— Я так рада тебя видеть, — шепчет она. — Ты выглядишь великолепно!

Она восхищенно окидывает взглядом мой костюм — бархатно-черный пиджак от Тома Форда с тиснением, который я выбрал специально для этого случая.

— Спасибо, — неловко заикаюсь я, улыбаясь в ответ потрясающей рыжеволосой девушке.

Эта женщина, должно быть, самый добрый человек на планете, с мягким голосом и щедростью. Почти заставляешь задуматься, как она оказалась с таким сквернословящим парнем, как Хантер.

Мгновение спустя он появляется рядом с ней и пожимает мне руку с напряженной улыбкой.

— Рад тебя видеть, — бормочет он, потому что это примерно столько же эмоций, сколько проявляет Хантер.

— Ты идешь на главную сцену? — Спрашивает Изабель, складывая руки вместе.

— Главная сцена? — Отвечаю я.

— Да, она выглядит такой красивой.

— Кто? — Спрашиваю я, но Эмерсон хватает меня за плечо и уводит в сторону от разговора.

— О чем она говорит? — Спрашиваю я.

Мы направляемся по коридору в главный зал, где одна из комнат оборудована на сцене. Оно черное, с кроватью-платформой на круглом возвышении, а к стене прикреплены манжеты, свисающие с одной точки сзади. Это просто и стильно, и я помню, что дизайн был идеей Мии.

— Не злись на меня, — тихо говорит Эмерсон.

— Что? — Спрашиваю я, чувствуя, как кровь отливает от моего лица.

— Помнишь, я сказал, что Мии сегодня вечером здесь не будет?

В этот момент гаснет свет, становится почти темно, и музыка становится громче, заглушая весь шум в наполненном сексом клубе. На сцену светит не большой прожектор. Мгновение спустя она входит в него, в ее жемчужно-белых волосах поблескивает едва заметный отблеск. И моя челюсть чуть не падает на пол.

Я смотрю на Эмерсона в ответ, стиснув зубы. Он избегает моего взгляда и быстро отвечает: — Я солгал.

— Что за… — Бормочу я, но она снова ловит мой взгляд.

В струящемся белом шелке, накинутом на плечи, и буквально ни в чем другом она выглядит неземной и ангельской. Я теряю дар речи, наблюдая, как она грациозно скользит по сцене, ее тело двигается синхронно с ритмом музыки.

Она чувственно заползает на кровать, и начинает медленно вращаться. Подобрав с кровати кусок черного шелка, она обвязывает его вокруг головы, завязывая себе глаза.

То, как она командует толпой, напоминает мне девушку в баре на сцене, кружащуюся под музыку во время своего ужасно спетого караоке, но это другое. Сексуальность, которую она излучает, поражает меня, и я не могу отвести от нее глаз.

Когда я смотрю в сторону, я вижу, что Эмерсон тоже наблюдает за ней, и я сильно ударяю его по плечу, но он только смеется и поднимает руки вверх.

— Я ухожу, — шепчет он, — но ты должен остаться.

С этими словами он пробирается сквозь толпу и покидает главный зал. Я остаюсь наедине с ней и примерно тридцатью другими людьми, пока она трогает себя, покручивая соски в чувственном дразнящем жесте, от которого у меня текут слюнки.

Когда она снова опускается на колени, кровать вращается до тех пор, пока мы все не начинаем с нетерпением ждать вида, которого так сильно хотим. Она проводит пальцами по своим складочкам, прикасаясь к себе длинными, нежными пальцами, при этом ее бедра извиваются.

И я срываюсь. Как в ту ночь в коридоре, когда я застал ее в комнате, я чувствую плотское желание заявить на нее права. Мой член тоже этого хочет.

Взбегая на сцену, я даже не забочусь о том, что люди наблюдают за мной. На самом деле, я даже не вижу их, когда забираюсь на кровать позади нее. Она тут же напрягается, судорожно хватая ртом воздух. Я поднимаю ее на ноги, срываю повязку с ее лица и заставляю посмотреть мне в глаза.

— Что ты делаешь? — Удивленно спрашивает она с дрожью в голосе.

— Напоминаю тебе, кому ты принадлежишь.

Мои руки гладят ее груди, когда я подношу ее губы к своим, крепко целуя ее. Она на мгновение погружается в поцелуй, ее губы мягко тают между моими, прежде чем, наконец, отстраниться.

— Нет, — шепчет она, — я все еще злюсь на тебя.

