— Ну а что ты хотел? — парень, стоящий напротив героя, удивился далеко не наигранно. — Невозможно сделать омлет, не разбив пары яиц. Люди и без того гибли штабелями, ещё до того, как меня призвали сюда. Я же — уменьшил количество жертв. Снизил их до самого минимума. Выбрал меньшее из двух зол, если угодно. Из полного хаоса, уносящего тысячи тысяч жизней, я создал упорядоченную систему, в которой единственной необходимостью осталось лишь иногда подпитывать местную смерть парой-тройкой сотен жертв.

— Сотен? — Сайбер тут же вспомнил о людях, которых встречал на протяжении всего своего путешествия. Вспомнил Гернарда Грина, отдавшего свою жизнь во имя спасения Аники. Вспомнил Данте и его историю. Все они в системе Рубикона — были лишь цифрами. Одними из тех, кого вполне можно принести в жертву во имя поддержания мира. Мира, в котором нападения гоблинов, орков, инквизиторов и разбойников — всего лишь обыденность, за которой скрываются настоящие ужасы, вроде подвалов Танвира. — Ты хоть в курсе, сколько твоих бравых парней в белом полегло у границы Эсмерельдена в последней битве?

— А вот это, друг мой — полностью твоя заслуга, — ответил Рубикон, сохраняя тон, каким разговаривают не о смертях людей, но о погоде. — Твоё появление полностью разрушило мой первоначальный план. Он стал несущественным. Нестабильным.

— Первоначальный?

— Ну конечно! — взорвался волшебник, вскинув руки. — Не думаешь же ты, что за двести лет, проведённых здесь, я не смог придумать запасной план действий? Кто я по-твоему?

— Пока не знаю, — прямо ответил Сайбер, продолжая складывать новые паззлы воедино, намереваясь наконец воссоздать всю реальную картину этого мира.

— Конечно же я был готов к этому, — равнодушно приняв ответ героя, Рубикон поспешил продолжить. — Мой план был идеален, правда, имел весомый недостаток — он не был вечным. Рано или поздно что-то должно было пойти не так. Включая и то, что найдётся идиот, который призовёт очередного героя. Изъяном, разрушившим мою систему, стал ты.

— И в чём же твой новый план?

— В глобальной перестановке сил и мнений, — тут же ответил чародей. Кажется, ему и самому было приятно наконец рассказать кому-то обо всём, что вертелось у него в голове. Впрочем, Сайбер этому не удивлялся. Пожалуй, он тоже захотел бы этого, проведя здесь так много времени. — Я собираюсь покончить со всем этим. С нежитью, инквизицией и королевствами. Я уничтожу всё, создав новую, более работоспособную систему, в которой не будет изъянов.

О том, что с этим миром что-то не так, Сайбер догадывался изначально. Но кто бы мог подумать, что Эвергард это шкатулка с двойным дном? Ничего не имело смысла. Ни борьба с нежитью, ни сама нежить. Всё это было частью огромной лжи, охватившей этот мир ещё до призыва Рубикона.

— Уничтожить? — призванный герой почувствовал нечто странное в тоне своего собеседника. Да и слова его звучали иначе. — В каком смысле?

— В самом прямом, друг мой, — пояснил волшебник. — Мертвецы разрушат пять королевств. Сотрут с лица земли инквизицию и остатки частных армий. Мне останется лишь появиться в последний момент и спасти всех тех, кто переживёт бойню.

— Так ты станешь единственным правителем, — понял Сайбер.

— А-а вот и нет, — прервал его Рубикон. — Я и без того единственный, настоящий король. Зачем мне повторять то, что уже не сработало однажды? Ну уж нет. Мне нужна система, которая будет работать долгие годы.

— Тогда, выходит… — мужчина нырнул в омут своего сознания. В самую его глубь, где роились облака мелких обрывков мыслей, уподобляясь косякам рыб. — Королевства должно быть два.

— Вот именно! — чародей явно восхитился догадливостью Сайбера. — Я знал, что ты поймёшь, о чём я. Да. Нам нужны два королевства и два короля. Просто потому, что людям нужен внешний враг, на которого они будут сбрасывать негатив. Точно такая же система, как в нашем мире. Простая, но рабочая. Раз в пятьдесят лет наши королевства будут воевать между собой, тем самым не только контролируя рост населения, но ещё и отводя его взгляд в сторону от остальных проблем. Вот для этого-то мне и нужна твоя помощь. Вторым королём должен быть кто-то, кому я могу доверять. Им должен быть ты.

