Он не собирался подавлять в своем организме сексуальное влечение, но хотел сделать его более управляемым, чтобы не позволять случайным вспышкам этого чувства руководить его поступками в трудных ситуациях.

Сейчас был как раз такой случай. Наблюдая за тем, как Леона, сняв разорванную юбку, пытается отремонтировать ее подручными средствами, Глеб никак не мог избавиться от ощущения поцелуя, оставшегося на его губах до того, как он оттолкнул Талу. Ну, разумеется, это была не Леона, вот только губы были ее, и это ее грудь прижималась к нему в тот короткий миг, пока он не понял, что происходит.

Если бы не жесткий контроль, заложенный в его искусственно созданное тело, он бы сейчас, наплевав на все возможные последствия, повернулся и заключил эту прекрасную обнаженную женщину в свои объятия. Но Глеб не сделал этого и не знал, следует ли ему радоваться или огорчаться по поводу собственной выдержки.

Наконец она, закончив «ремонтные» работы и кое-как приведя в порядок свою одежду, позволила ему повернуться.

— Мне необходимо как можно быстрее вернуться домой, пока охрана моего отца не подняла тревогу. Вы говорили, что видели мою машину?

— Да, она была в паре кварталов отсюда. Вот только ее могла забрать полиция, которая гонялась за мной по всему городу.

— Полиция ее не тронет. Номер моего отца хорошо знают все местные власти. А почему они вас преследовали?

— Насколько мне известно, ваш отец владеет несколькими торговыми фирмами, пусть даже очень крупными, но все равно это не объясняет вашу уверенность. — Глеб снова попытался уйти от ответа, все еще не зная, насколько можно доверять этой девушке.

— Торговые фирмы — только наружная часть денежного айсберга, которым владеет отец. Императорская финансовая канцелярия слишком сильно зависит от его кредитов, особенно сейчас, в условиях военного времени.

— Ну что же, в таком случае я помогу вам отыскать вашу машину. — Глеб испытывал странное разочарование от того, что их мимолетное знакомство подходит к концу, так и не перейдя ни во что большее. Танаев остро нуждался в помощи, но природная сдержанность, привычка во всем полагаться на собственные силы мешали ему предпринять нужные шаги в этом направлении. Хотя один возможный вариант напрашивался сам собой…

— Вы сказали, что хотите есть, в этом мотеле нет обслуживания в номерах, но поблизости от мотеля я видел вывеску ресторана, может быть, вы позволите мне угостить вас?

Леона нахмурилась, обдумывая его предложение.

— Честно говоря, мне интересно узнать от вас подробности моего странного ночного приключения. Так что я, пожалуй, соглашусь, если это не займет слишком много времени. Вот только мой наряд вряд ли соответствует посещению ресторана…

— В машине осталась ваша накидка. Вы можете ее не снимать. В ресторанах подобного уровня не слишком строго придерживаются этикета.

К явному облегчению Танаева, машина Леоны осталась там, где он ее припарковал. Передав девушке накидку, он осторожно взял ее под руку, скорее по необходимости, чем из желания проявить галантность. Улицы столицы, почти лишенные фонарей, не располагали к прогулкам.

Леона не возразила, однако не стала опираться на его руку и шла, едва касаясь ее.

В небольшом ресторанчике они оказались единственными посетителями, и хозяин, по совместительству выполнявший обязанности бармена, поспешил им навстречу, рассыпаясь в любезностях. Он был настолько рад неурочным гостям, способным поддержать его угасающий в это трудное военное время бизнес, что даже не пытался это скрывать, алчно поглядывая на извлеченный Танаевым кошелек.

Здесь было принято рассчитываться вперед, и Танаев порадовался собственной предусмотрительности, благодаря которой долго расспрашивал монахов обо всех мелочах, связанных с жизнью в столице. Сейчас это позволило ему не выглядеть глупо в глазах этой девушки.

Он посоветовал Леоне заказать мясное блюдо. Несмотря на неурочный час, ее организм нуждался в восстановлении сил, и девушка не стала отказываться, чувствуя необычный голод.

