— Она всегда такая? — Спрашивает Риз у меня за спиной.

Когда я поворачиваюсь к нему, он улыбается смотря на сцену, и это словно лед в моей крови.

— Всегда, — мрачно отвечаю я.

Он смеется.

— Она неплохая девушка. Бьюсь об заклад, с ней никогда не бывает скучно.

Я наблюдаю за ней, когда она заползает на ближайший столик с микрофоном в руке, танцуя на коленях и сводя толпу с ума. Пара пожилых дам в шутку швыряют в нее долларовыми купюрами, и она смеется на протяжении всей песни.

Ее пение, может быть, и ужасно, но ее присутствие на сцене — само совершенство. Эти сценические огни любят ее, и у нее есть естественная способность управлять толпой, подобной которой я никогда не видел. Так что музыкальная карьера, возможно, и не подходит ей, но Мия принадлежит сцене.

— Никогда… — Отвечаю я, но когда снова смотрю на Риза, он снова смотрит в свой телефон.

К черту этого парня. Поворачиваясь обратно к Мии, я наблюдаю, как она заканчивает песню. И когда толпа аплодирует ей, я прикрываю рот ладонями и кричу громче всех. Она поднимает на меня взгляд, и ее глаза блестят от возбуждения, когда наши взгляды встречаются.

Именно в этот момент я решаю перестать ходить туда-сюда с тем, чего хочет мое тело. Оно явно хочет ее трахнуть. И я думаю, если это то, чего хочет мое тело — и, очевидно, чего хочет и ее тело тоже, — то я не стану спорить с такими убеждениями.

Эта новая химия между нами в любом случае просто физическая, так что мы могли бы с таким же успехом выбросить ее из головы. Она сказала, что у нее тоже был период затишья, так что, скорее всего, это просто сдерживаемая сексуальная агрессия и здоровая доза обиды, которая накапливалась годами, но что бы это ни было, держу пари, это приведет к сексу не от мира сего.

Когда она возвращается к столу, я встаю, чтобы поприветствовать ее. Этот придурок Риз все равно не обращает внимания. Поэтому я хватаю Мию за талию и притягиваю ее к себе. Ее глаза расширяются так же, как и у меня.

— Это было невероятно, — тихо бормочу я.

— Спасибо, — неуверенно отвечает она.

Она, должно быть, недоумевает, почему я не высмеиваю ее плохие навыки пения и прижимаю ее слишком близко к себе на публике.

Поэтому я наклоняюсь и шепчу ей на ухо: — Уходи со мной прямо сейчас.

Ее глаза расширяются еще больше от моего мрачного признания, она всматривается в мои глаза, как будто пытается подтвердить то, на что я намекаю.

— Зачем?

— Знаешь, — отвечаю я глубоким шепотом.

— Разве ты не видишь, что я на свидании?

— Нет, это не так. Я привел тебя сюда.

— Ну, он мне нравится, — шепчет она, и я смотрю на нее в замешательстве.

— Нет, тебе он не нравится. Ты думаешь, этот парень мог бы дать тебе то, что могу я?

Она вздрагивает и пытается отстраниться, но я не позволяю ей далеко уйти.

— Я уже сказала тебе, что у нас не будет этого разговора. Ты уже достаточно подразнил меня. С меня хватит.

— Мия, перестань валять дурачку, — бормочу я, внезапно почувствовав нетерпение.

— Думаю, мне нравится видеть тебя таким ревнивым, — отвечает она с лукавой усмешкой.

На этот раз она успешно отстраняется, возвращаясь к столу, чтобы сесть рядом с Ризом.

— Нам нужны шоты, — бормочу я, подзывая официантку, заказывая кувшин пива и порцию файерболов, которые на этот раз Риз действительно берет.

Остаток ночи проходит как в тумане. Она поет еще пару песен. Я ее самый громкий и несносный сторонник, в то время как чертов Риз продолжает уделять ей минимум внимания, уделяя ей свое время только тогда, когда она возвращается за стол. В какой-то момент я оборачиваюсь и вижу, что он обнимает ее одной рукой и что-то шепчет ей на ухо, отчего она улыбается.

Внезапно я понимаю, что чувствует территориальная собака, когда кто-то посягает на ее собственность, прикасаясь к тому, что принадлежит ей. Мне приходится подавить желание зарычать, когда я смотрю на них. Но какое право я имею что-либо говорить? Мия не моя; у меня нет намерения делать ее или кого-либо еще своим. Так почему же я должен красть у нее шанс на счастье ради своей собственной упрямой гордости?

