Я кивнул. Отошел к краю площади. Под сень бойгэ. Сел на анутуэ. Скамейка из цельного куска дерева.

Кемайя дала мне воды. Я выпил. И как будто приободрился.

— Ну все, — сказал я. — Тогда начинаем. План эпу. Вы все знаете, что делать. Работаем.

Командиры кивнули. Обернулись. И громкими голосами начали подзывать подчиненных.

Женщины тоже разбежались по делам. Никто не остался просто так. Слоняться по городу.

Все знали, что остались без помощи. И теперь можем рассчитывать только на себя.

План эпу нацелен на оборону укрепления. Защиту рудников и плавилен.

Там мы тоже поставили укрепления. Небольшие. Мапуче называли их малал. Оборудовали пушками. Для защиты.

План состоял из нескольких этапов. Сбор продовольствия. Всех ресурсов из рудников. Укрепление ворот и стен. Усиление патрулей. Прекращение отправки караванов.

Также сбор всех беженцев. Потому что несколько сотен человек поселились в лесу. Недалеко от Тукапели. И еще у реки. На севере.

Распределение продовольствия. Все продукты — в амбары. Большие каменные сооружения. За моим замком.

Ну, и конечно, подготовка оружия. Чистка, проверка, наводка артиллерии. Все воины в постоянной боевой готовности.

Постоянные хлопоты. Так пролетело два дня. Я почти не спал. Проверял, все ли готово. И только накануне заснул. Кемайя чуть ли не силком увела меня в башню. И усыпила.

Разбудил меня Кальфукур. Растолкал. Очень сильно.

— Они пришли, мачи Гуири, — прогудел телохранитель. — Враги. Уже скоро будут у города. Их видели дозорные. С Пигучена. Крылатого змея.

Так воины называли воздушный шар. В честь крылатого чудища.

Я встал. Сполоснул лицо ледяной водой.

Время раннее. Солнце только встает. А враги уже на подходе.

Вышел на балкон башни. И увидел вдали, на западе, черную полоску. Она медленно надвигалась с пампы. То есть с равнины.

Это испанцы с союзниками. Все их войско.

В Тукапели загрохотали капекультруны, огромные барабаны. Заревели кулкулы, трубы из бычьих рогов. Воины побежали строиться на площади. Иналонко распределяли их на стены.

Я оделся, как подобает жрецу. Поверх рубашки и штанов длинное пончо из шкуры викуний. Полосатое, яркое, с бахромой по краям. Называется чоапино.

Сплела, конечно, Кемайя. Собственноручно. С магическими узорами. Чтобы защитить меня от вражеских пуль и стрел.

На грудь ожерелье трапипаль. И льовель, украшение из мелких колокольчиков. Кемайя верила, что их звон привлекает добрых духов. Чтобы они тоже защищали меня. На руках браслеты нпуэкуи, два браслета. С рубинами.

Доспехи одевать не стал. Хотя у меня тоже есть кираса. И шлем. Вместо этого вплел в волосы перья. Филина.

— Ты настоящий мачи, — Кемайя восхищенно вздохнула. — Не хуже верховного Хунак Кееля.

Я спустился на площадь. Иналонко уже разослали воинов по местам. Резервы остались на площади. Чтобы, в случае чего, бросить туда, куда нужно.

Хотя, сражение вряд ли начнется сразу. Испанцы устроят лагерь. Осмотрятся. И только потом начнут осаду. Еще неизвестно, пойдут ли на штурм.

— Все спрятал? — спросил я у Тэхмелэпэчма. Он должен был замаскировать пушки и пулеметы. Чтобы не показывать наши козыри. До поры до времени. — Не найдут?

Командир кивнул.

— Укрыл камнями и ветками. Все готово. Они ни за что не догадаются.

Я взобрался на коня. И отправился к воротам. Надо проверить стену. Ко мне присоединились иналонко.

— Стрелки на стенах? — спросил я у Уокхэна.

Тот кивнул. Лицо мужчины бесстрастное. Как и полагается индейцу. А вот у Икера светится свирепой радостью. Он готов убивать.

Мы подъехали к стене. Я взобрался по лестнице. Осмотрел укрепления. Воины уже тут. Все стояли и смотрели на равнину. Где разворачивалось вражеское войско.

Испанцы подходили к укреплению. Семь с половиной тысяч воинов — огромное число.

Вскоре они заняли все пространство перед нами. Между прочим, подошли слишком близко. Я уже сейчас мог бы расстрелять их из пушек. Но пока не стал.

