Дежурство устроили в три смены. Я иногда вставал. Проверял посты. Воины стояли бдительно. Только парочка пикунче задремала.

На следующий день местность изменилась. Вокруг густые леса.

Всюду проложена тропа от войск Лаутаро. Смятые кусты, обрубленные ветки, вытоптанная земля.

Я усилил разведку. Воины уехали вперед. Следили за происходящим.

Но пока что никаких выстрелов я не слышал. И грохота пушек. Хотя испанцы потеряли почти все пушки при отступлении от Тукапели.

Вскоре мы встретили гонцов от Охэнзи. Потом приехал и он сам.

— Токи Лаутаро выставил небольшой отряд для приманки, — сообщил он. — Но бледнолицые не клюнули. Тогда он напал на работников, рубящих лес. И собирающих камни. Разогнал их, убил и взял в плен. И осадил Арауко.

Ну, понятно. Примерно, так, как я представлял. Теперь лишь бы не пошел на штурм. Молодой и горячий.

— Ясно, — я кивнул. — Тогда вот что, Охэнзи. Езжай обратно к нему. Передай послание. Во время позавчерашней молитвы духи предупредили меня. Мы сможем победить, только если вместе нападем на Арауко. Пусть он ждет, пока я подойду. Такова воля духов.

Охэнзи устал. Сразу видно. Бледный и истощенный. Но сейчас кивнул. И сразу засобирался обратно. Судя по всему, тут осталось совсем недолго. Успеем до конца дня.

Вскоре разведчики уехали к Лаутаро. Мы двинулись дальше.

К вечеру добрались до реки Калье-Калье. И уже потом шли вдоль русла. На север. К вражескому укреплению.

Уже в темноте пришли под Арауко. Вокруг малал. Военный лагерь Лаутаро. Всю вторую половину дня он присылал мне гонцов. Торопил.

Но я не спешил. Токи требовал, чтобы я оставил войско. И поспешил к нему. Но зачем это надо?

Если я послушаюсь, и прибегу, как верная собачка, он тут же прикажет атаковать. И провалит штурм крепости. Без артиллерии.

Нет уж. Лучше я приду вместе с пушками. Пока что буду молиться.

Я устроил на повозке нечто вроде походного алтаря. Для оперативной молитвы. Сидел там на коленях. Разговаривал с духами.

Причем разговаривал на самом деле. Тут ведь какая штука. Я знаю, что обманывать людей нельзя.

Особенно в таком важном деле, как религия. Связанном с чистой верой. Сам я материалист.

Не верю, пока не пощупаю. Хотя признаю, что есть много неизведанного. В науке. И квантовая физика иногда подходит в исследованиях мира чуть ли не вплотную к «доказательству Бога».

Но шутить с верующими тоже нельзя. Я ведь жрец. И если буду обманывать насчет духов, то очень скоро фальшь полезет в глаза. Обман выявится.

Поэтому, когда я проводил ритуалы или молился. Здесь, у арауканов, то применял небольшой психологический трюк. Знаю из трудов Юнга.

Фишка в том, чтобы делать «как будто». Как будто я и в самом деле мачи индейцев. Который искренне верит в добрых духов. И просит их помощи.

Главное — настроиться на нужный лад. А поскольку мое тело и в самом деле принадлежало раньше жрецу, то войти в поток нетрудно. Очень даже.

Вот и сейчас я перед сном молился. Духам. О победе.

А мапуче вокруг не смели меня отвлекать. Ходили тихо. Говорили шепотом. Понимали, что я прошу милости у небес.

Да и для Лаутаро это хорошее оправдание. Он будет спрашивать у своих посланцев.

Что я делал? Почему не поспешил к нему? А те ответят, что я молился. И все. Вопросов нет. И претензий тоже.

Когда я закончил, наш лагерь уже снова погрузился в сон. Я выпил воды. И тоже улегся.

Утром Кальфукур разбудил меня еще затемно. Вокруг прохладно. В лесу. Хотя вдали слышен рокот реки Калье-Калье.

Небольшая речка. Но глубокая и быстрая. Воины быстро позавтракали.

Костров не разводили. Собрались. И отправились на соединение с Лаутаро.

Когда выдвинулись, быстро посветлело. У подножий деревьев в лесу клубился туман. От испарений.

Вскоре мы вышли из леса. Впереди равнина. А дальше темнело укрепление. Вокруг него темные линии войск Лаутаро.

