На какую-то долю мгновения неуловимые черты Александера обозначились резче, и Танаеву показалось, что настоятель улыбается.

— Сейчас я вынужден попросить тебя об услуге, которая тебе — воину и герою — наверняка не понравится.

Танаев мысленно поморщился, услышав от Александера столь высокопарное обращение к собственной особе. За этим обращением, несомненно, скрывалось нечто не слишком приятное. Еще при жизни Александер славился своим умением заворачивать горькие пилюли в сладкую оболочку лести.

— Герой слушает тебя, светлейший!

— Не паясничай и слушай внимательно! За время твоего отсутствия Валамский монастырь сумел объединить вокруг своей общины почти все вольницы, столь щедро разбросанные по северным землям. Такое усиление нашего влияния очень не понравилось наместнику Аристарха на Земле Герону. Он дважды пытался штурмовать монастырь, дважды был разбит и отброшен от его стен. Воинам Валама помогал волшебный минерал, столь щедро подаренный небом недрам обители. Шунгит покрывал наконечники стрел и мечей Валамских воинов, и каждый удар этого оружия оказывался смертельным для нечисти. Да ты и сам это знаешь, поскольку твой собственный меч, перед тем как отправить тебя в нижний мир, покрыли тем же составом.

Казалось бы, Валаму следовало закрепить успех и преследовать отступающее воинство Герона, но дело в том, что чем больше увеличивалось расстояние между коренными залежами шунгита и теми его частицами, что были использованы в оружии монастырских воинов, тем слабее оказывалось его действие…

— Я этого не заметил. Даже в нижнем мире, вдали от Земли, обломок лезвия, покрытый шунгитом, не раз выручал меня в самых сложных ситуациях!

— Это лишний раз доказывает, что не все так просто с этим шунгитом, как мы полагали вначале… Кстати, ты знаешь, почему Зевс лишился своего меча, победив перед этим с его помощью титанов?

— Нет. Такие глубины истории слишком надежно скрыты от меня пластами времени.

— Он лишился его потому, что после каждой битвы меч, израсходовав свою энергию, активно восстанавливал ее из окружающей среды и прежде всего отбирал большую ее часть у своего хозяина. Так что, несмотря на то что Зевс был титаном и богом, в конце концов он растратил все свои силы на непродуманные свары с другими богами, на бесконечную борьбу за власть и был вынужден сойти с исторической сцены.

После него мечом завладел Перун, но и его судьба оказалась печальной. Я напоминаю тебе об этом чтобы ты был осторожней и не полагался полностью на меч. Владение мечом древних богов очень опасно — поверь мне. Оно легко может закончиться твоей собственной гибелью, если ты не научишься точно рассчитывать свои силы и возможности. Используй меч лишь в случае крайней необходимости. Очень хорошо, что сейчас ты владеешь только его образом и пока не знаешь, как извлечь меч в реальный мир. В случае серьезной опасности меч сам придет тебе на помощь, как бывало уже не раз. Ну так вот, о чем это я… — Старец на секунду задумался и в это мгновение стал похож на обычного человека, даже его тело как будто бы уплотнилось. Потом он пристально посмотрел на Танаева, словно хотел проверить, заметил ли Глеб заминку и как на нее отреагировал. Очевидно, неподвижная маска на лице Танаева, привыкшего не выдавать свои чувства в обстоятельствах куда более сложных, вполне его удовлетворила. Александер вздохнул и продолжил:

— Стар я становлюсь, однако, и вскоре уже не смогу спускаться в ваш мир. Слишком труден этот переход. Так вот, Валам оказался неприступен для нечисти. Но этого недостаточно. Если мы хотим избавить нашу планету от нашествия, бессмысленно отсиживаться в неприступной крепости. Необходимо объединить все силы, которые еще способны противостоять Аристарху, и самим перейти в наступление.

— Как я понимаю, их не так уж много осталось — сил, о которых ты говоришь!

— Совсем немного, если не учитывать имперское войско.

— Так в чем же дело, с вашими способностями к убеждению…

— Я ведь просил тебя не отвлекаться и слушать внимательно. Мне совсем не просто поддерживать необходимый энергетический уровень даже для такой эфемерной оболочки, и у меня нет желания перебрасываться с тобой ничего не значащими шуточками!

