Кобыла Коды с каждым следующим шагом все заметнее нервничала. И когда густые заросли сменились полем, я решила, что нам обеим пора развеяться и отвлечься.

Я подъехала к Аяну, не поворачивая головы в сторону Николаса, и тихо отпросилась. Вождь снисходительно вздохнул и благосклонно махнул рукой.

Воины удивленно выпрямились в седлах, когда я отобрала Низу у слабо сопротивляющейся Коды и бесцеремонно впихнула в руки Фабиана. Проигнорировав его непонимающий взгляд, я коснулась боков коня пятками, и Мятеж радостно пустился в галоп. Я с задорной ухмылкой взглянула на Коду, когда она рванула следом.

Мы не сдерживали заскучавших животных, высокая трава расступалась под их мощными ногами. Я подняла лицо, наслаждаясь порывами ветра, и впервые за несколько дней вдохнула полной грудью. Затянувшийся внутри узел начал ослабевать.

Взбудораженный скачкой Мятеж вдруг взбрыкнул, и пегая кобыла с готовностью повторила его движение. Мы с Кодой одновременно охнули, вцепившись в поводья, а потом переглянулись и рассмеялись. Я не помнила, когда в последний раз смеялась так легко.

– Эй, – громко окликнула я, перекрикивая ветер. – Смотри!

Я подняла руку, указывая на приближающуюся тень небольшого рва, и улыбка Коды стала шире. Мы пришпорили лошадей, пригнувшись к их спинам, и через несколько сильных рывков полетели над землей. Я отпустила повод, раскинула руки в стороны и закричала в небо, слыша такой же счастливый крик свободы рядом с собой.

Воины вереницей бросились с холма вслед за вождем.

Я же застыла перед спуском. Открывшиеся внизу виды приковали меня к месту: тихая деревня, взбудораженная нашим появлением; знакомые улыбающиеся лица. То же самое я видела, когда Николас впервые привез меня в свои земли. Тогда эта картина пробудила во мне воспоминания о доме. Сейчас она всколыхнула внутри меня чувство, к которому я была не готова. Проходя мимо, кто-то пробормотал: «Наконец-то дома», – и его слова стали эхом моих собственных мыслей, от которых я пыталась отмахнуться.

На холме остались только мы с Кодой. Я не двигалась с места, сжимая пальцами поводья. Обернувшись, я увидела, как сияют восторгом ее глаза, и вновь ощутила легкий укол зависти. Сегодня она обретала дом, а я готовилась вновь его потерять.

Я на несколько мгновений прикрыла веки, а когда распахнула их, вдруг поймала взгляд Ника.

Он уже спустился, вокруг его коня, как и в прошлый раз, прыгала Ласка, а сквозь толпу встречающих протискивалась Лети. Но Николас смотрел на меня, и впервые за все дни пути я не отводила глаз. Его взгляд наполнила тревога, он развернул коня в мою сторону и напрягся, непонимающе нахмурившись. Будто боялся, что в любое мгновение я сорвусь с места и исчезну в лесу.

В одной из проносившихся в голове картин я так и делала. Но в реальности лишь моргнула, опустила взгляд и направила лошадь вниз.

– Фрейя, – окликнул меня Николас, когда я, спешившись, мимо него повела Мятежа к конюшне. Спина моя была выпрямлена так, что сводило плечи.

Он тоже спустился с коня и с благодарностью передал повод его хозяину. Жители деревни обступили его, всем своим видом выражая радость и облегчение. Распахнулась дверь одной из хижин, и из нее выскочил широко улыбающийся Дамен, а следом за ним в проеме показался растрепанный Дритан, который тут же облокотился о стену, прижимая руку к боку. Выглядел он болезненно, но значительно лучше, чем прежде.

– Фрейя, – снова позвал Николас, выглядывая из-за спин Этна и делая шаг в мою сторону.

Я услышала, как он охнул от боли, и стиснула зубы, заставляя себя не оборачиваться. В дороге он всегда был рядом, как бы я ни пыталась его избегать, а теперь спешила скрыться, не желая ни видеть его, ни слышать.

Мы с Кодой разместили лошадей в конюшне и принялись растирать взмокшие бока животных соломой. Я оттягивала возвращение как могла, но вскоре нехотя повела ее к дому вождя. Этна провожали новую незнакомку настороженными взглядами.

