— Нам, наверно, стоит познакомиться, как вы считаете?

— А зачем? То, для чего вы меня сюда притащили, может обойтись и без представлений.

— И для чего же я вас сюда «притащил», как вы считаете?

— Чтобы удовлетворить свою похоть, разумеется. Можете начинать, чего вы ждете? Я не стану звать на помощь, я же вам обещала! — Она начала медленно расстегивать пуговицы своей куртки.

— Прекратите! Я не собираюсь вас насиловать!

— Ну, тогда это можно назвать и иначе — добровольно-принудительный инцидент. Помните, как в старой песне поется? «Невыносимо, когда насильно, а добровольно невыносимей!»

Она говорила все это совершенно спокойным голосом, словно играла какую-то странную и совершенно непонятную ему роль. Тянула время? Старалась задеть его мужское самолюбие и усыпить бдительность? Возможно, вот только непонятно, для чего ей все это понадобилось? О ее пистолете, который теперь лежал в его кармане, Глеб не забыл. Без него она вряд ли сможет что-нибудь сделать. А вдруг у нее есть какое-то другое оружие, о котором он не знает?

Не обыскивать же ее, в самом деле… Подобный обыск и впрямь может сойти за насилие… Возможно, это-то ей как раз и нужно — подготовить сцену для нежданных визитеров, чтобы его скомпрометировать.

Он тут же отбросил эти бредовые мысли и по своей давней привычке стал анализировать ситуацию, прохаживаясь из угла в угол комнаты. Понаблюдав за ним с минуту, Леона уселась на край кровати. При этом расстегнутая куртка девушки распахнулась, заставив его не смотреть в ее сторону.

Скомпрометировать его, не обладающего в этом городе никаким социальным статусом, — вещь невозможная! Как можно скомпрометировать человека, на которого полиция устраивает облаву? Правда, причина, по которой его ищут, ей неизвестна. И логики в ее поведении, как ни старался, Глеб не смог обнаружить. Сначала она кажется испуганной, потом приставляет к его груди пистолет, потом безропотно идет за ним в мотель…

— Кто вы, Леона?

— Леонарда Квинкадзе. Дочь бизнесмена, торгующего продовольствием. У моего отца в столице несколько крупных фирм и довольно обширная сеть знакомств. Так что вы зря на меня напали. Отец не привык прощать нанесенные его родным оскорбления!

— И что же делала дочь Квинкадзе, торгующего продовольствием, в ночном супермаркете?

— Проверяла его работу. Этот магазин принадлежит моему отцу, и он попросил меня наведаться туда с неожиданной ночной проверкой.

Это походило на правду, вот только не вязалось со всем остальным поведением девушки, в котором Танаев приметил какую-то странную заторможенность, словно она ждала подсказку от невидимого суфлера.

И самое неприятное — конфигурация ее ауры казалась ему знакомой, в ней присутствовали темные разрывы, несвойственные ауре обычного человека… Конечно, аура — явление настолько сложное и изменчивое, что в ней возможен практически любой рисунок, но так бывает лишь в особых случаях. Аура обычных людей легко поддается анализу и расшифровке характерных черт личности. Но аура Леоны представляла собой запутанный клубок, разбираться в котором детально Глеб не мог себе позволить из-за дефицита времени. Взглянув на свои наручные часы, он отметил, что они находятся в отеле уже больше часа и звуки полицейских сирен на улице стихли.

Либо полицейская облава прочесала район мотеля и ушла к дальним окраинам города, либо поисковики затаились, поджидая, когда жертва сама обнаружит свое присутствие. В любом случае оставаться слишком долго на одном месте было опасно, особенно в обществе этой подозрительной во всех отношениях девицы.

— Я хочу есть! — заявила Леона, с вызовом посмотрев на него. — Закажите ужин!

— Здесь нет обслуживания в номерах, а идти в ресторан слишком рискованно. Вам придется потерпеть.

— Я не собираюсь терпеть ваши идиотские выходки! Или вы немедленно отпускаете меня, или наконец делаете то, для чего на самом деле затащили меня в этот мотель!