Кажется, он изначально знал, что именно к этому и ведёт их разговор. Но тем не менее, услышав слова Рубикона, Сайбер невольно вздрогнул. В самом начале их боя он был готов к этому. В конце концов, подобное развитие событий настолько банально, что может скорее не удивить, но рассмешить. И всё же… Теперь он уверен не был. Вообще ни в чём.

— Неужели ты и правда будешь раздумывать над моим предложением? — заприметив реакцию героя, Рубикон рассмеялся. — Я предлагаю тебе быть королём! Властителем целой половины мира, который хотел использовать тебя и выбросить! Над чем тут вообще можно думать? Ты получишь всё, о чём только можно желать!

— О чём? — тихо переспросил его Сайбер, до сих пор погружённый в собственные раздумья. — А как же люди? Скольких мы должны убить для исполнения твоего плана?

— Мы убьём столько, сколько нужно, — резко ответил Рубикон, встав прямо напротив героя. Так, чтобы их взгляды соприкоснулись. — Убьём всех, кто стоит на пути. Только так можно спасти этот чёртов мир. Только так.

— Люди, — невольно дёрнувшись вперёд, Сайбер схватил собеседника за грудки. Он мог согласиться. Мог, если бы не труп Гарри, лежащий всего в нескольких шагах от героев. Ведь его участь должны были разделить миллионы невинных душ, попавших под руку Рубикона. — Это же люди! Кого ты собираешься так спасти? Тех, кто чудом переживёт «Судный день», или самого себя?

— Плевать я хотел на всех них, — прямо ответил предшественник Сайбера, взглянув прямо тому в глаза. — Моя первостепенная задача состоит в том, чтобы не допустить будущих призывов. Пресечь неуправляемые войны. Остановить цикл саморазрушения этого мира. Всё остальное — не имеет значения. Неигровые персонажи дохли и раньше. И никто об этом не переживал. Так с чего бы вдруг об этом волноваться мне?

— Да о чём ты вообще? — взорвался герой, едва сдержавшись, чтобы не врезать по лицу Рубикона.

— О, вижу, что ты не поверишь мне, пока не увидишь всё сам, — смерив собеседника внимательным взглядом, Рубикон аккуратно отступил, старательно избегая резких движений. — Я покажу тебе.

Последовал щелчок пальцев, столь громкий на фоне окружающей их, тишины. И в тот же миг всё вокруг Сайбера изменилось. Нет, не зарделось пламенем, но просто стало другим. Так, словно он резко переместился в пространстве, оказавшись в совершенно другом месте. Это была телепортация. Не та, что заключена в древних свитках — в них был лишь слабый отголосок серьёзного заклинания, которое Рубикон, без сомнений, знал.

***

Два героя оказались в огромном, круглом зале, напоминающем библиотеку в храме Оддерштадта. Разве что, здесь не было и намёка на запустение. Стены здесь сияли от чистоты и позолоты узорчатых фресок, а под высоким куполом потолка — висели несколько ламп, заполняющих всё пространство уютным светом. Зал разрезали несколько рядов резных стеллажей, забитых бесчисленным количеством книг и свитков. Так, словно некто перенёс древние письмена из всех храмов героев, в одно место. Но взгляд Сайбера был сосредоточен на иной детали здешнего интерьера.

— Добро пожаловать в обитель инквизиции! — объявил Рубикон. — А точнее, в кабинет епископа. Ты первый, кто здесь побывал, помимо меня самого.

— Верю, — сквозь зубы процедил герой, продолжая изучать то, что выбивалось из общего, вполне уютного, окружения. — Что всё это значит?

Всё выглядело отлично. Помимо одной небольшой детали — вокруг стеллажей и полок, вдоль стен, были расположены клетки. Точно такие же, как в подвалах Танвира. Да и содержимое их не особенно отличалось от города торговцев, разве что, было в куда менее презентабельном состоянии.

— Это то, что я хотел тебе показать, — ответил ему Рубикон, подойдя к ближайшей из клеток, к одной из стенок которой была прикована обнажённая девушка. Кожа последней носила следы многих и многих плетей, а изо рта, заткнутого кляпом, тянулась тонкая струйка крови. — То, к чему я пришёл в один из тех дней, когда думал об этом мире и своём предназначении.