Рассматривал врага. Ну-ка, что у нас тут? Икер докладывал про десять пушек. И сотню аркебуз. Правда ли?

Да, действительно. Испанцы шустро вкапывали пушки на холмах. Напротив стен.

Эх, зря, ребята. Мы уже пристреляли эту местность. И как раз посылали ядра туда.

Если приглядеться, там можно увидеть траншеи. Сделанные нашими ядрами. Но испанцы не обратили на это внимание. На свою голову.

Вместо этого они выслали парламентеров. Мы ждали до полудня.

Пока командующий вражеских войском приведет себя в порядок. И соизволит приехать на переговоры.

Наконец, у стен показалась группа всадников. С белым флагом. Я поглядел на иналонко.

— Ну что, послушаем, что скажут?

Можно ли доверять испанцам? Не прикончат ли во время переговоров?

Я считал, что доверять нельзя. Мы для них варвары. Которых позволительно обманывать. Истреблять. Нарушать данное слово.

Но я же буду не один. Я не такой дурак. Если командующий испанцев привел с собой десяток всадников, то я возьму пять десятков. Пусть только рискнет достать шпагу.

— Икер, давай три десятка кона, — скомандовал я. — Пеших воинов. А ты, Уокхэн, бери два десятка всадников. Хотя подожди-ка. Мы же не можем сразу выехать за ворота. Возьми лучше стрелков. Но пусть спрячут штуцеры под пончо. Кальфукур и Нигиг, вы будете рядом со мной. Пошли, поговорим с ними.

Особых надежд я не испытывал. Испанцы пришли сюда не в игры играть. Готовы отомстить за недавнее поражение. И забрать Тукапель обратно.

До них уже дошли слухи, что арауканы так и не собрали ополчение. А испанцы уже получили подкрепления. Из Старого Света. И решили поскорее захватить укрепление.

Поэтому сейчас они вряд ли согласятся на перемирие. Будут давить. Хотят запугать. Чтобы мы сами сдали Тукапель.

Я подошел к воротам. Поглядел вверх. За два дня мы успели завалить ворота камнями. И даже забетонировали их. Сейчас разобрать будет сложно. Легче спуститься на корзинах.

Так мы и сделали. Корзина воздушного шара вмещала человек семь. У нас была запасная. Я хотел спуститься первым. Но Кальфукур схватил меня в охапку.

— Мы не позволим, чтобы мачи Гуири могли убить, — зычно крикнул он. — Он спустится последним.

Я повиновался. И приказал спускать воинов по очереди. Сам спустился последним вместе с Кальфукуром.

Солнце поднималось все выше. Лучи нагрели шлем чуть ли не до красного каления.

Благородный аделантадо, командир всего испанского войска, Хайме Риос Хименес нетерпеливо поморщился. Конь под ним уныло щипал редкую иссохшую траву под ногами.

— Сколько будут возиться проклятые обезьяны? — раздраженно спросил командующий. Его высокая долговязая фигура готова была сломаться от жары. — Долго еще? Клянусь, если они не появятся через минуту, я уеду отсюда. А их стены превращу в руины.

Слуга индеец принес воды. Капитан Алехандро Крус, ближайший сподвижник дона Хайме, внимательно смотрел на крепость. Вот уже почти час. Не отрываясь.

Толстый и потный, капитан едва влезал в кирасу. Поэтому в последнее время он предпочитал надевать панцирь из тюленьей шкуры. Более обширный.

Особенно пристально он рассматривал воздушный шар. Удивленно качал головой.

— Это не обезьяны, дон Хайме, — пробормотал он. — Я еще раз предлагаю посмотреть на стены. Обезьяны бы так не сделали. Я не знаю, что это такое. Но уверен, что пушки не возьмут их. Сразу. Это укрепление напоминает мне замок Лоарре в Арагонии. Оно такое же мощное и неприступное.

Хайме снова поморщился. Недовольно посмотрел на капитана.

— Ты издеваешься, Алехандро? — спросил он. — Может, мне вообще отдать им шпагу и пушки? Без боя. Молить о пощаде? Не мели ерунду. Как только мы начнем пальбу, они разбегутся, как испуганные дети.

Алехандро Крус покачал головой.

— Я разговаривал с участниками предыдущей схватки. Там творилось что-то непостижимое. Нечто сатанинское. У них появился жрец по имени Гуири. Дьявольски умный. Это он придумал деревянные пушки. И порох. А теперь я слышал, что он командует обороной. Как бы, он не устроил новые сюрпризы.