— Ты можешь умереть? — сочувственно он спросил меня.

— Нет, меня просто выворачивает наизнанку, я могу продемонстрировать содержимое своего желудка, — пожаловалась я.

На его лице промелькнула тень легкой досады. Не просто так нас этот крендель завел в эти пенаты, видно, что-то замышляет.

Тамара удивляла меня все больше и больше, взрослая женщина, очень рассудительная, всегда все просчитывающая наперед, вела себя, как школьница, к которой подкатил старшеклассник. Она жеманничала, кокетничала, пила коктейли в невероятных количествах. Неужели она влюбилась и потеряла голову? Странно все это. Завтра собирались смотреть недвижимость, а она была еле теплой и практически не держалась на ногах.

Михаэль извинился перед нами, и подошел к каким-то молодым людям залихватской наружности. Они поздоровались с ним и обменялись рукопожатиями. Он кивнул в сторону нашего столика, парни в ответ засмеялись и что-то ему ответили. Ему передали небольшой сверток, венгр его быстро спрятал во внутреннем кармане куртки. Что-то еще сказал, посмеялся и вернулся к нам за столик. Пояснил, что это его давние знакомые, вот не ожидал их, как-то тут встретить.

Мадам продолжала бездумно дегустировать коктейли и строить глазки Михаэлю. Потом она встала и кокетливо сообщила, что ей нужно в дамскую комнату попудрить носик, и игриво подмигнула венгру. Покачиваясь, она направилась в коридор в направлении нужного кабинета. Я встала и направилась за ней, но тут меня кто-то перехватил за руку и весело потащил на танцпол. Это был один из парней Михаэля. Он что-то лопотал на венгерском, перемешивая его английскими словами, как я поняла, он звал меня танцевать.

Попыталась выдернуть руку, но гражданин вцепился мертвой хваткой. Он улыбался, а глаза были хитрыми и злыми. Аккуратно вывернула свою руку, так что освободилась от цепких и потных ладошек, пихнула его в бок и рванула в туалет за разгулявшейся, не на шутку, леди-босс. Михаэль одной рукой придерживал за талию мадам, а второй что-то вкалывал из шприца в ее плечо, явно не прививку ей делал. В два прыжка я оказалась рядом с ним, ударила двумя пальцами в горло, так что он схватился за шею и стал задыхаться. Тамара тихо оседала, вещество было введено, но не до конца. Выдернула шприц и потащила ее к выходу.

Около двери нас уже ждало два молодца. Они гаденько улыбались, и о чем-то меня спрашивали. Один перехватил у меня Тамару, а второй сунул мне в бок дуло пистолета, ну хорошо, что не нож. Он что-то сказал мне ласковое на ухо, ни одного слова не поняла, но смысл был ясен, пистолет — вместо тысячи слов. Быстро парни среагировали. Отбиваться в тесном коридоре, где полно народа — не вариант, потеряю мадам, схлопочу пулю в мягкое место женского тела и буду в чужой стране, на заплеванном и заблеванном полу валяться, и кровью истекать. Тамару терять вообще нельзя, во-первых это деньги (работа приносит мани), а во-вторых у нее ключи от номера, где лежат билеты на обратную дорогу и личные вещи. И вообще за неё могут на родине и голову оторвать какие-нибудь Дмитрии или Олеги.

Дошли с лихими венгерскими молодчиками до выхода, под насмешливым взглядом охраны уселись в автомобиль. Тамара оказалась у здоровенного бугая на коленях, я в середине, а рядом тот самый гражданин с пистолетом. В машине он убрал пушку на всякий случай, по всей видимости, по их мнению, особой опасности я не представляла. Ну и хорошо, пусть так думают. Меня напрягало то, что мадам находится на коленях у бугая, который придерживает ее за шею, чтобы она не свалилась ненароком, так как была в отключке.

Я то могла повоевать, но вот хозяйку медной горы терять не хотелось. Охранник в такой ситуации с меня никакой, только вот сама себя могу защитить, а тут сижу, как овца на заклании и не могу сообразить, что же делать. Выехали за черту городу, очень чудесно. Вот кто меня заставлял слушать нашу Тамару, надо было вырубить ее в номере, и спать уложить. Почему она стала такая странная. И тут я вспомнила, что в офисе риелторов она пила воду, которую принес Михаэль, наверно он туда что-то подмешал. Вот у нее и завихренья в мозгах пошли.