В меню было несколько мясных блюд, какие-то пирожки с рыбой, два вида супа и большой ассортимент закусок. Танаев выбрал для Леоны бараньи отбивные, приготовленные на гриле. Сам он в пище почти не нуждался и сейчас не испытывал голода, но, чтобы не смущать девушку, заказал себе то же блюдо, присовокупив к заказу бутылку местного вина, чем вызвал одобрительную улыбку хозяина.

Наконец хозяин, бармен и официант в одном лице отсчитал сдачу с протянутой Танаевым золотой монеты и удалился выполнять заказ.

— Расскажите мне, почему за вами охотятся демоны и что вы делаете в столице?

Ее интерес к этому странному человеку, облаченному в одежду незнакомого покроя и щедро расплачивающемуся имперским золотом, возрастал с каждой минутой.

— Мне придется начать издалека, и это будет очень долгий рассказ.

Она лишь молча кивнула, ни на секунду не отрывая от него взгляда голубых глаз. В них он видел искреннее участие, которого был лишен так долго, и довольно неожиданно для себя начал рассказ о своих злоключениях, начиная с момента прибытия на карантинную станцию. Хотя за минуту до этого не собирался это делать и подыскивал способ вновь ускользнуть от прямого ответа на вопрос девушки.

Леона слушала молча, с интересом, которого трудно было ожидать от молодой женщины, вряд ли знакомой с историей тех давних лет, когда имя навигатора Танаева гремело на всех информационных каналах.

Перейдя к своему визиту в нижний мир, Глеб постарался сократить и упростить рассказ, упуская многие детали и делая его мало-мальски правдоподобным для ее ушей. Он не знал, поверила ли ему Леона, она научилась хорошо владеть собой в дворцовых салонах, которые охотно открывались перед ней благодаря богатству ее отца. За весь долгий рассказ девушка ни разу не перебила его и не задала ни одного вопроса.

Наконец он перешел к вещам более простым и насущным: к своему недавнему возвращению на Землю и к ближайшим планам, связанным со вступлением в личную императорскую гвардию.

— Зачем вам нужна гвардия? — задала Леона свой первый вопрос, по-прежнему не отрывая от него внимательных глаз.

Он так увлекся собственным рассказом, что не заметил, как на столе появились бутылка вина и блюдо, заполненное хорошо прожаренными и уже успевшими остыть ломтиками баранины.

Теперь же, остановившись и обдумывая ответ, который мог определить все их дальнейшие отношения, он медленно откупорил бутылку, плеснул вино _в бокал, попробовал его, слегка поморщился, потому что вино оказалось кисловатым и плохо выдержанным. Вряд ли в северных районах бывшего Кавказа, сохраненных империей под своим протекторатом, мог произрастать хороший виноград. Заказывать другую бутылку было бесполезно, и он наполнил ее бокал.

— Так зачем бывшему навигатору понадобилась гвардия? — повторила Леона свой вопрос.

— Я хотел бы попробовать кое-что изменить.

— И что именно вы собираетесь изменить?

— Мне не нравится, когда пришельцы из чужого, враждебного нам мира вторгаются на Землю и получают возможность по своему желанию распоряжаться людьми, превращая их в рабов, а порой и в нечто гораздо худшее.

Наконец главная, определяющая фраза, ради которой он решился на полную откровенность с этой малознакомой ему женщиной, была произнесена, и теперь оставалось лишь ждать, как отреагирует на нее Леона.

— Откуда у вас шунгитовый крестик? — спросила она вроде бы совершенно о другом.

— Наверно, оттуда, откуда он появился и у вашего брата. Есть лишь одно-единственное место, где можно получить подобный крестик!

Глеб все никак не мог решиться произнести название этого места, это была не его тайна. Хотя после всего, что он рассказал, догадаться было нетрудно.

— Валамская община?

Он утвердительно кивнул.

— Вы выбрали не самый легкий путь, — сказала наконец Леона после долгого молчания. — И не совсем верный. Ритуальный турнир — всего лишь театральное представление. Он существует лишь для того, чтобы сохранить у простого народа веру в то, что каждый желающий может приблизиться к императору. На самом деле назначения в гвардию определяют задолго до турнира, а затем разыгрывают хорошо подготовленную постановку для публики.