— Да я, в принципе, уже почти закончил. Единственное, что мне пока не до конца понятно, это как мы все это на Луне размещать будем. Груз то очень ответственный. А там метеориты почем зря летают, лунотрясения достаточно мощные происходят, да и перепады температур — не бей лежачего!

— Можно с этого места я продолжу? — уточнил Георгий и, получив согласие от присутствующих, начал излагать свою точку зрения.

— В целом с предложениями Алексея Архиповича я согласен. Хотел бы только уточнить несколько моментов. Боевые космопланы пока лучше не трогать. Воевать мы больше не собираемся, но мелкие конфликты еще всякие могут произойти. Пусть пока останутся все 20. Каши они не просят. А для нужд лунной программы сделаем несколько серий других специализированных машин. Конкретно: грузовик, танкер и транспортник. В данном конкретном вопросе я за узкую специализацию. Второе. Межпланетный транспорт целесообразно делать целиком на ионной тяге. Обычные химические двигатели оставить только в качестве маневренных.

— Извините, Георгий Николаевич, — вклинился Примаковский, — я, конечно, не специалист в этом вопросе, но всегда считал, что ионные двигатели можно использовать только для дальних перелетов. Там ведь тяга ничтожная. А до Луны по космическим меркам очень близко.

— Максим Евгеньевич, я тоже не специалист, в области ракетных двигателей, но на Ваш вопрос ответить смогу. Особенность ионного двигателя в том, благодаря высокому отношению заряда к массе частиц ионизированной плазмы, он может разогнать их до очень высоких скоростей. Это позволяет значительно уменьшить расход реактивной массы газа, но требует очень больших затрат энергии. До появления термоядерных источников питания, ситуация обстояла именно так, как Вы описали. Теперь все переменилось. Энергии мы можем дать столько, сколько нам захочется. В результате, мы сейчас строим не двухступенчатые двигатели, как в Европейском космическом агентстве, а многоступенчатые. И напряжение даем не 30 киловольт, а несколько сотен. Действие то в вакууме происходит, так что вопрос пробоя изоляции не стоит. Американцы тратили на полет к Луне трое с половиной суток. А назад, в экономичном режиме, им надо было больше двух недель шлепать. Мы же сейчас мы планируем, за одни сутки в оба конца смотаться.

— Ладно, я отвлекся немножко, продолжу. Сборку межпланетного транспортника и обоих терминалов будем производить на орбите. Все элементы поднимем туда грузовыми Буранами. Так что данный этап непомерных денежных вливаний не потребует. Думаю, что нам целесообразно оплачивать его самим, не привлекая внешние инвестиции. А вот с Лунной базой — посложнее будет.

— Алексей Архипович прав, условия там очень сложные. Купол, который предлагает использовать подавляющая часть фантастов, там не поможет по нескольким причинам. Во-первых, он не выдержит перепадов температур. Там они чудовищные — почти триста градусов. Есть такая штука как коэффициент линейного температурного расширения. Для стали, например, он составляет один на десять в минус пятой степени. Это означает, что метровый кусок железа, смонтированный ночью, к середине дня увеличится на 3 миллиметра. Кажется, что З миллиметра это не очень много. А теперь представьте, как деформируется купол с размерами в сотни метров.

— А разве нет материалов с меньшим коэффициентом температурного расширения? — спросил Очиев.

— Есть. Инвар, например. Очень интересный сплав. Только он не намного дешевле золота. Если из подобных материалов купол строить, то и последних штанов на оплату материалов не хватит.

— Я продолжу. Во-вторых, метеориты. На Луне, практически не имеющей атмосферного щита, — это очень распространенное явление. Вероятность того, что метеорит попадет в человека в скафандре — ничтожно мала, а вот в купол попадания будут наверняка. И, я пока не представляю себе из чего можно сделать купол, способный выдержать попадание булыжника даже в кулак размером, летящего с космической скоростью. Я могу представить и другие обоснования, но думаю, что этого достаточно.

— Конечно, достаточно, — согласился Ванников. — Я тут вспомнил одну историю, случившуюся в Отечественную войну с Жуковым. Примчался он один раз на батарею. Хватает комбата за грудки — «Ты, почему не стрелял?». А комбат попался из интеллигентной семьи. И начал подробно объяснять: «Во-первых, небыло снарядов…». Жуков его отпустил: «Во-первых, — достаточно». Отвернулся, сел в машину и уехал. Комбату за это так ничего и небыло. Какие у Вас предложения?