Мадам им нужна живой, так что пока убивать ее не будут. Со мной, что делать они пока не решили, не бьют, уже хорошо. Интересно, что они хотят: выкуп, бизнес или ещё что-то такое, о чем я не догадываюсь. Не думаю, что им сдались две тетки не первой свежести для сексуального рабства. Вряд ли есть такие любители на такой специфический товар, как мы. Так что эту версию я отмела сразу. Отмела мысль о донорстве, не стали бы они так заморачиваться.

Разные думки кружились у меня в голове, пока мы ехали по проселочной дороге. Подкатили к какой-то ферме. Нас вытащили, Тамару взяли на руки и вынесли, а меня так просто вывели. Втолкнули в большой дом. Грузная венгерка выглянула в коридор, видно, что-то готовила на кухне, судя по закатанным рукавам платья и фартуку. Гаркнула что-то на своем на одного из похитителей. Тот ей коротко и виновато ответил, и быстро прошмыгнул в комнату.

Нас спустили в подвал дома. Завели в комнату без окон, с тусклой лампой, двумя железными кроватями, одним стулом и столом. Связывать нас не стали, Тамара была в отрубе, а я не сопротивлялась и казалась маленькой и щупленькой. Хорошо, что они Михаэля не видели, а то бы мне досталось, да и связали бы меня. Надо дождаться, когда очухается мадам, тогда будет проще, тогда можно будет удрать. А так я ее не унесу отсюда. Тяжела жизнь личного телохранителя, просмотрела я все.

На одну из железных кроватей бросили нашу Тамару. Она что-то пробормотала во сне. Панцирные сетки прикрывали полосатые тюфяки, набитые соломой. Надеюсь, там нет никакой живности и клопов. У меня с детства фобия на всяких мелких жучков живущих в постели, боюсь зацепить обычных и лобковых вшей, клопов и чесоточных клещей, да и всякие тараканы и муравьи вызывают отвращение всего организма. А еще в таком матрасике может жить мышка со своим потомством или крысы.

Свой тюфяк прощупала на предмет разной живности, ничего не обнаружила. Понюхала, пахнет отвратительно, прелой соломой и плесенью. Сижу в подвале, неизвестно где, а боюсь жучков, тетя, которая плюется кислотой. Да уж. Скучно, спать не хочется, адреналин, как говорится, стекал в штаны, вернее бьет по голове. Надо продумать все мелочи и вообще все. Я так понимаю, нужны мы для выкупа, для древнейшей профессии мы уже не годимся, в этой стране точно. Выдернула ниточку из матраса, на пальцы ее наматываю, в руках кручу, так лучше думается.

Ночью нас мучить не будут, скорее всего, дождутся, когда Тамара очухается, чтобы чек на нужную сумму выписала или перевела денежные знаки кому надо на счет. А с меня чего будут брать интересно, я же гол, как сокол. Мне тоже надо, чтобы мадам очнулась, не тащить же ее на себе из этого чудесного заведения. Она хоть и не полная, весьма себе интересного женского телосложения, но и не Дюймовочка. Все же лучше, когда она ножками сама передвигает.

Открылась дверь, зашел тощий молодой человек с чайником и двумя стаканами в руках. Налил какую-то пахучую жидкость в чашки.

— Ти, щай, — он показал жестом, что это можно пить.

— Спасибо. Давай чеши отсюдова, не мешай мне думать, — ответила я.

Он забрал чайник и удалился. Разглядывая комнату, я заметила в углу умывальник, рядом с ним ведро, наверно вместо горшка. Интересно в кране есть вода или здесь она не предусмотрена. Что-то не хочется пить их пахучую жижу. Вдруг туда тоже что-то добавили для успокоения нервов, и крепкого сна пленниц. Покрутила кран, он так как-то заскрипел, затарахтел и выплюнул порцию черной грязюки. Давненько им не пользовались. Открыла, пусть стекает. Мадам проснется, нужно будет ее как-то в норму приводить.

Сижу дальше думаю, ниточкой играюсь, с пальчика на пальчик ее перекидываю, наматываю, разматываю, завязываю. Задумалась, задремала видно. Очнулась от странного ощущения, нитка в моих руках толще стала и длиннее. Пальцами ее перебираю, петельки делаю и в петельки нитки просовываю. Смотрю, а в моих руках такой небольшой шарфик. Ох, и ничего себе, присвистнула я. Ладошки развернула к себе, а там небольшие бугорки и из них белая тягучая жидкость вытекает. Потянешь, и нитка получается, сильнее тянешь — тонкая, чуть-чуть подтягиваешь — толстая.