Она встала и, сорвав с себя куртку, швырнула ее на кровать. Прозрачная блузка практически не скрывала совершенную форму ее высокой груди, и Танаев невольно подумал, что, если сжать эти соблазнительные холмики, они окажутся упругими и прохладными под его пальцами, и, похоже, она совершенно не будет против, если он решится осуществить это мимолетное желание…

К сожалению, он понимал, что девица сознательно провоцирует его, и вместо того, чтобы шагнуть к кровати, отвернулся к окну, в сотый раз осматривая пустую темную улицу перед мотелем.

Шорох за спиной заставил его резко обернуться. Он едва успел перехватить руку Леоны с занесенным над ним узким стилетом. Интересно, где она ухитрялась его прятать? Сжав кисть девушки, он заставил ее выпустить оружие и на какое-то время оказался в опасной близости от нее.

Полуобняв его за шею свободной рукой, она легко коснулась губами его губ и жадно впилась в него поцелуем.

Глеб почувствовал что-то, похожее на укол слабого электрического тока, и знакомый, слишком знакомый кисловатый привкус на языке. Глубоко внутри ее нечеловечески больших глаз плясали крохотные красноватые точки, словно рой мошкары вился над куском мяса… И он узнал этот рой.

Танаев оттолкнул женщину с такой силой, что, не удержавшись, она упала на кровать.

— Тала?!

— Узнал все-таки… — в ее голосе звучало неподдельное разочарование. — Если бы я была настоящей Талой, ты был бы уже мертв. К сожалению, для того чтобы попасть в этот мир, мы вынуждены использовать тела аборигенов.

— Что тебе от меня нужно?!

— Убить тебя или помочь. Это уж как получится!

Она лежала на постели в соблазнительной позе широко раскинув руки и приподняв коленку, чтобы край юбки задрался достаточно высоко, обеспечив Танаеву хороший обзор ее великолепного тела.

— Я знаю, чего стоит ваша помощь!

— Но ты не прав. Очень многие остаются довольны сотрудничеством с нами. Вот, например, сейчас ты мог бы… — Она оборвала себя на полуслове, заметив его брезгливую гримасу, и сразу же продолжила: — В нижнем мире, — она ткнула пальцем в одеяло, — решили, что ты должен участвовать в этом турнире, и мне поручили тебе помочь. Ты ведь хочешь получить приглашение на турнир?

— Возможно. Но с чего это вдруг вы вздумали мне помочь?

— Откуда мне знать? Наверно, сочли, что это самый простой способ избавиться от тебя наконец!

— Убирайся! Ничего у тебя не получится!

Тала злобно сверкнула на него глазами Леоны.

— И не подумаю! Я еще не закончила с тобой!

— Ну, что же… Посмотрим. Ты сама напросилась! — Танаев расстегнул ворот рубашки и снял с шеи небольшой серебряный крестик, подаренный ему монахами в день возвращения на Землю и весь искрящийся от усыпавших его кристаллов шунгита. Увидев его, Тала задрожала.

— Зачем тебе это?! Мы могли бы прекрасно провести время! Я помогу тебе с получением сертификата! — Постепенно, по мере того как Танаев приближался к кровати, вытянув перед собой руку с крестиком, Талу все заметнее охватывала паника. — Остановись! Переход для нас слишком болезненен, я могу погибнуть, и я отомщу тебе, если ты не прекратишь!

Он по-прежнему надвигался на нее медленно и неотвратимо. Все как всегда — заманчивые обещания, лесть, обман, а под конец угрозы. Эти твари слишком однообразны, их психика прямолинейна и похожа на психику обезьян. Вот только свою угрозу она обязательно постарается выполнить. Они всегда стараются выполнять свои угрозы, чтобы их боялись, чтобы люди трепетали от одного их имени. Демоны — так их называли в древности.

Но у него они не вызывали того вековечного страха, который испытывали обычные люди. Ему приходилось бороться с существами, которые управляли демонами, и он хорошо знал, что они собой представляют.

Но было одно обстоятельство, которое заставляло Глеба действовать максимально жестко по отношению к этой демонице, представшей перед ним в таком соблазнительном обличье. В нижнем мире он проиграл ее дружку свою последнюю рубашку и теперь собирался взять реванш за тот позор, когда был вынужден стоять перед Талой в обнаженном виде.