— Мне нужно в туалет, — бормочу я, хотя ни один из них меня не слышит.

Я смиряюсь с тем, что ухожу, пока стою у писсуара, готовый отбросить свой эгоизм, независимо от того, насколько я пьян и как сильно хочу остаться.

Когда я выхожу из ванной, я слышу голос Риза в коридоре, который ведет к задней двери.

— Говорю тебе, это она! — Восклицает он в свой телефон.

Я прижимаюсь к стене, чтобы он не увидел меня, когда я подслушиваю.

— Нет, я не спрашивал ее, чертова ли она кам-модель, но посмотри на те фотографии, которые я тебе прислал. Это определенно WickedKitten.

По моим рукам и шее пробегают мурашки.

— Чувак, — смеется он. — Конечно, я собираюсь трахнуть ее. Она всю ночь пыталась прикоснуться к моему члену. Как только я заберу ее подальше от ее жуткого гребаного братца, я заберу ее обратно к себе. Держу пари, она разрешит мне это заснять, и я пришлю это тебе.

К черту этого парня. Моя кровь вскипает в мгновение ока, когда я направляюсь к нему с ухмылкой на губах.

— Дай мне это, — рявкаю я.

Я без предупреждения выхватываю телефон у него из рук.

— Чувак, какого хрена?

Я бросаю его на пол и прижимаю его к стене.

— Послушай меня, ты, маленький засранец. Мне все равно, что, черт возьми, ты видел или что ты думаешь о Мии. Если ты попытаешься прикоснуться к ней, я обещаю, что разорву тебя, ты понял?

Он отталкивает меня, но я сильнее и решительнее, поэтому прижимаю его к стене, прижимая предплечье к его горлу.

— Это так очевидно, что ты хочешь трахнуть свою сестру, извращенец! — Удается ему пискнуть, хотя я прижимаю его так крепко, что он едва может дышать.

— Да, ну, я бы предпочел быть извращенцем, чем придурком.

— Гаррет! — Кричит знакомый женский голос из входа в коридор. — Отпусти его!

Повинуясь инстинкту, я отстраняюсь, пристально глядя на нее и гадая, как много из этого она услышала. Риз отплевывается и кашляет, пытаясь втянуть воздух, когда тянется к своему телефону.

Но Мия добирается до телефона раньше него, и спрашивает: — Ты в порядке?

Затем она опускает взгляд на экран, чтобы увидеть свое собственное изображение, которое мы оба видим ясно, как божий день. На изображение, она обнажена, растянувшись на матрасе своей кровати. Я наблюдаю, как лицо Мии становится совершенно белым, а ее глаза расширяются, как блюдца.

Я выхватываю телефон у нее из рук и сую его Ризу.

— Удали это. Сейчас же, — рявкаю я.

Мия застывает между нами, пока Риз берет себя в руки, не двигаясь с телефоном в руке.

— Сейчас же! — Мой голос гремит в полутемном коридоре.

Наконец, он начинает нажимать кнопки на своем телефоне, и я наблюдаю, как фотография исчезает.

— Это была ты, не так ли? — Спрашивает ее Риз. — Ты какая-то порнозвезда, да?

— Я не порнозвезда, — отвечает она.

— Да, ну, неважно. Ты раздеваешься за деньги.

— Хватит, — рявкаю я на него, но он игнорирует меня.

То, как он разговаривает с ней, показывал ее фотографию всем, делился ею со своими друзьями, я знаю, что это унизительно для нее, и от этого мне хочется ударить его кулаком по лицу.

Затем он протягивает к ней руку, и я вижу, что она краснеет.

— Давай пойдем отсюда, — говорит он. — Я уже знаю, какова твоя почасовая ставка, милая. Я могу это оплатить.

Мой кулак взлетает сам по себе, с громким треском врезаясь в его челюсть. Время на мгновение замирает, пока мы с Мией смотрим на него. Затем, одновременно, мы смотрим друг на друга, и энергия момента мгновенно отрезвляет нас.

Риз скулит от боли, когда я хватаю Мию за руку и в спешке вытаскиваю ее из бара. Прежде чем мы с ней выходим за дверь, она бросает в ответ Ризу одно быстрое.

— Пошел ты.

Гаррет