В спешке она вскакивает с кровати и убегает со сцены. Я едва успеваю вовремя прервать ее, заслоняя своим телом ее прежде, чем она успевает уйти. Я замечаю, как она один раз бросает взгляд в сторону аудитории, но мне по-прежнему на них наплевать. Я вижу только ее.

— Позволь мне загладить свою вину, — говорю я, приподнимая ее подбородок, но она вырывает его из моих рук.

Когда она пытается обойти меня, я снова останавливаю ее. Затем, положив руки ей на бедра, я опускаюсь перед ней на колени. Глядя на нее снизу вверх, я прикасаюсь к ее телу, мои руки мягко скользят по ее талии и вниз к бедрам, затем вверх. Она дрожит, когда мои пальцы дотрагиваются до нежной кожи в том месте, где соприкасаются ее ноги.

— Пожалуйста, Котенок, — шепчу я. — Позволь мне показать тебе, как я сожалею.

Мое прикосновение касается влажной кожи ее киски, и она медленно выдыхает, когда ее глаза закрываются. Не сводя глаз с ее лица, я поглаживаю ее клитор и наблюдаю за ее реакцией.

— Здесь? — Отвечает она хриплым стоном.

— Да, здесь.

Я прижимаюсь губами к ее животу, пробуя сладость ее кожи, опускаю лицо вниз, погружая язык в ее жар, и она хватает меня за голову, прижимаясь ко мне.

— Гаррет, подожди, — умоляет она.

Неохотно я отрываю свой рот и смотрю на нее снизу вверх.

— Да, Котенок?

Лукавая улыбка приподнимает один уголок ее рта. — Встань.

Я делаю, как она говорит, поднимаясь на ноги. — Сними свою одежду.

Не сводя с нее глаз, я снимаю пиджак, бросая его на кровать, прежде чем расстегнуть рубашку, пока она расстегивает мой ремень. Мой член дергается в штанах от ее прикосновения, и пока я снимаю обувь, она стягивает с меня штаны.

Отдаленно я чувствую, что они наблюдают за мной, но я не обращаю на них внимания. Я сосредотачиваюсь на ней, снимая свои боксеры, позволяя им соскользнуть вниз по моим ногам, мой напряженный член подпрыгивает, освобождаясь от своих ограничений.

Когда я тянусь к ней, она останавливает меня, держа мои запястья в своих руках. И я склоняю голову набок, ожидая, что она объяснит, почему я не могу прикоснуться к ней.

— Ты хочешь загладить свою вину передо мной?

— Конечно, — отвечаю я.

Легким толчком она отталкивает меня назад, пока моя спина не упирается в черную стену в дальнем конце комнаты. Ей приходится приподниматься на цыпочки, чтобы дотянуться до наручников. И мои глаза расширяются, когда я понимаю, что она хочет прижать меня к стене.

Отдавая ей все свое доверие, я поднимаю руки, чтобы она могла обернуть черные липучки вокруг каждого запястья. Вскоре я стою с поднятыми руками, привязанный к стене, полностью в ее власти.

Теперь я действительно чувствую, что они наблюдают. Мое сердце быстро колотится в груди, когда я оглядываю толпу, их голодные взгляды устремлены на мое обнаженное тело и торчащий член, твердый и готовый к прикосновениям Мии. Я никогда в жизни не чувствовал себя таким уязвимым. И хотя это чертовски страшно, это заглушает голоса и мысли в моей голове.

— Делай все, что в твоих силах, — шепчу я ей, и когда ее руки скользят вниз по моему телу, она улыбается.

— О, я планирую это. Почему бы нам не показать им, какой ты плохой? — Говорит она страстным шепотом.

У меня перехватывает дыхание, когда она опускается передо мной на колени, прокладывая поцелуями дорожку вниз по моей груди. Когда ее лицо оказывается на высоте моего члена, по моей коже пробегают мурашки. Я наблюдаю, прикрыв глаза, как ее язык тянется к моему члену, облизывая головку моего члена.

— О, Мия. — Рычу я, борясь с ограничителями, пока она дразнит меня.

Когда она заглатывает мой член в рот, я отстраненно задаюсь вопросом, каково же мое наказание. Мия никогда бы так просто не спустила меня с крючка. И я хотел бы что-нибудь придумать, но сейчас она высасывает все мысли из моей головы.

Затем с этим озорным выражением на лице она смотрит на меня снизу вверх, и я наблюдаю, как она тянется за чем-то, спрятанным за кроватью, где зрители не могут видеть.