— Официально нет, но я видел тебя в клубе, и Гаррет рассказывал о тебе. Очень много.

Когда я не отвечаю, тупо уставившись в окно на другом конце комнаты, Дрейк подходит ближе. — Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Да, — быстро отвечаю я, качая головой. — Я только что проснулась, и это был долгий день для меня.

— Конечно. Тебе что-нибудь нужно, прежде чем я уйду? Изабель сказала просто поставить лазанью в духовку минут на тридцать, чтобы она прогрелась.

— Спасибо, — говорю я, заставляя себя улыбнуться.

Позади него открывается входная дверь, и я наблюдаю, как Гаррет входит в квартиру. Его взгляд сразу же приковывается к высокому рабочему-строителю, стоящему на его кухне.

— Дрейк… — нервно бормочет он, переводя взгляд с меня на него.

Когда мужчина поворачивается, чтобы поприветствовать Гаррета и объяснить, почему он здесь, я чувствую, как по спине медленно пробегает дрожь страха. Как страх, который мучил меня дольше, чем я хотела бы признать. Страх, что меня снова обманули.

Обманул.

Нет. Я прогоняю эту мысль прочь. Он бы этого не сделал. Теперь у нас все хорошо. Он наконец-то раскрывается и берет на себя обязательства. Мы давали обещания друг другу. Наконец-то у меня есть все, о чем я когда-либо мечтал.

Когда я поднимаю глаза, Дрейк машет мне на прощание от входной двери, и я одариваю его фальшивой улыбкой и коротко машу рукой. Затем мы с Гарретом остаемся одни, и напряжение нарастает.

Напряжение такое густое, что давит мне на грудь, затрудняя дыхание. Трудно быть нормальной, смотреть на него и улыбаться.

Это только у меня так? Он тоже это чувствует?

Я слишком много думаю об этом, не так ли?

— Ты в порядке? — Спрашивает он, и я поднимаю взгляд на его лицо.

Это то же самое лицо, которое я целовала сотню раз за последние две недели. Но это также лицо человека, который раньше находил мои страдания забавными. Который, я была уверена, никогда никого по-настоящему не полюбит, потому что был слишком погружен в себя. Я как будто начала смотреть на него через новую призму и только сейчас понимаю, кто он на самом деле.

— Да, — бормочу я, поворачиваясь к спальне, чтобы взять свой телефон. — Куда ты ходил?

— Чтобы отнести маме что-нибудь поесть.

— Как она? — Спрашиваю я, пока беру свой телефон с прикроватной тумбочки.

— Хорошо. Они задержат твоего отца еще на один день, просто чтобы присмотреть за ним.

Черт, мой отец. Я действительно должна сосредоточиться на нем, а не паниковать из-за чего-то подобного. Потому что я, вероятно, все же ошибаюсь.

Гаррет не притворяется Дрейком. Я бреду.

Но я должна знать наверняка.

Итак, когда я возвращаюсь в гостиную, где он стоит и смотрит на меня с оттенком беспокойства в глазах, я открываю приложение. Имя пользователя Дрейка вызывает у меня волну беспокойства.

Я та, которая разговаривает сразу с двумя мужчинами. Если я прямо сейчас напишу Дрейку, а это будет не Гаррет, то чем я стану лучше? Я тоже лгала, не так ли?

Привет, я печатаю текст, мой большой палец дрожит, прежде чем я нажимаю Отправить.

Пожалуйста, не будь им. Пожалуйста, не будь им. Пожалуйста, не будь им.

С другого конца комнаты я слышу безошибочный звук звонка его телефона с уведомлением.

И все останавливается. Напряжение сейчас удушающее. Мои щеки горят от ярости, а дыхание прерывается, когда я поднимаю взгляд на его лицо, но он не двигается.

— Мия, — шепчет он умоляюще, и слезы наворачиваются на мои глаза.

Я борюсь с желанием швырнуть в него своим телефоном, сжимая его в руке так сильно, что становится больно.

— Нет, — бормочу я, отворачиваясь от него, — Нет, ты бы так со мной не поступил.

— Пожалуйста, послушай меня, — снова умоляет он, на этот раз подходя ближе, но я быстро поднимаю руку, чтобы остановить его.

— Нет, — говорю я снова, повторяясь, потому что это единственное слово, которое я могу произнести в данный момент.

Нет, нет, нет, нет, нет.