— Предложение достаточно простое. Под лунную поверхность надо закапываться. В базальт. Сразу все проблемы снимаются. Там, даже на глубине всего в полметра, температура уже стабильная. Всего минус 35 по Цельсию. У нас Севере и пониже бывает. А большая толща базальта от любого метеорита защитит. Ну, кроме особо больших. Но, они не чаще раза в столетие падают. В крайнем случае, сбивать будем.

— А с сейсмикой как? — уточнил Очиев.

— Шести бальное сейсмическое воздействие для подземного фортификационного сооружения — семечки. Не думаю, что на Луне принципиальные отличия возникнут. Там длина воздействия побольше, конечно, но амплитуда то аналогичная. Так что, я тут проблем не вижу.

— Проблема в другом. Подземные сооружения даже на Земле не относятся к разряду дешевых. А на Луне, они, вообще, в копеечку влетят. Вот в этом случае я предлагаю затраты разделить между всеми участниками ядерного клуба. В конце концов, это ведь их уран и плутоний. И деньги брать, как американцы за золото. Не за хранение, а, исключительно, за помещение в хранилище. Помногу, но пропорционально количеству.

— А с американцами как поступим? — уточнил Горащенко, которому идея явно понравилась.

— На общих основаниях. Их оружейный уран и плутоний мы на Луну так и так вывезем. Хотят, чтобы он их собственным оставался — пусть денежки платят. Ну, а если таких денег не найдут, а там ох много потребуется, реквизируем в пользу бедных. Подозреваю, что вложиться в оружейный уран многие из стран, не являющихся членами ядерного клуба, желание выскажут. И деньги найдут.

— Принимается, подвел черту под обсуждением Очиев. Спасибо вам всем за консультацию. Теперь мы все достаточно четко представляем себе, что, как и когда требуется делать. Есть правда еще один вопрос. Раз уж вы с Леоновым тут оба, выскажитесь, пожалуйста, как вы мыслите дальнейшее освоение Космоса. Луной ведь вы ограничиваться не планируете?

Георгий переглянулся с Леоновым, и тот утвердительно кивнул, предоставляя ему право говорить и от своего имени. Ранее они между собой этот вопрос обсуждали неоднократно, и мнение сформировали единое.

— Космос, это единственное, что может объединить Человечество. Для объединения нужна общая идея. Сейчас Человечество на распутье. На самом деле, при всем богатстве выбора, имеются только две альтернативы. Общество потребления, ведущее к непременной деградации, и космическая экспансия, подразумевающая прогресс и развитие. Или — или. Мы с Алексеем Архиповичем выбрали для себя второй путь. Лунная программа — это первый этап, притирка. Определение тех, кто пойдет с нами дальше, размежевание с теми, кому это не интересно. Ведь папуасов и зулусов тащить на аркане в космос вовсе не обязательно. Рано им еще. А нам пора. И еще очень многим уже пора. Параллельно с освоением Луны надо заниматься полетами по Солнечной системе. Возможности для этого у нас уже имеются. Там имеется очень много нужного и интересного. Предполагаю, что на пару столетий хватит. А потом, можно будет и дальше идти. К звездам. Нас ведь, по отдельности, никто там не ждет. Да и не выпустят нас из Солнечной системы до тех пор, пока не повзрослеем окончательно.

— Кто не выпустит? — уточнил Очиев, — зеленые человечки?

— Я не имею представления о том, какого цвета у них кожа, а может и не кожа вовсе, а мех или чешуя. Зато я хорошо знаю, что они имеются. Нашей Вселенной 14 миллиардов лет. Вы думаете, что все это создавалось исключительно для нас, до сих пор ковыряющихся в грязи и с завидным постоянством убивающих друг друга? Да еще и считающих себя при этом как минимум пупом Вселенной, созданным по образу и подобию божьему? А на каком основании? Даже если бы я не знал о том, что мы не одни наверняка, а я, представьте, это знаю, то на основании обычной логики, в конце концов, сам бы пришел к такому убеждению.