Я переступила порог, и на мне с радостными криками повисли Лети и Арья. Я обняла их в ответ и протиснулась в дверь. С кухни доносился голос Делии. Я медленно направилась на звук.

– Милая, куда ты запропастилась! – Делия оторвалась от сгорбившегося на стуле Ника и тепло прижала меня к себе. Я позволила себе расслабиться в ее объятиях. – Спасибо, что вызволила этого ворчуна. Я знала, что у тебя получится, – прошептала она мне на ухо и чуть громче добавила: – Посиди немного, я закончу с ним и осмотрю тебя.

Как только Делия выпроводила детей под предлогом нашей усталости с дороги, Ник выпрямился, и я едва заметно поморщилась, увидев его почерневшие ребра.

– Нет. Сначала она. Я подожду. – Мы обе непонимающе уставились на него, и Николас устало, но твердо добавил: – Мои ребра не срастить, а ногу я вправил сам. Что еще ты можешь сделать, кроме как потуже перевязать и заставить меня выпить кучу настоек? – Он перевел взгляд на меня. – А вот твоей ногой надо срочно заняться.

Я недовольно уставилась на него, чувствуя, как учащается сердцебиение. Мне хотелось повременить с неприятной процедурой.

Делия промолчала. Задумчиво посмотрела на Ника, потом задержалась на моем насупленном, хмуром лице и обратилась к сыну с предостережением в голосе:

– Что ты снова натворил?

Он что-то неразборчиво пробурчал и опустил взгляд на свои руки.

В этот момент мы заметили Коду, робко выглянувшую из-за дверных ставней.

– Ты, должно быть, Кода? – Делия снова засияла улыбкой, и девушка застенчиво кивнула. Моментально оценив множество повреждений на ее лице и руках и с теплотой посмотрев на ребенка, Делия промолчала, лишь поманила нас в мою комнату. – Иди пока поспи, – обратилась она к Нику. – Выглядишь ужасно. Если тяжело подниматься к себе, ляг в нашей с отцом комнате.

Николас неопределенно махнул рукой и потянулся к кружке с водой.

Пока работала иглой под скрип моих зубов, Делия пыталась расспросить, что произошло между нами с Ником, но я натянуто уверяла ее, что все в порядке. И вместо того, чтобы развивать эту тему дальше, рассказала ей о планах Кезро. Ее взгляд стал тревожным.

Она быстро осмотрела Коду и Низу и выдала несколько снадобий, которые нужно наносить на синяки и ранки.

Когда мы вышли из комнаты, Николас по-прежнему сидел на кухне и задумчиво гладил Ласку, пристроившую голову ему на колено.

– Делия, – неловко позвала я, топчась на пороге. – Я переберусь к Сахаар, думаю, она не будет против.

Краем глаза я заметила, как Ник резко вскинул голову.

– Конечно, – отозвалась Делия с пониманием. – Кода и Низа могут пожить здесь, пока мы не придумаем, где их разместить.

Я вопросительно глянула на Коду, и та с благодарностью закивала.

– Спасибо, – пробормотала я и быстро направилась к выходу, не оборачиваясь.

– Я поеду, – раздался твердый голос за спинами мужчин.

Все обернулись и посторонились, пропуская вперед высокого черноволосого юношу. Эш встал перед вождем; его подбородок был приподнят, плечи расправлены.

– Ты так молод, парень, это слишком опасно, – отрицательно покачал головой Аян.

Эш оскорбленно сверкнул глазами и взглянул в поисках поддержки на Николаса. Тот стоял, скрестив руки на груди, и молча смотрел в лицо своему ученику. В день нашего возвращения Делия не позволила сыну покинуть хижину – наказала отдыхать и восстанавливаться, но уже утром следующего дня Николас вновь был на ногах и активно занимался делами клана.

Вождь осведомил Этна о предстоящем сражении, и в деревне царила напряженная атмосфера. Теперь, когда подтвердилось, что Кезро объединились с Хири, поддержка со стороны Шэлдо стала особенно необходима. И поскольку в прошлый раз посланникам не удалось добраться до их земель, надо было в срочном порядке решать, кто отправится в путь. Никто в Этна не сомневался в будущем союзе – их и Шэлдо связывали крепкие и теплые отношения. Не говоря уже о том, что в случае победы Кезро Шэлдо тоже пострадали бы, попав под их власть.