, я хотел сказать, что я не хотел.

- Я плохо говорю и вас этим... заражать? Как болезнь? - немедленно поняла причину его смущения мисс Джексон. - Я могу учить вас по-французски. Я жить целых три года Франкия. Сразу как мой папа помогать мне убегать с Альвион перед дикая Охота, и потом немножко Бельгия, французский я знать гораздо лучше. Потом я еще год жить ваша родная Германия, Ингвар, но по-германски говорить не лучше, чем по-росски.

- Я в Германии никогда не был, я тут родился. - насупился Ингвар.

- А сколько вы тут живете? - вмешался Митя.

- Всего три года! Плохо еще говорить, да, - закивала мисс.

Любопытно... «Целых три года» и «всего три года». И знание почти всех альвийских языков.

- Я по-французски тоже... не очень. Читаю свободно, это да. А говорить... – Ингвар развел руками. - Я инженерным делом интересуюсь: станки, автоматоны. А ваши альвы - они же ничего не конструируют, только выращивают!

- О, да вы есть еще больший практик, чем Ада! - вскричала мисс. - А вы знать, что на последний технический берлинский выставка быть представлен паровоз на ножках?

Физиономия Ингвара вытянулась от недоумения, да и сам Митя поглядел на альвионку озадаченно. Мисс Джексон нахмурилась и растопырила пальцы во все стороны:

- На таких много-много железный лапка с двух сторон. Такой паровоз может ходить без рельсы и даже забираться на гору. Изобретатель скопировать с жуков, на которых ездить Дамы и Господа Туат Да Даннан. А еще он мечтать про летательный аппарат как летающие жуки дикой Охоты! Бжжжж! - она изобразила пальцами работу стрекозиных крыльев.

Движения у нее были на редкость выразительные.

- А разве они не на конях по облакам скачут? - только и мог растерянно переспросить Ингвар.

Мисс Джексон посмотрела на него, как на дурака.

- Ингвар, извинить, но лошади не летают!

Поглядела на покрасневшего до корней волос Штольца и смягчилась:

- Если хотеть, я дать вам журнал, где написано про летающих жуков Высокие Лорды Альвион. Но он будет по-альвионски! - она лукаво прищурилась. И тут же повернулась к Мите, милосердно давая смущенному Ингвару прийти в себя. - А вы, Митя, зачем хотеть пользовать альвионски?

- Я и синдарин хочу. Когда я встречался с Высокими Лордами и Леди в гостиных Петербурга, они все прекрасно говорили по-росски. И очень удивлялись, если им отвечали на их языке!

На самом деле он не совсем встречался - скорее смотрел на этих самых Лордов и Леди со стороны. Но навсегда запомнил, как на прекрасном, точно светлая ночная греза, лице альвийского посла мелькнуло изумление, когда почти случайно оказавшийся в гостиной московский студент-юрист - кажется, Бальмонт была его фамилия - заговорил на синдарин! Тяжкий шок - будто стул вдруг заговорил. Но все лучше спокойного пренебрежения, с которым посол и его дочь смотрели на остальных - как на стулья обычные, не-говорящие. Конечно, с такой-то фамилией предки того студента наверняка происходили с самого Туманного Альвиона, но Митя и со своим происхождением не желал быть в чьих-то глазах навроде мебели.

- Хотеть быть дипломат? Восхитительно, но все равно немножко огорчительно! Ведь ни один из вас даже не вспомнить о прекрасный альвионский поэзия! – она обвела испытывающим взглядом своих учеников и требовательно вопросила. – Вы же читать альвионски поэты?

Митя кивнул: поэтов он, конечно же, читал - немного. А еще больше слышал – их постоянно цитировали в гостиных , все же, альвы - эталон поэтичности.

- Шекспир? - неуверенно предположил Ингвар. - «Гамлет, принц датский»!