Мы двигались вперед в прежнем темпе. Правда, теперь можно не бояться, что токи пойдет в атаку без моей огневой поддержки. Он кто угодно, но не дурак.

Дождется, пока подойдут все мои силы. Потому что понимает, что теперь все равно вынужден будет участвовать в битве вместе со мной. А раз так, то можно не торопиться.

Поэтому теперь я сам поспешил. Сел на коня. И помчался к Лаутаро.

Меня сопровождали конные стрелки. И в первую очередь, Кальфукур. Все-таки, наш командующий может разозлиться.

Сгоряча прикажет еще наказать. Потом, правда, опомнится. Но вред уже успеет нанести.

Когда я подъехал, Лаутаро не вышел навстречу. Хотя ему наверняка доложили. О моем приезде.

Ну ничего. Начнем захват Арауко. С командующим. Или без него.

Лаутаро осадил укрепление испанцев полукольцом. Он уже успел вывести войско из малала на равнину, окружающую Арауко.

Воины построились не ровными прямоугольниками. В каждом от пятидесяти до полтораста пикинеров и бойцов с макана, огромными дубинками.

Они стояли в строю уже давно. Устали ждать начала штурма.

Некоторые вышли из строя. Уселись на жесткую траву. Пики и палицы положили перед собой.

Разговаривали, дымили кинтрами, курительными трубками, набитыми табаком, смешанным с сумахо и мексиканским эстрагоном. От добавок табак приятно пах анисом.

Я ехал на коне между отрядов, а сзади мои иналонко. Прежде всего надо поговорить с Лаутаро. Чтобы не вздумал идти на штурм без меня.

Но токи видел, что внезапно напасть не получилось. Теперь будет атаковать по правилам.

Мы выехали на передовую линию войск.

— Вон он, — сказал Уокхэн и указал вправо. — Стоит вместе с другими воинами.

Время еще раннее. Но солнце уже поднялось над горизонтом. Красное, огромное, закутанное в серебристые облака, предвещающее кровавый и яростный день.

— Значит так, — сказал я медленно. Прикинул расположение войск. — Тэхмелэпэчм, готовь пушки. Подвигай их ближе. На расстояние выстрела. А ты, Уокхэн, выдвигай стрелков с штуцерами. Те, что с оптическими прицелами, пусть займут позиции вон там, на холме. Икер, Нигиг, все остальные иналонко. Пока что отдыхайте после марша. Я пришлю гонца с указаниями, куда ставить отряды потом. Конечно же, это будет письменный приказ с моей печатью, — я показал свою фирменную тамгу, вылитую из стали. На ней изображено солнце с лучиками, вытянутыми во все стороны. Символ Нгенечена, верховного духа арауканов.

Иналонко поклонились, развернули коней и поехали назад. Мы с Кальфукуром выехали из рядов войска и направились к Лаутаро.

Сначала кони медленно шли вдоль линии войск. Копыта шуршали по сухой желтой траве. Кони опустили головы и изредка фыркали.

Сбоку темнело укрепление испанцев. На стенах виднелись темные точки голов защитников. Индейцы молча смотрели на нас.

Я пришпорил коня и поскакал быстрее. Копыта глухо стучали по земле. Иногда навстречу попадались кактусы, лишайники и синезеленые водоросли.

Мы подъехали к Лаутаро. Тот стоял неподвижно. Смотрел вперед. На Арауко. Меня не удостоил и взглядом.

Рядом стояли его помощники. Человек пять. Командиры уже находились во главе отрядов. Они неодобрительно посмотрели на меня. Как будто я задолжал им тонну серебра.

Я спустился с коня, поклонился токи. Но Лаутаро так и не повернулся ко мне.

Вот высокомерный мальчишка. Сейчас он по статусу не выше меня. Но надо учитывать, что если ульмены все-таки объявят всеобщую войну, то Лаутаро стопроцентно назначат токи.

— Я прибыл, токи Лаутаро, — напомнил я. Если он и дальше будет себя так вести, я уйду. Пусть сам атакует. У меня сейчас достаточно полномочий, чтобы вести себя более независимо. — И хочу обсудить план атаки на укрепление.

Лаутаро продолжал стоять неподвижно. Я уже решил развернуться и уйти, когда командующий повернул голову. Пристально уставился на меня.

— Ты ослушался моего приказа, мачи Гуири.

Ха-ха. Он что, думает переиграть меня в споре? Решил предъявить претензии?