Танаеву стало стыдно за свое легкомыслие, и он поспешил извиниться, подумав о том, какую бездну расстояний пришлось преодолеть этому могущему разуму, чтобы оказаться здесь, на Земле, точно рассчитав момент его прибытия.

— Проблема в том, сын мой, что канцлер, который сегодня управляет империей от имени безвольного и полностью подчиненного ему императора, ненавидит Валамскую общину. Он ни за что не согласится на совместные с нами действия даже под угрозой полного разгрома и захвата всей его территории войсками Аристарха. В этом нет ничего необычного, любая империя ненавидит слишком самостоятельные анклавы на своей бывшей территории, особенно если они могут за себя постоять. Необычно здесь то, что канцлер скорее согласится стать вассалом Аристарха, чем пойти на объединение с Валамом. И мне кажется, что с твоей помощью мы могли бы разрешить эту проблему.

— То есть вы считаете, что я смогу убедить канцлера изменить его отношение к Валаму?

— Ну, это вряд ли. Тебе даже поговорить с ним не удастся, если ты просто придешь с улицы. К моменту, когда ты получишь императорскую аудиенцию и сможешь впрямую противостоять влиянию канцлера, ты уже должен будешь подняться по иерархической имперской лестнице настолько высоко, насколько это необходимо, чтобы заставить с собой считаться.

Услышав это, Танаев растерялся и в первую минуту даже не знал, что ответить. Он ожидал от Александера чего угодно — упреков за утрату меча, за недостаточную быстроту своих действий — и даже был готов вернуться в огненный мир, чтобы исправить допущенные там ошибки. Но Александер вместо этого предложил, как ему казалось, совершенно невыполнимую задачу.

— Вообще-то я не дипломат и совершенно не понимаю, каким образом мог бы добиться успехов на имперском придворном поприще в этом клоповнике, полном интриг!

— О, это совсем нетрудно. Положение при дворе определяют всего две вещи — богатство и умение показать себя опытным воином на имперских турнирах. Богатство, как я понимаю, тебе удалось раздобыть в нижнем мире. — Усмехнувшись, Александер кивнул на его рюкзак, на дне которого покоилась золотая монета титанов, стоившая на Земле баснословное количество миллионов. — Ну, а что касается турниров — с этим ты сумеешь справиться. Поступить на службу в имперские войска не представляет никакого труда. Там вечный недобор новобранцев, особенно после каждой пограничной стычки с войсками Терона. Выдай себя за воина из свободного северного племени, такие еще остались, и ни в коем случае не упоминай даже в случайном разговоре о том, что знаком с Валамской общиной, иначе тебя сразу же повесят как валамского шпиона. У канцлера неплохая служба безопасности, и первое время, после того как обозначатся твои успехи в воинском деле, за тобой будут пристально следить.

Придется обдумывать каждый свой шаг, каждое слово…

— А почему, собственно, вы думаете, что я вообще соглашусь на это предложение? Ничего интересного для себя в императорском дворе я не вижу!

Танаев уже не пытался скрывать неудовольствие, он даже привстал с валуна, на котором незадолго до этого расположился, как бы давая понять, что беседа на этом закончена. Вот только прогнать бестелесное привидение, к которому невозможно применить физическое воздействие, оказалось не так-то просто. Александер лишь улыбнулся своей полупрозрачной улыбкой, резко выделившейся на его почти невидимом лице.

— Ты думаешь, мне доставляет удовольствие болтаться по разным мирам, по каплям собирая силы и знания для борьбы с Аристархом?

— А вам не надоело этим заниматься?

— Давно надоело! Да вот только тем, кто достиг третьей ступени просветления, приходится отвечать за все те нелепости и зверства, которые творятся на их некогда родной планете. Впрочем, она никогда не становится для нас бывшей, — с неожиданной грустью добавил Александер. И эта его грусть позволила Танаеву задать вопрос, который давно вертелся у него на языке, с тех самых пор, как он впервые увидел этого могучего призрачного старца: