— Если вернешься к семье, то ты их подставишь, хотя, если не вернешься, то тебя будут искать через них и все равно вынудят вернуться. Родные — наше слабое место. Поэтому нужно все продумать, и общаться с ними на своей территории.

— На словах все просто, — усмехнулась я.

— Я тебе помогу.

— Почему ты такой добренький? — поинтересовалась я.

— Потому, что мне некуда идти, мне нечего терять, и мне нечем заняться, — пожал он плечами.

— Я не могу тебя у себя поселить, — ответила я.

— Я помню про твоего мужа и про твоего бойфренда. Кстати, он в курсе, кто ты?

— В общем да, а муж нет.

— И как?

— Нормально, — поморщилась я.

— А он такой же, как ты?

— А не до фига ли вопросов? — поинтересовалась я.

— Мне просто интересно, — пожал он плечами, — Я, когда о себе все узнал, то возвращаться домой не стал. Да и не было того места, куда можно вернуться.

Он налил чай себе и мне, достал пачку печенья из шкафчика.

— Как же семья? — спросила я.

— Не искал вначале. Один раз такая тоска меня накрыла. Нашел записи, все что нужно, куда их распределили, где они теперь живут. Съездил, посмотрел. Мать с дочерью жили отдельно в крохотной квартирке, а жена умирала от облучения в какой-то больнице. Ее даже нельзя было посещать. Я ее тогда выкрал. Доживали вместе в дедовом доме на окраине географии. Я же ее и земле предал. У матери и дочери так и не появился, писал иногда письма, высылал деньги.

— Почему? — удивилась я.

— Потому, что я фонил, как ядерный реактор, около меня куры дохли, земля чернела, — он отвернулся.

— А сейчас? — напугалась я.

— Выветрилось за годы, — усмехнулся Ренат, — Несколько раз в год езжу на дочь смотрю, на внучек. К матери на могилку. Но для остальных я голый сирота без родных, друзей и близких.

— Значит, я первая, кому ты все это рассказываешь?

— Нет, был у меня когда-то кореш. Хороший, настоящий друг, жизнь за меня готов был отдать, как и я за него. Сгинул в болотах. Вот он знал кое-что про меня, а я про него. Жаль, что нет теперь его рядом.

Потом мы пили чай, молча, ели печенье. Про себя мне рассказывать особо не хотелось, видела я такие приемчики в кино: откровенность за откровенность. Помни Марина, где ты с ним познакомилась.

Под вечер Ренат куда-то исчез. Я осталась в большом доме одна. Забралась на диван, свернулась клубочком и задремала, все же сказывалась бессонная ночь. Вернулся через несколько часов. К этому времени я уже успела выспаться, прочитать несколько женских журналов и половину какой-то романтической книги. Вместе с ним в дом вошел запах жареного шашлыка.

— Идем есть скорей, пока горячее, — крикнул он и направился на кухню.

Поскакала за ним, дважды меня звать не надо было, да даже если бы он меня не позвал, то я бы все равно прибежала на запах. На столе стояла миска из-под роллтона, в которой лежали ароматные кусочки чего-то мясного.

— Опять бабушке помог? — поинтересовалась я.

— Нет, ребята на дачу приехали, на шашлыки, а она все заросла, сорняк выше пояса. Попросили помочь за определенную плату. Я все выкосил, убрал, дров для бани нарубил, затопил. Они в это время шашлыки пожарили, немного мне в мисочку отложили.

— Только шашлык? — я на него скептически посмотрела.

— Нет, полбуханки хлеба еще и пятьсот рублей.

— Класс. Какой ты молодец. А чего меня не взял с собой? Я бы тоже где-нибудь подработала. Может тоже что-нибудь заработала.

— Одинокий парень, который спрашивает про подработку, вопросов не вызывает, а вот на приличного вида, даму обратили бы внимание. Да и вообще хватит болтать, бери вилку, тарелку и пошли, уже все это уничтожим.

Он нарезал хлеб, притащил с огорода перышки лука, чеснока и несколько мелких огурчиков, и мы приступили к трапезе. В мисочке лежало пара крылышек, несколько грибочков, несколько кусочков мяса и одна колбаска. Проглотили все мигом, оставшийся сок промакивали хлебушком. Попили чай и окончательно почувствовали себя сытыми.

Как только на улице стало темнеть, легли спать. Свет в окнах зажигать не стали, дабы не привлекать к себе внимания.

Ренат разбудил меня в часа четыре утра. На горизонте только появилась светлая полоска. Выпили хозяйский кофе, доели печенье. Он прихватил еще одну пачку с собой. Нашел в ящиках и карманах немного мелочи, набралось около полтинника монетками, а из одного кармана выпала сотня. Что нас несказанно обрадовало. Все же быть бомжами тяжело.

Мне было невероятно стыдно что-то брать в чужом доме, считай, мы обворовали людей. Пусть это старая одежда, пара ложек кофе и чая, полпачки макарон, печенье и мелочь, но все, же это чужие вещи.

— Не стоит себя так корить. Они даже пропажи не заметят, — сказал он, внимательно на меня посмотрев.

— Ты умеешь читать чужие мысли? — насупилась я.

— Нет, просто я научился за годы считывать эмоции людей. У тебя по лицу видно, что ты себя виноватой чувствуешь.

За собой все убрали. Ренат даже расставил все так, как было, и покрывало поправил на диване.

— Внимание к деталям, — усмехнулся он, — Ну, что погнали?

— Погнали, — тяжело вздохнула я, — Только вот куда?

— В твой город. У меня нет родных, у тебя есть. Ты еще молода, и бросать семью в этом возрасте негоже. Тем более ты мать. Сколько твоим детям лет? 12–15? Они ведь еще не выросли и пока ты им нужна.

— А как же эти? — поинтересовалась я.

— Договоримся, — пожал он плечами.

— Договоримся? Но как?

— Будем решать проблемы по мере их поступления. Хватит болтать, погнали.

— Погнали, — согласилась я.

Как заходили, так и вышли. Закрыли за собой дверь и калитку, и отправились в сторону трассы. По холодку легче было передвигаться.

Два дня мы добирались на перекладных. Ночевали также в каком-то дачном массиве. Ели в придорожных кафешках, супы, да пирожки. Благо деньги были, хоть на один горячий обед в сутки хватало. Иногда угощали водители, спрашивали, не страшно ли нам так налегке автостопом ездить. Смеялись, отвечали, что не страшно, а что нам боятся, пусть они нас боятся.

Пару раз нас пытались сбить, когда мы машину ловили. Вернее наехать, не смогли, у нас реакция хорошая. Последний гражданин все же задел Рената. Он ему в след послал «лучи добра». Автомобиль завизжал, зарычал, задымился и встал на месте. Из-под капота повалили клубы дыма. Вышел гарный хлопец, матерясь, полез смотреть, что же у него там случилось. Не успели мы ему «помочь» до конца, около нас фура затормозила и мы продолжили свое путешествие.

— Вот накупят себе всякого кредитного автохлама, и заправляют его копеечным бензином, и на масле экономят, а потом жалуются, что перегревается тачка и кипит, — пояснил водитель.

Мы с Ренатом переглянулись и закивали.

Особых приключений у нас с парнем не было, так, люди, дороги, машины, кафе, дачи, болтовня. Ничего особенного, летом вполне можно быть бомжом, и даже путешествовать без копейки денег. Хотя главным держателем активов у нас был Ренат, он за все отвечал. Однако с помойки питаться нам не пришлось.

Под конец, правда, нашего путешествия нам все же удалось вляпаться, но мы не специально, так получилось. Оставалось пятьдесят километров до моего города. Нас высадили на дороге, и мы ловили очередной автотранспорт. Подъехала раздолбанная легковушка. Оттуда вышел огромный суровый тяжелый дядя, схватил меня за руку и поволок к машине.

— Ты куда ее тащишь? — попытался перегородить путь бугаю худенький Ренат.

— С дороги, — отпихнул его здоровяк.

Попыталась выдрать руку из его лапищ, но хватка была железной. Настроилась, посмотрела, куда бы его ткнуть пальцами, но за тонной жира не было видно пульсирующих точек. Вернее были в районе шеи, но там не достанешь, когда твою руку держит человек-гора.

Пнула его под коленную чашечку, нога подогнулась, и он чуть не упал. Развернулся и кулаком попытался ударить меня в лицо, но я пригнулась. По инерции его повело дальше. Сзади его ударил Ренат. Мужик упал и потянул меня за собой. Вот ведь жадина какая, схватил и не отпускает. Я свалилась на него сверху. Мою руку он подмял под себя, у меня аж искры из глаз брызнули, фейерверки. Кое-как удалось вытащить мою конечность из-под него, хорошо хоть не сломалась.