— Это началось как ошибка, и я просто не мог остановиться…

Мой рот раскрывается, когда я смотрю на него. — Ошибка? Ты наблюдал за мной… Я слышала твой голос!

— Я знаю, это было неправильно, но все, что я тебе сказал, было правдой. Ты должна мне поверить.

Внезапно мои мысли возвращаются к той ночи. В первый раз мы с Дрейком поболтали, и я все помню. — Так вот почему ты пришел на озеро.

Теперь все это обретает смысл.

— Я должен был увидеть тебя.

— Для тебя это была просто одна большая шутка?

— Нет, Мия. Пожалуйста, выслушай меня…

— Я не могу! — Кричу я. — Я даже смотреть на тебя не могу. Все это время ты просто лгал мне… манипулировал мной… заставил меня влюбиться в тебя.

Он тянется ко мне, и я действую инстинктивно, моя рука взлетает и сильно ударяется о его лицо. Это приятное ощущение — жгучее покалывание в моей ладони и страдание на его лице. Я хочу, чтобы ему было больно и он почувствовал половину того, что я чувствую прямо сейчас.

— Я чувствую себя такой дурой. Ты просто использовал меня.

Внезапно он прижимает меня к стене, его лицо приближается к моему, и он шепчет: — Я дурак. Я никогда не должен был этого делать, но ты была такой красивой, что я ничего не мог с собой поделать. Потом я влюбился в тебя, и мне так жаль, Котенок.

— Нет! — Кричу я, вырываясь из его рук. — Не называй меня так.

Проносясь через комнату, я хватаю свою сумочку со стойки и достаю ключи, бросаясь к двери.

— Пожалуйста, не уходи, — умоляет он, в его голосе слышны сильные эмоции, и когда я подхожу к двери, я почти спотыкаюсь. На какую-то долю секунды я почти остаюсь. Но я не могу. Вместо этого я поворачиваюсь к нему, слезы текут по моему лицу, когда я смотрю ему в глаза.

— Я всегда хотела тебя больше.

Когда я закрываю за собой дверь, я забираю с собой выражение его лица. Я не смогу забыть этот взгляд, даже если бы попыталась.

Мия

Папа выписался из больницы две недели назад, и я взялась за него ухаживать. Это приличное развлечение и, черт возьми, намного лучше, чем плакать в подвале. Я уже использовала выпивку и покупки для эмоциональной поддержки, чтобы справиться с этим, но у меня заканчиваются деньги, поэтому мне нужно отвлечься получше.

У него дела идут лучше, чем я ожидала, он может ходить по дому и есть небольшие порции без посторонней помощи, что меня раздражает, потому что мне отчаянно нужно что-то более трудоемкое. Так что теперь я надоедлива, постоянно нахожусь рядом с ним, выпрашиваю у него задания и пытаюсь делать абсолютно все, что отвлечет меня от мысли о том, что я скучаю по Гаррету.

Прошло целых две недели с тех пор, как я разговаривала с ним, и я все еще в ярости, но беспокойство тоже нарастает. В ту ночь мне было слишком больно, чтобы злиться, и я сумела удержаться от того, чтобы позвонить ему просто для того, чтобы накричать и сказать, как я на него зла. Но также и для того, чтобы проведать его.

Мероприятие для вуайеристов состоится в эти выходные, и я приложила к нему достаточно усилий, чтобы чувствовать себя вовлеченной. Я должна быть там, но пока не могу рисковать, находясь рядом с Гарретом. Мне нужно больше времени, чтобы подумать.

Когда я захожу проведать своего отца, его нет в постели, как следовало бы. Вместо этого он находится на заднем дворике, наслаждаясь солнечными лучами.

— Предполагалось, что ты спишь, — бормочу я, присоединяясь к нему в кресле напротив.

— Я устал спать. — Затем он бросает взгляд в мою сторону с суровым выражением лица. — Кроме того, ты из тех, кто умеет говорить. Ты выглядишь так, будто тебе самому не помешало бы немного поспать.”

— Ой.

— Почему ты сидишь здесь и заботишься обо мне? Мы почти не видели тебя все лето, а теперь ты никуда не уезжаешь.

— Тебе только что сделали операцию, и ты напугал меня. Неужели все настолько плохо, что я хочу убедиться, что с тобой все в порядке, и провести с тобой немного времени?