- О! Вы выбирать один альвионский поэт, который не быть альв! Совсем как Томас Лермонт, предок ваш поэт Лермонтов! Но тот быть женат альвийская леди, а Шекспир, - она понизила голос, будто говоря совершеннейшую ересь, - о нем так мало есть известно. Я, конечно, не верить, но говорят... Совсем человек!

- Я тоже люблю «Гамлета», - поддержал Митя.

- Кто есть ваш любимый герой?

- Фортинбрас. - не задумываясь, ответил Митя.

- Но его же почти нет пьеса, появляться самый конец!

- Он все время есть: то его боятся, что он войной пойдет, то послов шлют, чтоб его остановить, а он с невинным видом рассказывает, что собирает войско, чтобы напасть на Польшу! Из Норвегии! А заканчивается всё тем, что все члены датской королевской семьи перебили друг друга, а он с готовым войском вошел и без единого сражения взял корону. У меня даже сомнений нет, что за историей с отравлением и местью стоит Фортинбрас. Он просто стравил врагов между собой и воспользовался плодами! - с явным удовлетворением сказал Митя.

Кажется, нынешнее занятие давалось мисс Джексон тяжело - ее пальцы заметно дрогнули, а потом она поглядела на Митю если не с испугом, то с откровенной настороженностью.

- Так он, наверное, альвом был! Или полукровкой.

Пальцы мисс дрогнули снова, она крепко переплела их и оперлась сцепленными в замок руками на край стола.

- Такое интриганство у них в чести. - продолжал рассуждать Ингвар. - А по-человечески если - подло как-то...

- Устроить сражение и вместо трех королевских трупов нарубить целую гору мертвых простолюдинов - благородно? Мне казалось, вы - за народ, Ингвар! - съязвил Митя, неожиданно разозлившись. Поля сражений с изобилием мертвецов он и раньше не одобрял - грубо это и совершенно не эстетично. А после того, как ему пришлось пресловутую гору упокоивать, рубить и поднимать, стал не одобрять еще больше. Это оказалось и грубо, и не эстетично, и нервно, и пахло потом отвратно. Да и на душе как-то муторно было. Потом. В начале-то даже понравилось, отчего после стало муторно вдвойне.

Ингвар насупился:

- Конечно, я за народ, потому что вся эта ваша знать - сумасшедшие! Я понимаю, Гамлет - дан, за отца отомстить должен, это для них святое: или месть, или Вальхалла. Так вызвал бы дядю в круг, и все! Он же наследник, ему бы даже конунг не посмел отказать! Там уж кто из них кого - не важно, но конунг бы у данов был. А он и конунга убил, и сам убился - и это во время войны! Только о себе и думал... совсем как наши Кровные.

- И чем же Кровные заслужили такое пренебрежение, Ингвар? - Мите пришлось вздохнуть и выдохнуть, успокаивая неожиданно нахлынувшую ярость.

- А вы очень уважаете нашу госпожу губернаторшу? - хмыкнул он.

Мисс Джексон протестующе ахнула, но Митя не позволил ей вмешаться.

- Княжич Урусов дрался с варягами. Двое Данычей, которые в лоцманской слободе живут, во время набега держали воду, даже когда по ним с паро-драккаров стрелять начали. Живичи работают в больницах. Губернатор против толпы встал. А вы осуждаете их всех из-за одной малокровной д... дамы? - он даже кулаки стиснул, и увидел, что у Ингвара кулаки тоже сжаты.

- Они, выходит, герои! - протянул Ингвар. - Все их знают, все о них помнят... А городового, который на пристани погиб - как его звали?

Митя недоуменно похлопал ресницами. Какого городового?

- Он тоже дрался с варягами! - зло прищурился Ингвар. - И чем же он заслужил такое пренебрежение, что вы даже не вспомнили о нем?

А вот теперь Митя растерялся! Потому что тот, кто сражался рядом с тобой – пусть ты даже не знал, что он рядом! - заслуживает уважения и памяти. С этим даже при дворе не спорили! Но... но... Это же Ингвар! Сказать - Ингвару! - что тот прав? Проклятье, почему Митя забыл про того городового?